- Смотри, Мариша, это получше свечей будет... - сказал я матери, увидев на одной из полок в предбаннике керосиновую лампу "летучая мышь". И она была в отличном состоянии, наполовину заполненная керосином.
- Вот удача, сынок, у нас в детдоме, когда свет отключали, воспитатели вешали такие лампы к потолку. И видно было так, что можно даже читать: - радостно воскликнула Марина, беря у меня из рук керосинку.
Больше в бане мы ничего не нашли, да и ходить в ней было опасно, прогнивший пол скрипел, грозясь провалиться под нами. Но удача улыбнулась не только мне с матерью, но и Витьку. В сарае, куда послала его мать, брат нашёл двадцатилитровую канистру, до верха наполненную керосином. Которого нам должно было хватить минимум на месяц интенсивного использования лампы. А вечером меня и брата ждал "подарочек" от матери, о котором мы только мечтали.
До темноты мы убирались в доме, мать мыла полы, а мы носили ей воду с родника. Марина застелила диван, на котором нам предстояло спать с Витьком, чистыми простынями и одела наволочки на подушки и пододеяльник на одеяло. Тоже самое она проделала и со своей кроватью у себя в закутке за перегородкой. Потом мать приготовила ужин на газовой плите. Газовая плита в углу кухни была у окна, а на улице у стены находился железный красный ящик с надписью "Осторожно, газ! Огнеопасно! ". В нём был баллон с пропаном и, на наше счастье, почти полный. Дом родителей Михалыча не был разграблен мародерами и всё в нем оставалось цело, и баллон с газом тоже дефицитная вещь по тому времени.
- Ну, парни, давайте выпьем. Чтобы нам на новом месте нормально лето прожить: - сказала нам мама, выходя с бутылкой водки в руках.
Она хоть и мало пила, но держала дома несколько бутылок водки на "чёрный день" типа "нз". И вот эта водка из ее запасов очутилась на нашем скромном столе поздно вечером в заброшенной деревушке вдали от цивилизации. В комнате было достаточно светло, несмотря на темень за окном. Мы с братом зажгли керосинку и подвесли её за бесполезную в данный момент люстру на потолке. Керосинка коптила, видно керосин был не качественный, комната освещалась тусклым светом "летучей мыши" и нам было более менее комфортно. Дома было тепло и я с Витьком одели трико и футболки. А Марина переоделась в лёгкое свободное платье и ходила по комнате, соблазнительно сверкая голыми ножками. После случившегося мы не знали как себя вести с матерью и её предложение выпить пришлось весьма кстати. Выпивка нам всем была необходима, крепкий алкоголь сглаживает тревоги и развязывает языки. Что вобщем то и произошло, Марина пила мало и после первой же рюмки окосела. Тем более, что закуска у нас была в виде надоевших до коликов в животе отварных макарон, кильки в томате и чёрного хлеба.
- Тебе не больно, Витя? Я тебя днём сильно ударила, сынок. Прости меня, милый... - мама прижала ладонь тыльной стороной к щеке моего брата и легонько поглаживала.
А Витёк аж глаза закрыл от удовольствия.
- Да нет, мам, не больно. Ты меня прости, дурака, за то, что я руки свои распустил: - оправдывался перед матерью брат.
Витёк хотел угодить Марине и явно подлизывался к ней.
- Да ладно, сынок, извиняться. Ты все правильно сделал, и ты, тихоня, тоже молодец. Прижал меня сзади так, аж коленки затряслись. Сама виновата, оделась перед вами как шлюха.... - мать, смеясь, посмотрела на меня и тоже погладила ладонью по щеке.
А я не удержался и поцеловал её нежную руку.
- Ого, Витя, а брат то у тебя тихий, тихий, а ласковый с женщинами: - сказала Марина и глядя мне в глаза, погладила ладонью волосы у меня на голове.
Мать явно была "косой" после стопки водки, и я толкнул под столом брата, чтобы он ещё налил по одной. Сейчас был шанс подпоить Марину и попробовать затащить её в постель. Следуя поговорке "Баба пьяная, пизда чужая". Но мать накрыла рукой свою стопку и вообще отобрала бутылку водки из рук старшего сына.
