Что может быть на свете естественнее любви - самого прекрасного человеческого чувства?! Целовать любимого - ласкать его, обнимать, ощущать его всем своим телом, всей душой... для него, для Димки, это было так же естественно, как естественно было дышать... а для Расика? Ах, как было б всё просто - и просто, и естественно - если б когда-то какие-то драные к о з л ы не извратили б любовь своими сраными комплексами... или, может быть, то были вовсе не комплексы, а жажда тотальной, неограниченной власти над мыслями и чувствами людей, над их душами? Ведь это ж надо было постараться, чтоб впердолить извращенные представления о любви целым поколениям - целому миру...
Впрочем, сейчас Димку меньше всего волновал "целый мир", - понимая, что теперь, когда обстоятельства сложились максимально благоприятно, практически всё зависит от него одного и ни от кого больше, Димка тут же отбросил мысль о каком-либо форсировании событий: любое форсирование было непредсказуемо, и потому рисковать не стоило...
- Приземляюсь, - проговорил Димка, садясь на край постели.
- Прикровативаюсь, - весело поправил Расим, ещё больше отодвигаясь к стенке - чтобы другу Д и м е было больше места, то есть, чтобы было удобней.
- Припостелился, - рассмеялся Димка, вытягиваясь в полный рост.
- Классный я навигатор? - Расим, сам того не замечая, невольно подался всем телом вперёд - по направлению к Димке.
- Обалденный! - выдохнул Димка, поворачиваясь набок - к Расику лицом.
Расим лежал на расстоянии чуть вытянутой вперёд руки... где-то в это время было утро, и люди просыпались, завтракали, шли по своим делам... а где-то был вечер, и люди, наоборот, торопились домой... где-то было в это время жарко - там было вечное, нескончаемое лето... а где-то, наоборот, была никогда не прекращающаяся зима...
Где-то кто-то в эти самые минуты летел на самолёте, или плыл на океанском пароходе, или ехал в поезде, в троллейбусе, на автобусе... где-то кто-то в это время воевал, и там раздавались звуки выстрелов... где-то парни спали в казармах, а где-то наоборот, парни маршировали, или бежали кросс, или несли караульную службу... где-то - на разных континентах - в эти самые минуты говорящие на разных языках подростки сладострастно тискали свои напряженные члены, задыхаясь от юного удовольствия... а где-то - на тех же самых материках - другие подростки в это самое время сидели за партами в школьных классах, или долбили девчонок, или трахались с пацанами...
Где-то мужчины любили женщин, а где-то мужчины любили мужчин - неисчислимое число людей в эти самые минуты, тяжело дыша, обливаясь потом, содрогались от наслаждения... и в это же самое время два парня лежали на одной кровати в номере гостиницы: был уже поздний вечер, и в номере был погашен свет, и один парень безумно любил другого, не зная, как в этом признаться, а другой в это самое время был вполне счастлив ощущением возникшей между ними дружбы, ещё не зная, что это та же самая любовь, - Расим лежал на расстоянии чуть вытянутой вперёд руки, так что Димке оставалось лишь протянуть свою руку в сторону Расима, но Димка этого не делал - он, Димка, медлил, боясь одним неверным движением совершить непоправимое...
- Расик, ты спать хочешь? - прошептал Димка, чуть придвигаясь к Расиму.
- Нет, - отозвался Расим. - А ты?
- Я тоже не хочу... тебе не холодно? - Димка протянул вперёд руку, и пальцы его прикоснулись к груди Расима... в принципе, они лежали друг достаточно близко друг к другу, то что, может быть, Димка руку вовсе не протягивал, а просто рукой двинул, и пальцы его совершенно случайно коснулись груди Расима... кто знает!
- Нет... нормально. А тебе? - отозвался Расим, почувствовав, как Димка тронул пальцами его сосок.
- Ну... тоже нормально, - прошептал Димка. - Хотя... можно было бы чуть согреться... ты занимаешься спортом?
- Нет, - прошептал Расик, ощущая, как Д и м а словно машинально, словно невзначай подушечкой указательного пальца теребит твердеющий пупырышек его соска. - Я, когда учился не здесь, год занимался плаванием... а здесь, в школе, бассейна нет...
- Ну, можно же узнать... может, есть какая секция в городе... наверняка есть! - Димка, говоря это, выпрямил пальцы, и пупырышек соска в тот же миг оказался под его ладонью, точнее между средним и указательным пальцами. - А ты где-то участвовал? Ну, были у вас какие-то соревнования... или сам по себе?
- Нет, почему... были соревнования, - отозвался Расик... то, что делал Д и м а, было приятно, и в то же время это было немного странно - как будто Д и м а его, Расима, ненавязчиво ласкал. - В прошлом году у меня было третье место в городских соревнованиях - в моей возрастной группе... - проговорил Расим, пытаясь сообразить, что всё это может значить.
- Третье? - переспросил Димка, и ладонь его, оставив сосок в покое, чуть сместилась по центру вдоль живота, одновременно с этим делая медленное, словно машинальное - ничего не значащее - поглаживание.
- Третье, - отозвался Расим, чувствуя, как у него, у Расима, от Димкиных прикосновений вдруг начал медленно, приятно напрягаться в трусах член... сердце у Расима учащенно забилось: он не знал, что думать - как всё это воспринимать, как на это на всё реагировать!
