Из него фонтаном брызнула кровь заливая траву вокруг.
Аналогично отец проделал и с убитым самцом, располосовав тому горло от уха до уха, чёрным, острым, как бритва, лезвием немецкого штык-ножа.
— Нужно чтобы кровь сошла, а иначе мясо будет с кровинкой. - пояснил свои действия Толян.
— Нет! я не могу на это смотреть! Ведь они же были парой, а вы их убили. - заплакала Оля, отворачиваясь в сторону от оленей и места их разделки.
То, что моя старшая сестра плачет, жалея животных, оказалось для меня шоком. Я ведь считал её совершенно "отмороженной", не умеющей выражать абсолютно никаких чувств. А оказалось она вовсе не бессердечная.
— Не плачь, сестрёнка, через час всё закончится. - утешил я Олю, целуя милую моему сердцу девушку, которую похоже полюбил за её чувственность.
— Вы нам бухнуть оставьте и езжайте отсюда к дому, если вам неприятно на них смотреть. А через час приедете за мясом. - предложил Нелли и Оле отец, видя, что те не очень хорошо переносят кровь.
— Ну вот ещё бензин понапрасну жечь. Ничего - нужно привыкать! Обдирайте, а мы посмотрим. Предлагаю выпить шнапса, дабы обмыть удачную охоту и успокоить некоторые нервишки. - ответила мужу Нелли, доставая из машины зелёную фляжку и банку тушёнки с орлами.
— Правильно, Нелли, нечего слюни распускать. Если мы хотим иметь деньги, для этого нужно и руки порой испачкать. - поддержала подругу Матвеевна, не торопясь спéшиться - бабка как прискакала на Зорьке, добивать раненных оленей, так и не слазила с неё.
— Подай мне выпить, Нель, я спешиваться не буду, поеду за телегой. Тут мяса килограмм пятьсот будет и в твой прицеп всё не влезет. Насколько я знаю, самцы оленей достигают веса в триста килограмм, а самки бывают до двухсот. - поделилась своими знаниями Матвеевна, как бывшая охотница.
Одной фляжки на шестерых было мало, и следом за ней пришлось пустить по кругу ещё одну из прежних запасов. Всего фляжек (по количеству убитых немцев) – было восемь. Две до этого мы использовали, успокаивая нервы после вчерашнего боя с призраками. Две сейчас, обмывая удачную охоту. Итого у нас остались две фляжки отменного немецкого пойла.
— Ладно, я поехала за телегой, да и топор, без которого не обойтись, лежит в повозке. - сказала баба Таня, принимая из рук Виталика прикуренную сигарету "Империум".
Парень с бородкой вовсю ухаживал за своей пожилой возлюбленной, подавая ей наверх: стакан шнапса, закуску в виде галет, намазанные тушёнкой. Завершая ухаживать за пожилой «невестой», подал сигарету.
— А лихо ты её уделала, мать? Матвеевна в жопе осталась, когда мы без неё всё сделали. Тебя бы, Нелли, нашей командиршей выбрать. - похвалил жену Толян, подавая ей штык-нож, предварительно вытащив его из чехла.
Несколько секунд Нелли рассматривала чёрное лезвие немецкого штыка с кровостоком, а потом взяла его в руку. Выпитый шнапс сыграл свою роль и мать уже спокойно относилась к крови и к тому, что ей предстоит участвовать в разделке благородных животных.
- Я считаю, что Матвеевна права - невозможно заработать деньги, не испачкав при этом рук.
— Давай я тебе буду помогать, брат. – опьяневшая Оля, бросив окурок сигареты на землю, подошла ко мне держа в руке штык-нож, который по началу боялась брать.
Толян, Виталик и Нелли, втроём обдирали рогатого самца. Он был в разы крупнее безрогой самки. А мы с сестрой стали снимать шкуру с молодой самочки. Печальные глаза потускнели, но не перестали давить на жалость.
— Штык положи в машину, Оль - он тебе не понадобится. Я сам всё сделаю, а ты будешь придерживать за ноги. - сказал я сестре срывая несколько больших листьев лопуха и закрывая ими морду убитой оленихи. Всё ещё невозможно было смотреть на её печальные глаза, в которых застыли слёзы.
— Ноги ей держи, а я буду шкуру снимать. - подсказал сестре, показывая девушке на примере, как нужно держать передние ноги животного, чтобы мне удобно было её обдирать.
Конечно для правильного снятия шкуры с оленей нужны были верёвки и колья. Но если колья можно было срезать ножом в кустах ивняка, то верёвок у нас не было. И поэтому приходилось обдирать животных в неподходящих условиях.
Толян с Виталиком держали вдвоём ноги убитого самца, а Нелли с сигаретой в накрашенных губах, орудовала штык-ножом подрезая шкуру убитого зверя.
Причём отец только показал жене, как нужно работать, а мать сама взяла инициативу в свои нежные женские руки и запачкав их по локоть в крови, стала ловко сдирать шкуру с оленьей туши.
— Пошире, Оль, их раздвинь. Вот так, сестра, молодец! - говорил я девушке, срезая шкуру с оленихи штыком.
Невероятно острым, словно бритва, что безусловно облегчало работу.
Ольга, стоя над лежащей на земле безрогой самкой, держала двумя руками передние ноги животного, а я, научившись ранее у Толяна, подрезал штык-ножом шкуру оленихи снимая её словно чулком.
