Вечером, когда солнце опустилось за горизонт, мы зажгли свет во дворе и начали накрывать на стол. Это была мамина идея, поужинать на дворе. Она наготовила большую кастрюлю пюре и пожарила мяса. Принесла даже бутылку водки ко столу. Она предназначалась Коляну, как благодарность за работу. Но мама и себе наполнила рюмку.
— Ты же не пьешь водку, - удивился я.
— А сегодня выпью, - заявила она. – День был тяжёлый.
— И ему налей, - сказал Колян, указывая на меня. Я так и не понял, когда они перешли на «ТЫ».
— Ему ещё рано, - сказала мама.
— Ну хоть пивка бутылку пусть выпьет. Сгоняй возьми мою из холодильника, - велел он мне.
Я посмотрел на маму. Она закатила глаза.
— Ладно.
Я довольный помчался за пивом. Мы, как голодные волки, накинулись на ужин. Я долго сосал своё пиво, а Колян с мамой частенько наполняли рюмки. Меня быстро развезло, да и маму тоже. Её лицо стало красным, щёки запылали. Золотистые волоски очаровательно выбивались из пучка на затылке. К ужину она надела чёрное платье в белый горошек. Не понял я, чё это она решила принарядиться, обычный же день.
Мы пили в основном за Коляна. Как говорила мама за «золотые руки». Когда она подвыпила, так вообще начала его расхваливать, вызывая у меня ревность.
— Наконец то мужик в доме! – радовалась она, наполняя очередную рюмку. – А то всё самой. От Ваньки помощи хрен дождёшься.
— Не правда, - возразил я. – Я помогаю тебе иногда.
— Вот именно, что иногда, - парировала мама.
Колян за ужином рассказывал свои тюремные истории, от которых мама пугливо охала. Он не щадил её женскую впечатлительность, специально рассказывая байки пожёстче. В один момент я просто вырубился. Я не знал сколько времени уже прошло, так как меня конкретно развезло с непривычки. Краем уха я уловил их разговор, который пробудил меня.
— Два года бабы не видел, - жаловался Колян. – Тяжко там было. Больше всего бабы не хватало. Только дрочить по пять раз на день приходилось.
— Вань, - услышал я мамин голос и поднял на неё пьяные глаза. – Иди-ка ты спать. Вон уже клюёшь носом.
— Нет, - заворчал я. – Я хочу послушать.
— Это уже взрослые разговоры, - настаивала мама. – Не надо тебе это слушать. Иди спать.
— Да пусть слушает, - усмехнулся Колян. – Он уже большой. – Он встряхнул меня. – Вон, твоя мамка не даст соврать, жить без секса невыносимо.
— Коля! – возмутилась мама. – Не надо при нём такие разговоры. Ваня, иди спать!
— Нет!
— Иди спать я сказала! – выругалась она, встав из-за стола.
Вот тут даже Колян потупился. Когда она гневалась, лучше слушаться. Это я давно усвоил. Недовольный, я поплёлся в дом. Лёг на кровать и моментально вырубился. Но каким-то образом резко проснулся, не проспав и получаса. Голова гудела от выпитого пива, во рту было сухо. Я пошёл на кухню, чтобы выпить воды. Наполнил стакан, но так и не донёс его до рта. Во дворе раздавался звонкий мамин смех. Я подошёл к окну и выглянул вниз.
Они всё так же сидели за столом, но теперь не на разных концах, а рядом. Бутылка почти опустела. Я заметил в руке у мамы дымящуюся сигарету. Отродясь же не курила! Они сидели прям плечом к плечу. И тут Колян взял её руку и поднял вверх. Мама тут же опустила её.
— Да подними ты! – рассмеялся Колян.
Он снова задрал её руку. Я не сразу понял, что он делает. Оказывается, он хотел ещё раз взглянуть на её волоски в подмышке.
— Чё, стесняешься? – усмехнулся он.
— Нет, - ответила мама, но как-то неуверенно. – Да отстань!
Она отпихнула его руку и рассмеялась.
— Стесняешься, - заключил Колян с улыбкой. – А знаешь, зря. Мне это даже нравится. Натуральная красота, природная. Ноги конечно лучше брить, это не красиво.
— Я брею, - зачем-то сказала мама.
Колян опустил руку и нежно провёл пальцами по её ноге вверх до ляжки, задержав руку на мягком месте её бедра. Мама лёгким движением отпихнула его руку.
— Гладенькие, - сказал он, имея ввиду её ноги.
— Ну я женщина опрятная, если ты не заметил.
— Сразу заметил, - сказал Колян, закуривая. – Волосы в подмышках - это конечно на любителя, но пизду брить не надо. Это первостепенный признак женственности.
— Да ты поэт, - саркастично посмеялась мама и передразнила его. – «Первостепенный признак женственности». Ишь, как завернул.
— Ну а чё, - как будто обиделся Колян. – Если сидел, значит тупой?
— Я такого не говорила.
Мама вылила в рюмки последние остатки водки, они стукнулись и выпили. Коляна тоже уже прилично развезло. Она чуть склонил голову на бок, прищурил один глаз, поглядев на маму.
— Ну а у тебя там чё? – лукавым таким голоском промолвил он. – Волосатая?
