Наши сокращения вошли в резонанс, мы пульсировали в одном ритме и частота пульсаций постепенно затухала сходя на нет. Последняя слабая судорога прошла по телу мужика, и он освободив свой хер от цепкой хватки моей ладошки, сделал пару неуверенных шагов к ближайшему деревцу. Опёрся на него спиной и как то облегчённо выдохнул:
– Ну ты даёшь, малыш!
Я же потеряв то за что всё это время, можно сказать держался повалился голой задницей на землю. Я сидел и уверенности в том что я смогу, когда-нибудь встать у меня не было. Я был опустошён и выжат, я не помнил кто я, и где нахожусь. Реальность вокруг напоминала фантасмагорический фестиваль разноцветных пятен.
Нужно отдать должное мужику: он не дал мне долго рассиживаться на уже достаточно прохладной земле, приведя в порядок свой гардероб ( заправив член в трусы и застегнув брюки), он помог мне подняться и проделал те же манипуляции и с моим нехитрым хозяйством. Потом достал из кармана, в котором я ещё недавно предполагал обязательное наличие ножа, носовой платок и протёр моё лицо и голову от своих выделений.
– Вот так, – оттерев последний сгусток убрал платок обратно в карман
– Куришь? – как то буднично, почти по приятельски спросил у меня. И я опять почему-то кивнул. До этого явно даже ни разу не пробовал, честно вам говорю. Мужик достал пачку "Winston" и выбив пару сигарет прикурил обе и протянул одну мне. Отступать было некуда. Дрожащими руками, пережитое ещё не отпустило меня, я взял предложенное не задумываясь затянулся и тут же зашёлся в кашле.
– Ты поаккуратней, – похлопал меня по спине мой Вергилий, – табак тут крепкий, не затягивайся так глубоко.
Я последовал совету и вторая попытка вышла успешней первой.
– Ты мне очень понравился, малыш, – продолжал петь мой совратитель, – если хочешь приходи сюда ещё.
Я хотел ему что-то сказать, но тут сумрак вечернего парка нарушила скрипучая полифония верной "Монтаны", оказывается: с начала всех этих событий прошло не более десяти – пятнадцати минут, а мне они показались часами . От неожиданности кажется мы оба подскочили. Я выключил будильник и сказал нерешительно:
– Нам домой надо. Можно мы пойдём?
– Конечно, конечно, малыш. Давай я тебя немного провожу до аллеи, а то уже достаточно темно.
И он пошёл за мной. Перед выходом на аллею он придержал меня за плечо, что-то сунул мне в карман и сказал:
– Не нужно о произошедшем никому рассказывать, они неправильно всё могут понять. Пусть это будет нашей небольшой тайной. Твоей и моей. Хорошо?
Я кивнул, потом подумал, что возможно в сгустившемся сумраке он не увидит кивка и произнёс:
– Хорошо. – и не задумываясь о смысле, чисто на автомате, с облегчением добавил: – До свидания.
Мне показалось, что этот тип как то странно ухмыльнулся и произнёс:
– Ага, давай! Я буду надеяться... – и повернувшись пошёл вглубь парка.
Любопытство. Губящие, оказывается, не только кошек.
Дорога домой не зафиксировалась в тот раз в моей голове. Я двигался, что называется: на автопилоте – не замечая ничего вокруг. В голове был абсолютный сумбур из мыслей и бедлам из эмоций! Единственным ярким ощущением, навсегда врезавшимся в память, был запах, назойливо преследующий меня тогда. Запах табака и запах этого странного человека, вернее даже не всего его, а его огромного органа! Мне казалось тогда (а казалось ли?), что все окружающие отчётливо ощущают это запах, исходящий от меня и очевидно догадываются или даже чётко понимают, что со мной недавно произошло! Скорый визит домой приводил меня в полнейший трепет – там точно всё поймут!!! Но делать было нечего, Машуля уже начинала покряхтывать, что свидетельствовало о том, что она вполне себе выспалась и нагулялась. Она меня тогда, как раз и спасла: как только мы пришли домой она решила немного покричать, чем и отвлекла всё внимание домашних на себя. Я что-то ляпнул про "немножко погулять" и успешно ускользнул на улицу, не услышав никаких возражений.
Выскочив из дома я первым делом проинспектировал содержимое кармана, мне стало жутко интересно, что же всё-таки туда мне сунул напоследок этот мужик.
В кармане оказалась та самая пачка "Винстона" и две купюры – сто и двести рублей. Их наличие окончательно ввело меня в ступор.