— Тпрр, Тпррр, стой окаянная. - на Зорьке, запряжённой в телегу, подъехала Матвеевна, остановила резвую лошадь возле машины.
Баба Таня с топором в руке спрыгнула с повозки на старческих, но всё же ещё моложавых ногах и с ходу включилась в разделку оленей. Вшестером мы управились меньше чем за час. Вскоре от пары благородных животных, на свою беду решивших переплыть реку ранним утром, остались две шкуры, требуха и головы с копытами. А их нежнейшее, диетическое мясо было погружено в прицеп и в телегу.
Причём лесной говядины было так много, что её пришлось класть в небольшой багажник "Нивы" и даже заднее сиденье пришлось занять.
— Не вздумай в реку кидать, Толя. Зачем же нам гадить там, где мы живём? Потом же в этой реке купаться будем и нюхать дохлятину. Я это предвидела и взяла с собой лопаты. - сказала моему отцу Матвеевна, увидев, что тот собирается бросать шкуру и требуху животных в реку.
Бабка вытащила из-под сиденья телеги, четыре немецких сапёрных лопатки. Отдав три из них мне, Виталику и Толяну, сама вместе с нами стала копать яму на берегу реки. Куда вскоре были закопаны шкура, требуха и головы, а также ноги убитых оленей.
— Ну вот, теперь можно со спокойной душой ехать. Мы с Нелли повезём мясо, а вы вчетвером пешком пойдёте. Винтовки не забудьте захватить. - сказала нам баба Таня, закрывая срубленными ветками, лежавшее в телеге мясо убитых оленей.
Аналогично мы прикрыли ветками и сорванными лопухами куски мяса, лежащее в прицепе.
— Берите только подсумки с патронами, сигареты и сумки с НЗ, кладите всё на переднее сиденье. А бачки с противогазами и остальную амуницию оставьте здесь - она нам пока не нужна, потом всё заберём. - Нелли захлопнула дверь с пассажирской стороны уже сидя за рулём "Нивы".
А я, глядя на свою мать, прекрасную, черноволосую самку, искусную в любви и на поле брани, пожалуй, согласился с отцом, о том, что Нелли будет лучшим командиром для нас, чем пожилая Матвеевна.
— Ну и паскуда наша мать, Костя. Не могла в машину винтовки положить. Теперь тащи их до дома на бугор. - сокрушался Толян, неся две немецких винтовки на плече и третью в руках.
Виталик шёл рядом с ним, но не роптал как он. Молодой парень только недавно пришёл из армии, где ему приходилось совершать марш-броски в полной выкладке с бронежилетом и с противогазом до кучи. И не пятьдесят метров, как сейчас, а несколько километров. И для него донести с реки до деревни пару винтовок, общим весом в девять килограмм, были сущие пустяки.
— Оль, давай я твоё ружьё понесу. - предложил я сестре, забирая у девушки винтовку «Маузер», которую она добросовестно несла на своём нежном девичьем плече.
— Спасибо, братик, я не люблю оружие. А из этой винтовки возможно моего деда убили. Он погиб в войну где-то тут, в Псковских лесах. - поблагодарила меня сестра, с облегчением отдавая мне в руки столь нелюбимое оружие.
— Смотрите, что гады наделали? Весь дом опустошили и всё ценное с собой забрали. - Матвеевна встретила нас у порога дома бабы Веры с растерянным видом.
Рядом стояла Зорька, запряжённая в телегу и «Нива» моей матери. Сама Нелли сидела в машине, курила сигарету, открыв дверь и свесив ноги с сиденья на землю.
— Даже в подвал залезли сволочи! И всё что в нём было, забрали с собой на тот свет. - сокрушалась баба Таня, показывая нам на разломанные двери терраски и открытый люк в подпол.
С большей долей вероятности сегодня утром призраки, придя в деревню и не найдя в ней нас, позабирали из дома всё ценное, утащили с собой в другое измерение. Хотя я не понимал зачем мертвецам из хрономиража, нужна была водка и самогон бабы Тани?
— Эх, да там целый ящик "Русской" был! Лучше я бы его на реку с собой забрал и в воде спрятал, как пиво. - причитал Толян, унылым взглядом взирая на открытый люк подпола.
Ведь мой отец дорожил советской водкой, найденной нами в первые дни пребывания в Острове. Естественно её исчезновение стало для него шоком.
— Не стоит горевать про пропавшую водку, Толя. У нас есть пятьсот килограмм отборного мяса, которое можно продать за приличные деньги. И вина с водкой на них накупить. А вообще я думаю, что нам нужно ввести в отряде "сухой закон". Ежедневная пьянка будет мешать бизнесу. Мы должны деньги зарабатывать, а не бухать. - сказала Нелли, ожидая одобрения Матвеевны, как главной в нашей компании.
— Я не согласна, Нелли! Без выпивки тут никак не обойтись. Сама же видела, что произошло! Как после такого не выпить? Но теперь будем пить исключительно мой самогон - для экономии и здоровья ради. Он у меня на травах настоян - голова от него по утрам не болит! Да под стакан хреноставки, да с хорошей закуской, секс с нашими мужиками намного слаще. - сказала баба Таня к явному удовольствию Толяна.