- Споить меня хотите и трахнуть? Не выйдет, ваши мысли у вас на лицах у обоих написаны. Да и пить вам, парни, не стоит больше. Завтра много работы в доме и на улице. Огород нужно вскопать под картошку. Так что на сегодня хватит... - сказала нам мать, беря из рук Витька бутылку.
И видя наши унылые лица, Марина поставила бутылку на стол и положила свои теплые ладони на руку мне и сидящему рядом брату.
- Да я не против, парни, чтобы вы меня поласкали. Я же не железная, да и вы тоже. И это произойдет между нами, но не сейчас и не завтра. Мне нужно немного времени, чтобы разобраться в себе... - мама держала свои мягкие и нежные ладони у нас на руках и смотрела нам в глаза взглядом, полным любви и сожаления.
Марина любила нас как своих детей и сожалела, что согласилась перейти черту, за которой уже будут другие отношения, а мы никогда больше не будем для нее сыновьями, которых она любила безответной материнской любовью. Честно, слова Марины стали для меня и брата настоящим шоком. Ведь сколько у нас было планов, как склонить мать на секс и как вообще сказать ей об этом? Как она сама все "разрулила" и намекнула нам прямым текстом.
- Хотя вы можете всё ускорить, парни. Там в саду баня есть, Костя её видел. Так вот, в ваших интересах её отремонтировать, и чем быстрее, тем лучше. Может, я в баню захочу сходить, а вас позову потереть мне спину.: - захихикала Марина и, отхлебнув прямо из горлышка приличный глоток водки, не закусывая, закурила сигарету, внимательно смотря нам в глаза.
- Мариночка, милая. Да мы хоть сейчас пойдем эту баню ремонтировать. Если ты не шутишь, мама...? - наперебой заговорили мы с Витьком, до конца ещё не веря в происходящие.
- Да какие могут быть шутки, ребята? Мне что, ждать, когда вы меня тут, в этом лесу изнасилуете? Уж лучше я сама вам дам. Тем более, что я детдомовская, родни, которая могла это осудить, у меня нет. Только бы вы, парни, языки свои за зубами держали.: - засмеялась Марина и, держа в одной руке сигарету, опять глотнула из бутылки приличный глоток водки, закусила ее сигаретным дымом.
Мать пила водку без закуски и не пьянела, что было очень странно. Видно и её тоже дико возбудил разговор с сыновьями о предстоящем сексе, что алкоголь на нее не действовал.
- Да ты что, Мариша? Из нас слово с Костей не вытянешь, мамочка, мы на руках тебя будем носить, милая.: - ответил за меня матери Витёк, смотря на нее восхищенными глазами.
Да и я восхищался этой безумно красивой и умной женщиной. Мать поняла, что ей так или иначе придётся лечь с сыновьями в постель, чем они её бросят тут одну или изнасилуют. Да и женщина она в самом соку, и скорее всего Марина сама захотела, тем более, что мы тут одни в этой глуши и никто ничего не узнает.
- Да вы все мужики, обещаете нас на руках носить. А как получите своё, так сразу в кусты: - сказала мама и налила мне, Витьку и себе остатки водки в рюмки.
- Тогда за нас, парни. И за то, чтобы вы побыстрее баню отремонтировали... - хихикнула Марина, выпивая водку одним махом, словно заядлая выпивоха.
Мы с братом переглянулись и выпили вслед за матерью. После этого мы закусили, посидели за столом, покурили, но разговора про секс больше не было. Марина словно протрезвела и перевела беседу на другие темы. О том, что нужно первым делом посадить картошку, чтобы было что есть летом. Мы сидели и слушали мать, не перебивая, а потом легли спать. Марина, зевая, ушла к себе в закуток за перегородку, а мы с Витьком расположились на диване. Конечно, дико хотелось поговорить, обсудить произошедшие. Но мать лежала, считай, рядом, в двух метрах от нас, и говорить было нельзя.
