Мамины руки поглаживали Виталика по спине и ягодицам. Одна её рука толкала его за попу, прижимая к себе. Мама словно направляла его. Раздался её тихий голос:
— Вот так... Молодец... Толкай его глубже...
Виталик был весь красный, он тихо пыхтел, сопел, напрягаясь всем телом. Мама гладила его, раздвигая свои ляжки ещё шире и подмахивая.
— Расслабься... Расслабь бёдра и плавно работай ими вперёд и назад. Вперёд и назад... Ох... Да... Вот так хорошо... Умница... Ах...
— Вам нравится? – прошептал Виталик.
— Д-да... Мне очень хорошо... У тебя такой большой... Он так плотно меня заполняет... Ох... Почти до самой матки...
— У вас там так мокро... И... Горячо... Очень горячо и влажно...
— Это, чтобы тебе было легче входить...
— Кайф... Классная пизда...
— Виталик! – поражённо воскликнула мама и засмеялась.
— Ой, простите...
На секунду его истинная натура вырвалась наружу, но мама отреагировала на это как-то странно. Да и вообще – какого хрена происходит???!!!
Я смотрел на то, как мой брат в темноте трахает мою мать!. Как её голые ноги болтаются с двух сторон от него. Как она тихо стонет, закинув голову и разметав по подушке светлые волосы. Как тощий зад Виталика активно двигается между её бёдер, а мамины руки гладят его нежно и трепетно.
Неужели тот разговор на кухне с тёть Леной был не шуткой?! Не может быть такого?! Это же безумие! Как могла мама принять всё за правду?! И согласиться! Что за ерунда?! Может я сплю?!
И тут мама повернула голову и открыла глаза, встретившись со мной взглядом. На секунду в её взгляде промелькнул страх, испуг, но тут же она моргнула несколько раз и взгляд её изменился. Она нахмурилась и виновато отвела глаза, бросив мне:
— Отвернись! Не смотри!
Виталик повернул голову и улыбнулся мне. В его взгляде ни стыда, ни совести не промелькнуло.
— Отвернись говорю! – грубо рявкнула мама.
— Что вы делаете? – в ужасе пропищал я тихим сдавленным голосом.
— Утром объясню всё! – буркнула мама. – Отвернись к окну, Максим! Сейчас же!
Её взгляд заставил меня отвернуться. Но, тот факт, что я всё увидел, не заставил их прерваться. Они продолжили трахаться, а я всё слышал. Слышал до последнего вздоха. Виталик закряхтел в один момент:
— Я кончаю!
— Кончай, - спокойно ответила мама. – Кончай прямо в меня...
И видимо он кончил. Дальше я слышал только шорох и дыхание, а потом мама сказала:
— Ты молодец. Для первого раза очень неплохо.
— Спасибо, вы отличный учитель...
Они тихо посмеялись и на этом всё. Они уснули, а я так и не смог глаз сомкнуть до самого утра, пребывая в глубочайшем шоке. Меня бесило, как Виталик притворялся неопытным девственником. «У вас там так мокро». Притворщик сраный! Как будто он не знал, как там в женском влагалище! Кучу девок перетрахал!
Уж кто не знал, так это я. Стыдно признаться, но я всё ещё был девственником в свои восемнадцать. Всю ночь я ворочался, чувствуя себя ужасно униженным. Ну просто полным неудачником, каким-то куколдом! Уснул только под утро.
Когда проснулся, их постель пустовала. Где это они? Неужели ушли на пляж без меня. Я вскочил с кровати, пребывая в лёгкой панике. И тут услышал голоса из ванной.
Ванная располагалась в конце коридора. Я заметил, что дверь приоткрыта. Ноги сами меня повели туда. Сердце глухо стучало в груди с каждым шагом. Дохожу я до двери и осторожно заглядываю внутрь.
Мама полностью голая стоит у раковины и чистит зубы, а Виталик нагнулся и водит пальцами между её густыми кудрявыми лобковыми волосами. Словно грёбаный археолог. У него аж глаза блестят от восторга.
— Вы такая волосатая, - слышу я его похотливый голос. – Ночью я не разглядел. Ух, сколько у вас тут волос...
На это мама только хмыкнула и улыбнулась, активно водя щёткой за щекой. Виталик с наслаждением пропускал между пальцев мамины лобковые волосы. Ерошил её мохнатый лобок, пощипывал жёсткие тёмные волоски.
Мама так бесстыже спокойно стояла, позволяя ему делать всё это. И вот он выпрямился и потянулся к её груди. Сначала он прижал её груди друг к другу и потряс ими, восторженно улыбаясь, а затем приподнял на ладонях, словно на весах, и отпустил. Приподнял снова и отпустил.
— Какие они тяжёлые...
— Ага, - промычала мама, шурша щёткой по зубам.
Это выглядело так буднично, что аж поражало меня! Вот так просто?! Он лапал её сиськи, как хотел. Взвешивал, тискал, сжимал соски.
— Какие большие соски... Тёть Ир, а какой у вас размер?
— Седьмой.
— Охренеть! – воскликнул Виталик, а мама засмеялась.
— Нравится? – улыбнулась она, позволяя ему по-всякому лапать её пышную грудь.
— Да! – ухмыльнулся Виталик. – Офигенные сиськи!
