Он сидел за столом, и, пуская дым колечками, о чем-то задумчиво вспоминал. Татьяна не тревожила парня и тихо занималась чем-то в другом конце комнаты. По шелесту страниц можно было догадаться, что в ее руках была какая-то книга, может детектив, а может кулинарные рецепты. Наконец, донесся звук захлопывающейся книги, а затем мягкое шарканье тапочек.
- Андрей, ты не хочешь пожить здесь, деревне нужны автомеханики, да и мне одной теперь будет одиноко, оставайся...
- Не знаю, Танюша, там мои друзья, сестра, мать, работа, может быть уже бывшая. Но с другой стороны, что-то манит меня сюда, зовет. Глупость какая-то, не пойму никак. По идее, если что и должно было привлечь здесь мое внимание, так это воспоминания о детстве, бабушке или просто смена обстановки, а это нечто другое, я не могу объяснить.
- Может быть я? - весело воскликнула Танюшка и звонко рассмеялась.
- Не исключено. Таня, здесь есть гитара, я чуть-чуть умею играть, послушаешь, оценишь.
- В сарае какая-то валяется, сейчас принесу.
Танюшка убежала в сарай искать музыкальный инструмент, а Андрей сидел и думал что же ему делать дальше. " Интересная девчонка, надо с ней поближе познакомиться" - думал Андрюха в ожидании. Наконец, послышались быстрые шаги, и Татьяна забежала в дом с гитарой в руках. Инструмент был ужасный, но Андрей запел о любви и цветах, о весне и осени, радости и печали. Таня слушала, облокотившись на стол, и грустное выражение лица сменялось радостной улыбкой. По выражению ее лица можно было догадаться, что подобного она раньше не слышала. Андрей совсем не умел петь, знал буквально три - четыре аккорда, но то настроение которое он нес из песен, было близко Танюшиному сердцу. Искренне волнуясь и сбиваясь, он спел ей несколько своих песен, что вызвало одобрительную улыбку у слушательницы.
- Хорошо поешь, мне было так приятно слушать твои песни, Андрей. Вместо слов он отложил в сторону гитару и приблизился к взволнованной Татьяне.
- Да? - ехидно переспросил он и, не дожидаясь ответа, припал к ее губам. К небольшому удивлению парня, Таня не воспротивилась смелому поступку, а напротив подалась навстречу нетерпеливым рукам. Секундная, а затем и минутная стрелка неумолимо понеслись вперед. Трудно сказать, сколько продолжался этот поцелуй, по крайней мере, солнце, увидев такие дела, успело неторопливо скрыться за горизонтом. Танюша, казалось, не хотела довольствоваться ролью соблазненной, и отвечала Андрюхе встречными ласками. Он же, не зная как это понимать, как распущенность девчонки или как проявление симпатии, медленно клал ее на мягкую постель, логово любви. Андрей почувствовал необыкновенное блаженство толи оттого, что в первый раз его руки прикасаются к распахнутой груди почти незнакомой девушки, от неизвестности, толи еще от чего-то, что он никак не поддавалось объяснению. Казалось, что Танюха испытывала подобное. Необычайно страстно реагируя на малейшее прикосновение, она отдавала всю себя, каждый кусочек тела ему, бесспорному победителю, ее мучителю и в то же время виновнику ее бешеного дыхания и непрекращающихся стонов.
Через некоторое время они лежали усталые в безмятежной ночи. Как и любой здравомыслящий мужчина, Андрей начал соображать и обдумывать, что же собственно произошло. Он ни на чуточку не сожалел о такой непредвиденной "любви", но немного переживал на счет приключившегося, а не влюбится ли она в него. Что он скажет в ответ? Андрюха повернул голову в ее сторону. Таня молчала и лишь временами слабая улыбка нарушала бесконечный покой.
Утром их, не выспавшихся, разбудил истошный крик Григория.
- Люди, дайте шуруп на четыре ... ну или гайку, в конце концов!!
- Что он орет? - прищурившись, спросил Андрей.
- Никто этого не знает, не обращай внимания.
- Взаймы наверно просит...
- Насчет этого наука умалчивает, а будит он нас регулярно, лучше любого будильника. Так, мне на работу пора, сейчас что-нибудь приготовлю, вернусь часов в пять, так что хозяйничай, сходи к Виле, может работу даст.
- Ты так говоришь, будто я уже сказал, что остаюсь.
- А что нет?
- Ну... - замешкался Андрей, - ладно, жалко, что ли, - и крепко поцеловал довольную девчонку. Танюха ушла, и Андрей остался один. Посидев немного, покурив, он, ухмыльнувшись, поймал себя на мысли, что не влюбился ли сам в эту деревенскую Золушку. Уж слишком сладкая была их близость для рядового траханья, слишком запала в душу ее незамысловатая улыбка и покорно расходящиеся в стороны девичьи коленки. А с другой стороны, мало ли таких еще будет в жизни... может быть и мало... Где она работает? Надо было спросить.
Но делать было нечего, и Андрей решил отправиться к великому председателю для получения какой-либо работы. Издали дом Вилена Ульяновича напоминал здание супермаркета в кремле. Он пугал и в тоже время завораживал своей роскошью, размахом. На площади перед зданием стояло несколько иномарок, и люди в строгих костюмах недоверчиво смотрели на Андрея. Поднявшись на лифте на четвертый этаж, он очутился в огромном колонном зале со свечами в канделябрах, роскошными коврами, расписным потолком. На стене вызывающе висела картина "Секретарша в белом", но приглядевшись, Андрей понял, что это действительно секретарша с глазами, как земная орбита и ногами, как две Эйфелевые башни, грациозно выглядывающие из-под юбки, напоминающей по размеру воланчик.
