В коридоре раздалось цоканье каблуков, мы притихли. Кто-то начинал ковырять ключом в замке. Один поворот, ручка дернулась. Дверь заперлась на наше счастье. Еще поворот, снова дернулась. Поворот в обратную сторону, опять ручка. Безрезультатно. Ирин, подсобка это следующая дверь, погоди, я тебе сейчас открою. Это был голос Альбины. Значит, она дала ключи моей маме? Они наконец зашли в каморку. В нее также вела дверь изнутри кабинета и я молился, чтобы Альбине не пришло в голову зайти через нее к нам. — Костя, давай отпирай, мы сейчас потихоньку выберемся, пока они в подсобке. — Ирачка, ви сумочку оставили, я захватил, — донесся из коридора новый голос с южным акцентом. Это был громогласный Альберт, по-видимому не оставлявший попыток приударить за мамой. — Девчонки, дайте вас обнять, — Ашотыч тоже забрался в подсобку и по-видимому начал лапать обеих женщин, судя по комментариям "руки убрал, алкаш". Но все это это было сказано не всерьез и с пьяным хихиканьем. — Вот козел старый, щас я ему покажу как к чужим бабам лезть — прошипел я. — А что такого, женщинам хочется мужской ласки, Дим, зачем кайф ломать — так же шепотом не согласилась Карина. Ты что, ревнуешь? — Нет. — За папу переживаешь? — Да бате уже давно на все плевать — Ну вот и не надо злиться, ну даст Ашотычу себя потрогать или даже сексом займутся, мы взрослые, Дим, и они давно уже взрослые, чего здесь такого? — Да, Диман, бросай уже эти приколы для малолеток, — вполголоса добавил Костя. Никто твою маму падшей считать не будет и язык за зубами тут все держать умеют.
В дверь поскреблись, это был Виталя. Костя мягко подошел к двери и, стараясь тихо проворачивать ключ, впустил Виталика с дамской сумочкой и початым фанфуриком минеральной воды. Впрочем, его вряд ли бы услышали, потому что в подсобке стоял пьяный угар. Ашотыч комментировал шум от струи Альбины, та видать пошла по-маленькому: "Во дает химпром, Ниагарский водопад устроила. Давай э, поаккуратней там, сначала спалили школу, теперь затопить хочешь". Мама уже смеялась в полный голос, и, кажется, Альбина тоже. — Альберт, выйди, я теперь схожу, — отозвалась мама на звук спускаемой воды. — Зачем ходить? Пожурчать стесняемся? — Ну все, все, иди. А поцэлуйчик, э? Один такой, маленький. — Слово мужчины что выйдешь? — Обижаешь, клянус! Оба голоса притихли, похоже, маму засосал этот носитель вечных треников с красными полосками. Мы все понимающе переглянулись, а Карина мне подмигнула. Звук щеколды все же нарушил тишину, — Ах, сладкая какая, с этими словами Альберт потопал к выходу вместе с Альбиной. — Ты Аль и я Аль, мы с тобой две половинки, давай дружить, вот моя ладонь для этой половинки, а вот для другой, — в коридоре раздались два смачных шлепка. — Альберт, ты чего, увидят, — совсем не строгим голосом сказала Николаевна. — Да что они там увидят, пьяные уже все, эх. Папа с мамой их уже домой растащили. — И нам пора, — вздохнула Альбина. Послышался скрежет ключа, это мама заперла дверь в коридор из подсобки.
— Эх, Костян, обломалось похоже с химичкой, — Прошептал Виталя. — Ты хотел Альбину соблазнить? — закатила глаза Карина. Костя пожал плечами, и вдруг, словно повинуясь внезапному порыву, схватил свой пакет, прошагал к двери в подсобку и скрылся за ней. Мы все опешили. Тем временем он, не сбавляя шага, подошел к кабинке туалета и распахнул дверь. Мама не стала закрывать на щеколду, думая, что это лишнее и взору Костика предстала дивная картина: на унитазе сидела Ирина Михайловна со спущенными к щиколоткам трусиками и с задранной к поясу юбкой. Из черного треугольника с шумом хлестала тугая струя. Мама открыла глаза, какие-то доли секунды пытаясь осознать происходящее. Она весь вечер терпела и сейчас испытывала почти что оргазм, отчего даже прикрыла глаза. — Тетя Ира?! — полушепотом изобразил удивление Костя. Мама хотела закричать, но вовремя осеклась, в коридоре ее ждали и ситуация складывалась двусмысленная. — Костя, а ну выйди сейчас же, — прошипела Ира. — Да-да, извините, — произнес Костя, но и не подумал сдвинуться даже на шаг. — Какая она у вас красивая, вся в хозяйку. Ой, простите, загляделся, — с этими словами Костя вышел, закрыв за собой дверь.
— Не злитесь, вы сами виноваты, заперли меня в кабинете, а я всего лишь искал укромное место, где смогу отметить окончание школы, а как бы я потом вышел, на окнах решетки — оправдывался под дверью Костя. Если Альбина Николаевна запалит, она такой скандал закатит, вы ее знаете. Отошлите их, пожалуйста, а мы потом с вами вместе выйдем. Мама же в это время прокручивала в голове картинку, запечатлевшуюся в ее сознании за мгновение до Костиного ухода: ее взгляд случайно опустился на его пах и затем рефлекторно спустился ниже, пытаясь распознать непонятный объект, словно змеей приросший к Костиной ноге. Костя был в тонких летних брюках и под правой брючиной выпирал почти что до колена... что? член? Ну ладно, может и не до колена, но разве такие бывают? — проносились мысли в ее в голове. Показалось. Может, это это что-то другое? Но я же видела даже головку! Мама попыталась отогнать эти мысли, сконцентрировавшись на мочеиспускании. Журчание длилось еще с минуту и наконец завершилось спуском унитаза.
