Зак с Дженни, ясное дело, оккупировали заднее сидение и… встречались там. Пока ехали они не мешали, но перед Чикаго была пробка, и Джеки с Экли встретились взглядами, когда оба пытались заставить себя не оборачиваться на заднее сидение. Застигнув друг друга, они от души засмеялись, и Экли как бы невзначай положил руку Джеки на бедро. Его прикосновение было отнюдь не сродни жадным лапаньям Алана. Джеки не стала снимать руку Экли со своей ноги, а повернулась к нему и попыталась посмотреть на него осуждающим взглядом. А он в ответ взял и поцеловал ее. Только сигнал от машины сзади вернул Экли к реальности. Собственно в даунтаун Чикаго они так и не доехали, а сняли два номера в первом же попавшемся мотеле.
Как человек Экли не нравился Джеки, но она не ненавидела его, как Дженни и не относилась к нему снисходительно, как Зак. После этого уик-энда Джеки поняла, что делать любовь и любить могут быть совершенно разными вещами. Чем бы ни был Экли по жизни, делал любовь он классно. Однажды Джеки поняла, почему ей так приятно и она сказала об этом Экли.
- Ты такой же ласковый, как моя мама.
Но Экли обиделся. Больше Джеки никогда ничего ему не рассказывала. Она и раньше с ним не особенно откровенничала.
Зак наоборот, был ей очень приятен. Ироничный и умный, он одной фразой, одним словом мог так много сказать. Он был не похож на ньюйоркца своим вниманием к людям. Ни о чем эдаком Джеки даже не помышляла, замуж ей было все равно за кого, кроме того, Зак был мальчиком ее подруги. А ниже пояса ее более чем удовлетворял Экли. Пока не взбесил окончательно.
Даже если бы кто-нибудь из них и высказался против кругосветки, которую хотел подарить всем Зак, она бы, наплевав на все, бросила бы Экли и отбила Зака у Дженни. Это был единственный шанс Джеки посмотреть мир. У нее самой не было таких денег, а родители не дали бы ни за что. Перед отшельничеством в Квебек это надо было сделать. А то, что Экли попытался лишить ее этого, да еще посмел предположить, что она присоединится к нему, то, что он повел себя как тряпка, как гомик какой-то взбесило ее невероятно.
Она была благодарна Дженни за то, что та ее не оставила в одиночестве тем вечером. Они всю ночь говорили ни о чем, но Джеки стало легче. Ей действительно нужны были каникулы от мальчиков. Она даже чувствовала себя в какой-то степени покровительницей Зака и Дженни, поскольку была невольно посвящена в тонкости их отношений. Когда они за стенкой предавались наслаждению друг другом, Джеки только снисходительно улыбалась. Занятия подруги ее не возбуждали.
Все перевернулось с ног на голову, когда Зак положил ей руку на плечо. Когда он их обнял обеих, Джеки захотелось увильнуть из под его руки, но когда он сделал это только ей одной, Джеки растаяла. Она тут же мысленно скинула с Зака одежду и впилась в его тело всем, что у нее было. К счастью Зак быстро отпустил ее, и ей не стоило большого труда перебороть свою страсть. «Надо будет держаться от них подальше», - решила Джеки, - «Хорошо, что палатка вторая есть».
Три бака нужны были Заку вовсе не для получения этой дурацкой скидки. Он не говорил девушкам, но истинным его планом было сплавать на дальние острова, за линию горизонта. В день на этих действительно самых быстроходных посудинах этого класса можно было делать по 100-120 миль. Причем морских, а не уставных. Одного бака должно было хватать на 400 миль. Так что Зак проложил свой маршрут совсем не так как в путеводителе. Еще дома он купил GPS, и, на всякий случай, пластиковый секстан с прилагавшимися картами звезд, таблицами и магнитным компасом. Довольно долго Зак искал погодозащищенный калькулятор с синусами и косинусами. Но теперь он был во всеоружии.
Остаток этого дня и весь следующий они испытывали ходовые, маневренные качества своего транспортного средства и привыкали к особенностям бытовых процедур. Как то приготовление еды на примусе и, пардон, туалет. Зак честно не подглядывал за девчонками, но они обязательно хотели делать это с неподвижной лодки. Наверно, чтобы журчало громче. Выяснили, что противосолнечный тент здорово тормозит лодку, и солнечные очки и длинная одежда гораздо более эффективны. Переночевали на одном из рекомендованных путеводителем островов. Кроме них там никого не было, и Дженни с Заком сбежали от Джеки на другую сторону острова и в ночи делали это стоя на песке, дико крича и вызывая в себе звериные страсти. Это стало у них называться «как обезьяны». И Джеки спала спокойно.
Следующий намеченный Заком остров находился в 80 милях. На всякий случай он решил выйти пораньше, чтобы не причаливать к коралловым рифам в темноте. Девушки, едва лодка отплыла, снова уснули, и Зака ничто не отвлекало от капитанских обязанностей. Он измерял координаты секстаном и сверял по GPS, довольный все увеличивающейся точностью своих измерений.
