Потом Лиза покосилась на Олесю и поняла, что та позволяет себе и своим партнерам куда более смелые вещи, чем Надежда. Один из соседей англичанки, как бы невзначай, сдвинул ее юбку чуть ли не до предела, обнажив бедро, и уже не убирал с этого бедра своей жадной ладони, а второй парень целовал ее в губы все дольше и настойчивей.
Лиза чувствовала, что лицо ее пылает. С одной стороны, все происходящее ее изумляло, коробило и возмущало, с другой - возбуждало: грудь яростно распирала бюстгальтер, трусики намокали, язык невольно облизывал губы, и Лиза с трудом сдерживалась, чтобы не задрать юбку и не начать ласкать себя, утоляя похоть. Безумная, неуместная идея все чаще вспыхивала в мозгу - она хотела, чтобы ее соседи тоже стали трогать и целовать ее. Она гнала эти желания, но они возникали все чаще и настойчивей...
Она думала, что ей делать, когда процесс придет к своему логическому продолжению в виде группового секса. Присоединиться ей пока не позволяла совесть, а сидеть одетой и наблюдать - не позволит возбуждение. Значит, уходить...
- Надежда Георгиевна, - срывающимся голосом сказала Лиза, поднимаясь с места, - я пойду, пожалуй - мне пора. Спасибо за прием, - и неверными шагами, пошатываясь и спотыкаясь, она вышла в коридор.
"Скорее, скорее - схватить сумочку, открыть дверь и бегом!", - почти бормотала она. Однако когда ее дрожащая рука легла на замок входной двери, она услышала за спиной неторопливые шаги и спокойный голос:
- Елизавета Ивановна, подождите, пожалуйста.