- Вам кого? - задала риторический вопрос она.
"Это киборг" - испуганно подумал Андрей, но все же ответил, - Вилена Ульяновича Знаменева!
- Сейчас, одну минуточку.
Минуточка длилась чуть больше часа, но была вознаграждена внезапным появлением председателя колхоза "Путь к Ленину".
- Здравствуйте, молодой человек. Коренасто выглядите, в корне займемся вашим делом.
- Да мне бы только работу найти. Я у вас в деревне новенький фактически, хотя жил когда-то. Умею шоферить, ремонтировать, рисовать, может, еще что-нибудь могу.
- Корень величавый, все бегут от работы, а он получает. Что ж, в корне меня это устраивает. Вы здесь осядете на корню?
- Да... - еще больше испугавшись, поспешил согласиться Андрюха.
- Коренной ремонт требуется технике, она сгнила до корней, возьметесь? Проявите себя, возьму к себе!
От этих слов Андрею стало плохо и едва слышное "Да" завершило переживательную беседу.
Домой Андрюха шел в сильно загруженном состоянии. Каждый новый час, минута приносили ему новые сюрпризы, особенности деревенской жизни. Тихие узкие тропинки разбавлялись спокойно разгуливающими коровами, курами. Те удивленно смотрели на чужака и с недоверием отворачивались в сторону. Подходя к своему дому, он увидел на крыльце Танюху, сидящую с двумя парнями. Те внимательно слушали ее, видимо, переживательный рассказ и, улыбаясь, положительно кивали. Андрей нахмурился и, к своему удивлению, ощутил небольшую ревность.
"Кто это такие?" - подумал он. "Какого хрена они тут ошиваются?"
Но его планы по наездам на двух неизвестных субъектов были начисто растоптаны Таниной улыбкой и непринужденным вопросом.
- Ну как, работу получил?
- Вроде да, завтра пойду.
Ребята встали и, попрощавшись, неторопливо ушли. Андрея мучила мысль о том, кто же они такие, друзья, знакомые или просто проходили мимо. Да с какой стати вообще это негодование имеет право теребить сознание? Прямо спросить о ребятах он не решался, вернее, стеснялся показать вид, что ревнует, и пока изменница готовила парню обед, Андрей молча сидел в дальнем краю комнаты, если так можно назвать единственное помещение в доме, не считая крыльца, конечно! Наконец ароматные запахи просочились в Андреев нос, и он смекнул, что пора к столу. Досыта наевшись, он успокоился. Сработала древняя пословица, о том, что лучшее средство успокоить рассерженного мужа - это его накормить. Лежа на кровати с сигаретой в зубах и гитарой в руках, он бренчал что-то невнятное. Таня сидела у окна, и что-то вязала.
- Танюш, что ты вяжешь?
- Шапочку тебе на зиму.
- Ты серьезно?
- Вполне.
Андрей задумался.
- Неужели ты на столько далеко вперед загадываешь?
- А кто знает, что будет. В любом случае я не прогадаю!
- Согласен. А где ты работаешь?
- Я швея, в городе окончила техникум, но работы толковой не было, а тут знакомые устроили меня, поселили у твоей бабушки. Поначалу было тяжело привыкнуть к этой жизни, я шарахалась от всего, но сейчас привыкла. Самое сложное в этой деревне это научиться делать вид, что живешь и думаешь, как все они, пастухи и комбайнеры. Мы здесь как древний оазис в пустыне и, следовательно, многое из того мы видим и ощущаем - это миражи. Иллюзия жизни, так бы я охарактеризовала то настроение, что преобладает в деревне. Скоро ты сам ощутишь на себе все это. Кажется, одна встреча уже была?
Андрюха с беспомощным выражением лица спал. Видимо ее слова действовали на него как успокоительное, как лекция на нормального студента, как трансляция заседания Госдумы.
Андрею нравились его сны. Они всегда бывали красочные и очень реалистичные, переносясь в другое измерение, он жил другой, запредельной жизнью. Он редко их запоминал, так буквально на пару дней, а затем какой-либо эпизод навсегда стирался из памяти. Часто, осознавая во сне, что это действительно сон, он творил так величайшие глупости, которые просто не мог позволить себе в реальной жизни. Особенно заманчивым было то, что он не хотел просыпаться в такие минуты даже во время кошмаров, а, напротив, с усердием шугая всякую нечисть, он отрывался в полной мере. Ему казалось, что во сне персонажи иначе реагируют на ситуации, оправдывая свои догадки тем, что там подчинено его фантазии, которая при всей разносторонности, всегда бывает однобока и необъективна.
Андрей проснулся, но Тани не было дома. Он вышел на крыльцо и стал считать проезжающие мимо комбайны. Почему-то дольше одного он не насчитал. Он ездил из стороны в сторону пока не заглох вдали, возле речки. Темнело, но подруга все не возвращалась и Андрей начал волноваться. Наконец он не выдержал и решил прогуляться по деревне в надежде на нее наткнуться, но это произошло тотчас. Танюха, улыбаясь, шла домой явно навеселе. Андрей стоял посреди дороги, скрестивши руки на груди пока девушка не уткнулась в него.