— Хах! – посмеялась мама. – Так я тебе и сказала.
— Ставлю всё, что у меня есть на то, что волосатая.
— Так у тебя ничего и нет.
— И то правда.
Они расхохотались.
— Ну покажи, - сказал Колян после небольшой паузы.
— Ага, гляди, так и показала.
— Два года пизды не видел. Ну хоть покажи волосатая или нет, я ж не прошу щёлку раскрыть.
— Вот же ты наглый какой! – возмутилась и одновременно рассмеялась мама. – Прямой, как штык. Язык без костей.
— Да ладно тебе ломаться, - настаивал Колян. – Показывай. Удовлетвори моё любопытство.
Меня всё это начало дико напрягать. Я злобно стиснул зубы и сжал кулаки. Не нравилось мне, как он лезет к ней. Это потому, что пьяный. Надо бы пойти и забрать её домой. Зря я вообще его привёл. Два года у него бабы не было! И это, что, значит надо к моей матери подкатывать? Да он ей в сыновья годится! Она его на 27 лет старше!
Он положил руку на её ляжку и хотел забраться к ней под платье, но мама отпихнула его. Сил у неё было не занимать.
— Тьфу ты! – выругался Колян и сплюнул. – Ну и хер с тобой! Пойду поссу.
Обиделся, видите ли. Мама так и осталась сидеть на лавке. Поправила выбившийся из пучка волос и всё. С места не сдвинулась. Что она там сидит? О чём думает? Дорого бы заплатил, чтобы забрать к ней в голову.
Колян отлил и вернулся за стол. Сел в метре от неё и закурил молча. Где-то минуту они молчали, а потом мама заскользила по лавке ближе к нему. Взяла его мозолистую руку и засунула себе между ног. Но лишь на пару секунд. Потом тут же убрала.
— Доволен?
Колян расплылся в пьяной улыбке.
— Волосатая. Я был прав.
И тут он открыто полез к ней. Одна рука нырнул под платье, а вторая на плечи. Он лез целоваться. Мама захохотала, что удивило меня.
— Отстань! – смеялась она. – Надо со стола убирать! Коля! Да отстань же ты, ишь какой! Ахахаха!
Она смогла соскочить с лавки и начала собирать тарелки. Колян снова закурил, наблюдая за ней. Собрав тарелки, она двинулась к дому. Когда она проходила мимо него, Колян шлёпнул её по жопе. Мама ахнула и засмеялась.
Только, когда открылась дверь дома, я понял, что всё ещё стою у окна на кухне. Я молниеносно ринулся в коридор и замер за углом в темноте. Мама положила тарелки в мойку и начала их мыть. И тут в кухню завалился Колян.
Он с ходу обхватил её сзади за бёдра и задёрнул платье ей на спину. Мама охнула от такого неожиданного напора и выронила тарелку. Колян одним резким рывком сорвал белые трусы с её бёдер. Они повисли на маминых щиколотках.
— Коля! – тихо воскликнула мама. – Блин! Что ты... Ваня спит!
Она дёрнулась вправо, но запуталась в трусах и чуть не упала, если бы не руки Коляна. Он загнул её над столешницей, прижимая одну руку к её спине, и не давая маме разогнуться. Второй рукой он стянул свои штаны вместе с трусами. Крепкий член стоял ровно и был твёрд, как камень. Колян смачно сплюнул себе в ладонь и растёр слюну по члену.
— По зоновским правилам, - прокряхтел он. – В очко!
Резким толчком он вогнал член в мамину задницу.
— Ууууууй! – вскрикнула мама, скривившись от боли.
Он положил руки на её мясистые бёдра и начал бодро трахать её задницу. Я глазам своим не мог поверить. Прямо тут на нашей кухне он трахал мою маму! Трахал в жопу! Но самое удивительное было в том, что она уже не пыталась разогнуться.
Колян шлёпнул её по жопе и тихо прорычал:
— Шире ноги!
Мама послушно расставила ноги на ширину плеч. Трусы натянулись на её щиколотках, как бельевая верёвка. Руки Коляна впивались в её мясистые большие ягодицы. Он мял её зад и шлёпал.
— Ух! Какая жопа! – пыхтел он, наминая пышные ягодицы.
Его движения были резвыми, грубыми. Он вгонял свой член в мамин анус глубоко и интенсивно, постепенно наращивая скорость и амплитуду. Мама натужно мычала:
— Уууфф... Ууууй... Ооох...
Вот он резко схватил её за шею и повернул голову на себя, трахая и пыхтя:
— Вот так, мать! Что, нравится в жопу? Никто тебя ещё туда не ебал?
— С чего ты взял? – неожиданно пропыхтела мама сбивчивым голосом, а затем тихо рассмеялась. – Мне сорок семь лет мальчик.
— Я тебе не мальчик! – рявкнул Колян и шлёпнул её по жопе.
Он стал трахать ещё грубее. Шлепки его бёдер об мамины ягодицы звучно разносились по кухне. Он порол её сзади в жопу, как скотину, как собаку, как суку! Это выглядело грубо и брутально. А ещё эти постоянные шлепки, оставляющие красные следы ладоней на нежной коже маминых белых ягодиц и ляжек.