После ланча Джеки захотелось искупаться, и остальные не стали терять времени даром. Дженни наклонилась через борт, чтобы помахать рукой Джеки, как Зак был уже тут как тут. Он, невидимый Джеки, тихонечко стащил Дженнины плавочки и стал целовать ее побритую на лето щелку. Дженни доставляло особое удовольствие смотреть на подругу и заниматься сексом. С Заком она значительно расширила и дополнила это понятие, хотя в глубине души все равно стеснялась необычных, в деревне говорили «извращенных», отношений. Едва она кончила первый раз, как Зак приступил к делу по настоящему. Дженни легла грудью на борт, возбуждаясь еще больше, а Зак руками занялся ее лысым лобком и клитором. Вопль своего оргазма Дженни замаскировала под призыв Джеки:
- Эй-эй-эй! Эй-эй-эй-эй-эйййй!!! Дже-ки!- орала Дженни.
- Хорошо-то как, Джеки, - неслышно даже для Зака добавила она.
К вечеру по радио стали говорить о приближающемся шторме, а потом и просто передали штормовое предупреждение. Ребята с трудом оттащили нелегкую все-таки лодчонку от воды. Палатки поставили в зарослях бананов, подальше от пальм и деревьев, уделив особое внимание прикреплению к грунту. Сверху натянули тент. Вещи «второй необходимости» спрятали под перевернутую лодку. Эту ночь провели под шум дождя втроем в одной палатке, а Зак пел без аккомпанемента русские туристские песни. Девушки слушали-слушали, да так и уснули, обнявшись вместе. Утром дождь ослаб ненадолго, но потом вернулся вновь со шквальным ветром. Тент унесло в банановые заросли и палатка через некоторое время начала протекать. Зак разделся до плавок, взял топор, веревку и ушел. Сказал, что искать пещеру, мол, он якобы видел с моря неподалеку одну. Это действительно оказался достаточно глубокий, чтобы спрятаться от любой бури грот, только проход к нему зарос всякой травой. Зак прорубил проход и вернулся к палаткам.
- Дженни, выходи. Нужна твоя помощь. Возьми свой нож.
Дженни вышла из палатки как амазонка. Практически обнаженная, с большим охотничьим ножом на поясе. У них у всех были такие, даже один запасной, Эклин. Зак шел сзади и говорил куда идти, а сам все больше возбуждался, глядя на ладную, стройную фигурку Дженни, с очень воинственного вида кинжалом, который она отвела на попу, чтобы не мешал ходить. Когда Дженни уже вошла в грот, она оглянулась и сказала с видом опытной первобытной пещерной жительницы:
- Очень хороший грот. А что тут надо помогать?
Зак стоял еще под дождем, тоже с ножом на поясе и с топором в руке. Он немного ссутулился и кровожадно смотрел исподлобья. Не отводя глаз от Дженни, он с силой метнул топор, и тот воткнулся в валявшийся старый ствол пальмы. Все в той же позе он расстегнул ремень и, широко взмахнув руками, отбросил его назад. Он постоял еще немного в этой позе, медленно облизнулся, шумно всосал слюни, и резко и неожиданно со всей силы бросился на Дженни. Довольно чувствительным ударом головы в грудь он бросил ее на песок и, едва не поцарапав грудь, сорвал лифчик. В напряженной позе он повис над ее телом и рыча и урча стал даже не целовать, а жадно сосать и грызть обе груди, подталкивая их себе в рот пальцами. Дженни орала, можно сказать благим матом, но не забывала при этом стягивать свои трусики. Ей не хотелось, чтобы они разделили участь лифчика.
Покончив с грудью, дикарь Зак снова отклонился, и жадно хапнул пятерней между Дженниных ног. Он пошевелил пальцами, задумчиво закатил глаза кверху, недоуменно посмотрел ей туда, мечтательно помычал и с тем же рычанием бросился к новому объекту растерзания. Он небольно, сквозь губы, прикусывал ее клитор и половые губы и, словно тигр, разрывающий жертву на части, мотал головой. Дженни закинула ноги, как только могла высоко, и орала самым своим тонким визгом во всю мощь своих легких, даже не пытаясь сложить хоть какие-либо слова. Зак передвинул ее нож точно на середину живота, и тот практически доставал до входа во влагалище. Зак вошел в Дженни, и при каждом движении вперед старался задеть членом кончик ножен. В момент своего оргазма он схватил Дженни за ремень, натянул ее всю как можно дальше на себя, да еще, чтобы ножны своим кончиком давили ему на лобок. И его победный жизнеутверждающий вопль не смог перекрыть шум ветра и дождя.
Только спустя несколько минут они смогли подняться. Дженни узелками связывала остатки своего лифчика, пока Зак выдирал топорик из пальмы.
За несколько ходок они втроем перетащили вещи и палатки, и пока девушки готовили, Зак отыскал тент и использовал его в качестве дополнительного крепления «Бумеранга».
К обеду девушки переоделись в сухие холщовые сарафаны «джамперы», как не без удовольствия заметил Зак, обе на голое тело.
На следующий день ветер ослаб, но дождь не переставал. Зак спускался несколько раз проверить лодку, а все остальное время они играли в русскую школу. Джеки была учительницей французского. За правильные ответы она, в строгом соответствии с описанием Зака русской школы, капала из поварешки в рот ученикам меда, а за неправильный, облизав мед сама, с оттягом лупила по лбу. Ребята решили по возвращении домой лоббировать в университете такую двухбалльную систему оценок. Правда была вероятность того, что выжившие неуспевающие станут бакалаврами-паралитиками, а выжившие отличники станут бакалаврами-диабетиками.