Что бы собраться с мыслями и привести себя в порядок, я решил навестить свою тётку, младшую сестру моей мамы. Она обожала меня и не уставала баловать, всегда искренне радовалась, моментам когда я выбирался к ней в гости, а совсем недавно даже дала ключи от квартиры, на случай если я захочу её посетить, а её не будет дома. Жила она не очень далеко, пешком можно было дойти минут за сорок. Она работала медсестрой в четвёртой городской больнице и параллельно училась в мединституте. Тётей я её в жизни никогда не звал, да она и не требовала, для меня она всегда была просто Юлей или Юлой. Смешливая, жизнерадостная, очень тёплая и отзывчивая, она была мне тогда верным и лучшим другом. Вот к ней я и решил наведаться. Не для того что бы всё рассказать, нет: просто мне жизненно необходимо было куда то пройтись и проветрить голову. А это была хоть какая-то альтернатива безцельному брожению по району. Юльки дома не оказалось, видно была на дежурстве, я посчитал, что это к лучшему. Запросто воспользовался её ванной и постарался оттереть от себя запах произошедшего со мной, потом приготовил себе большущую чашку кофе с молоком и несколько бутербродов – уселся смотреть телик. Юла, совсем недавно подключила себе кабельное и там как раз крутили какой-то боевик, то ли "Рембо" то ли "Хищник" сейчас даже не помню. Такая релаксия несколько успокоила меня и сгладила остроту воспоминаний до состояния: когда я мог спокойно возвращаться домой без риска быть подвергнутому маминым распросам. Что я и сделал.
На следующий день я, естественно, не пошёл в Сосновку, выбрав для прогулки с сестрёнкой более открытый Муринский парк. Мне казалось, что теперь этот "маньяк", будет постоянно меня там ждать и преследовать, поэтому лучше быть осторожным и держаться оттуда подальше. Я радовался, тому что так грамотно провёл извращенца и разрушил его планы. В тот день я был искренне уверен в том, что никогда больше в жизни, по доброй воле, я не сунусь в этот грешный парк. Наивныый!
Если в первую ночь после происшествия я уснул, как убитый и спал без снов, то в следующую я весь извёлся. Стоило мне закрыть глаза, как подробности роковой встречи в парке захватывали моё воображение, руки сами тянулись в трусы, а промежность ломилась от стояка!
К тому моменту я уже сообразил, что со мной произошло в парке. В лагере, да и в школе пацаны часто трепались на всякие околосексуальные темы, большинство этих рассуждений естественно были наивными мальчишескими бреднями и домыслами, но и крупицы правдивой информации в этих разговорах присутствовали. Так что всё взвесив и обдумав, я понял, что октябрьским вечером посреди Сосновского парка испытал первый в моей жизни полноценный оргазм, по простому – "кончил". И вот теперь лёжа в кровати, я не мог не вспоминать мельчайшие подробности этого будоражащего процесса! Руки сами добрались до члена, мозг услужливо подсунул им воспоминания, как это делал "маньяк". Картинки были настолько яркие, а воспоминания сочные, что вторая "смерть" не заставила себя долго ждать. Меня вновь скрутило, не по детски, потом выгнуло на зависть всем экзорцистам и вновь на какое-то время я забыл обо всём, унесясь в дальние дали на волнах оргазма.
Придя в себя я обнаружил лужицу терпкопахнущей липкой хрени у себя на животе и острейшее желание повторить...
Будильник вытащил меня из забытья в семь часов. Чертыхаясь и про себя матеря всех, кто придумал столь ранние подъёмы я поплёлся в ванну. С помощью душа удалось согнать сонную одурь – немудренно не выспаться, когда почти всю ночь терзаешь свой многострадальный отросток в стремлении доставить себе ещё немножко этих улётных ощущений. Признаюсь вам: это очень похоже на одержимость, а может быть, это она и есть? Ведь даже с утра, все мои мысли, были у меня чуть ниже пояса! Школьные занятия не сильно исправили ситуацию, об уроках я не думал, на вопросы преподавателей отвечал невпопад, и не нахватал пар лишь потому, что такое поведение было для меня вовсе не типичным, и учителя, возможно, делали мне скидку, оставляя возможность реабилитироваться в другой день. Все мои мысли упорно вертелись вокруг давешнего инцидента, раз за разом вновь и вновь напрягая натруженный за ночь кончик.
Еле высидев урочные часы, я помчался домой с новым планом собственного поведения. Я решил: гулять с коляской исключительно по парковым аллеям и наблюдать за теми, кто с этих аллей сходит. Зачем мне это было нужно? Спросите чего-нибудь полегче.
Дома меня ждала записка от мамы: "Сынуля, мы с папой и Машулей, решили съездить на выходные к папиным родителям, еда в холодильнике, деньги, если что, в секретере. В случае чего, звони т. Юле. Вернёмся в воскресенье. Не скучай. Люблю, целую! Мама.
P.S. найди время постирать бельё, заранее спасибо."
Удача сама плыла мне в руки! Внизу живота сладко заныло! Я хотел тут же удовлетворить себя, пользуясь так кстати предоставленной безконтрольностью, но чуть подумав отверг эту идею. Дело в том, что я уже заметил, что чем дольше воздержание – тем ярче впечатления и ещё: после каждого раза на меня наваливалась какая-то странная апатия. Мне трудно было себя заставить что-то делать, а бездарно транжирить, так неожиданно свалившуюся на меня свободу, я не хотел! Азарт охотника переполнял меня, а ноющая сладкая истома тянущая низ живота лишь придавала какой-то своеобразный изыск предстоящему действу. Чуть позже, до меня дошла очень точная квалификация этого моего состояния: "жаждать приключений на свою задницу".