— Ну ещё бы, - усмехнулась мама.
Он зарылся в мамины груди лицом. Мама засмеялась и положила руку ему на затылок, прижимая племянника к своим сиськам. И тут она увидела меня в зеркале. Резко обернулась и закрыла дверь у меня перед носом. Это было ужасно унизительно. Я поплёлся обратно весь красный и возмущённый от стыда и негодования.
Мама вышла первой из ванной. Всё такая же голая. Я сидел на своей кровати, погружённый в шок.
— Опусти глаза, - велела мне мать.
Я опустил. Она накинула на плечи халат и пошла на кухню. И всё? Я не понял? Это всё? Нет, так не годится. Я пошёл за ней и потребовал объяснений. Мама на удивление спокойно отвечала:
— Ты всё слышал, не притворяйся. Когда тёть Лена попросила меня помочь Виталику, ты был в зале и всё слышал.
— Но это же шутка была?
— С чего ты взял? – хмыкнула мать.
Вместо того, чтобы и дальше пытаться прояснить ситуацию, воззвать её к здравомыслию и совести, я ляпнул:
— Я тоже хочу!
Мама обернулась и удивлённо вскинула одну бровь:
— Что хочешь?
— Делать это с тобой, как Виталик. Заниматься сексом. Я тоже девственник не опытный, и...
— Ты в своём уме?! – закричала мать, чем ввела меня в ступор. – Я твоя мать! Я не буду с тобой этим заниматься! Совсем с ума сошёл?!
— Но с ним же ты это делаешь?!
— А ну не повышай голос! – крикнула мать, и я заткнулся, как обычно. Я всегда уступал ей. Вырос нюней, что поделаешь. – Он не мой сын! И не смей меня поучать! Иди умывайся и собирайся на пляж!
Всю дорогу на пляж я шёл, опустив голову. Мама гордо топала впереди, а Виталик вился вокруг неё, как щенок.
На пляже, когда мама ушла купаться, Виталик наконец заговорил. И лучше бы он молчал. Сукин сын закинул руки за голову, разлёгшись на лежаке, и ехидно промолвил:
— Я трахал твою мать.
На это я ответил сдержанным молчанием. Но этот гад не унимался.
— У неё такая волосатая пизда, братан! Просто лес! Охуенно! Вот это сразу понимаешь, что перед тобой женщина, а не девочка.
Как жаль, что у меня под рукой не было наушников.
— А какие у неё буфера! Я утром в ванной их минут десять лапал! Ебать же они огромные! Она сказал, что седьмой размер. Седьмой, прикинь?! Ты знал?! Пиздец гигантские бидоны!
Он всё жужжал и жужжал:
— Сколько я девок перетрахал, но пизда твоей мамки не идёт ни в какое сравнение! Она идеальная! Очень мокрая и очень горячая! У моих одноклассниц, которых я трахал, письки тугие и сухие, а у твоей мамки пизда самый сок! Широкая, очень влажная и горячая внутри, как духовка! Ох, лучше пизды в жизни не трахал...
Мама вернулась и прервала его рассказ. Слава богу. Я уже устал это слушать.
Мы пробыли на пляже до обеда, затем пообедали и пошли в номер. Мама отправила меня развешивать полотенца на верёвки во дворе. Я вешал не только полотенца, но и наши с Виталиком плавки и мамин жёлтый купальник. И тут я слышу сзади:
— Охуеть! Это ж у кого такие буфера?
Мимо проходило два взрослых пацана, лет двадцати пяти. Высокие, спортивные, один с волейбольным мячом под мышкой. Видимо они обратили внимание на чашечки маминого купальника. Я аж залился краской, но ответил:
— Моей мамы...
— Ооо, - вылупил глаза парень. – Зачётные шары. Повезло тебе с мамкой, пацан. Хотел бы я на неё взглянуть.
Его кореш заржал, а я злобно стиснул зубы. Развесил всё, что нужно, и пошёл в дом. Но лучше бы я остался на улице.
Мама и Виталик сидели на моей кровати и целовались. Я застыл на пороге с тазом в руках. Они целовали с языком! По-взрослому! Мама была одета в белую майку и чёрные кружевные трусики. Одна её рука лежала на плече Виталика, а его руки висели по швам, как нитки. И тут мама берёт его руку и кладёт себе на грудь.
— Когда целуешь женщину, её ещё нужно трогать, - словно секс инструктор объясняет она ему. – Но нежно, не грубо. Сжимай мою грудь. Не спеши. Нежно... Вот так... И целуй...
Виталик снова потянулся к ней. Мама открыла рот и приняла его поцелуй. Мне было мерзко смотреть на то, как их языки сплетаются воедино. Влажные, чмокающие звуки поцелуев разносились по всей комнате.
Мама снова обхватывает руку Виталика и плавно ведёт её вниз по своей груди, животу и опускает на ляжку, чуть разведя ноги.
— С груди – плавно переходишь на внутреннюю сторону бёдер. Поглаживай меня здесь, гладь ляжку. Ага... И целуй...
Они вообще меня не замечали. Виталик похотливо водил рукой по маминой ляжке в опасной близости от её промежности. Мама снова взяла его руку в свою и пододвинула ближе к своей интимной зоне.
