Честно говоря, Тарасу было удивительно, как это так он возбудился, как это так он не может остановиться. Ведь за ними смотрят, и не какой-нибудь там доброжелательный господин, навроде деда мороза, а его собственный патрон, его узурпатор, феодал натуральный с именем "Александр Ингольдович". Тарас две недели учился выговаривать это имя без запинки. Но, однако, член у Тараса, хоть он и кончил два раза, не только не опускался, а наоборот даже, теперь он реял как Андреевский флаг под углом сто восемьдесят градусов. И Тарасу ничего не оставалось, кроме того, как сунуть опять и продолжать истязание своей горячо обожаемой девушки Наташи.
Александр Ингольдович сидел в кресле голый и н мог оторваться от экрана даже для того, чтоб пойти пописать. А ведь он выпил столько минеральной воды, пока любовался этой разнузданной парочкой. Впрочем, он был стойкий мужчина и дрочил свой член, не думая ни о чем. Он даже испугался за свое сердце. Как было бы обидно умереть от инфаркта сейчас, когда у него зашевелилось, забурлило. Он даже снял очки с золотой оправой, он даже бросил их куда-то на пол, вот до чего он дошел в своем неслыханном возбуждении. Этот гладкий молодой член, эти красивые движения бедрами, до чего это может довести даже такого циничного человека как Александр Ингольдович. "Скорей бы они уходили", подумалось бедному патрону, а то ведь он как выскочит, как вытащит, как оттрахает этих искусителей, молодежь эту борзую. "Скорей бы они уходили". Александр Ингольдович кончить, разумеется, не смог, но ему хватило уже и этого странного замешательства в рассудке. Он был вполне доволен и даже раз улыбался, когда Тарас, только его девушка ушла в ванну, почтительно издевательски поклонился в его видеокамеру, дескать "спасибо за внимание" и не торопливо стал натягивать на себя носки, рубашку, трусы... Александр Ингольдович в последний раз умилился видом полуголого отрока и, выключив телевизор, тоже стал одеваться. Когда ребята ушли, он, уже одетый, в очках с тонкой золотой оправой, набрал по телефону, не глядя, какой-то номер и уставился в зеркало, где белело его лощенное и ,в сущности, приятное лицо.
Женщина лет сорока двух, с ухоженными пальцами и зверски красивыми бровями не торопилась отвечать на сигнал телефона, пикающего как-то по особенному призывно и даже с какой-то щемящей тоской. Эльвира, так звали женщину, поцеловала юную подругу в накрашенные губы и только тогда произнесла в телефонную трубку свое обворожительно-пленительное "Ало".
- - Алло, -- сказала Эльвира своим грудным голосом -- Александр? -- улыбнулась она загадочно.
- - Привет, -- сказал с того конца Александр Ингольдович.
- - По делу? Как всегда?
- - Не как всегда. -- сказал Александр Ингольдович.
- - А что же? Какого-то особенного мальчика надо? Может быть сироту?
- - Перестань. У тебя есть молодая пара?
- - А что именно нужно? -- Эльвира поглаживая голую Настину грудь концом своего изумительного ногтя, венчающего указательный палец левой руки.
- - Нужно, чтобы они были мужем и женой. Влюбленные, верные, так сказать, друг другу...
- - Александр! Что случилось?
- - Ты смеешься?
- - Ну что ты. Мы же друзья. Скажи мне по-дружески. А то я потрясена.
- - Если будешь задавать мне дурацкие вопросы, я тебя трахну.
На этих словах Александр Ингольдович залился адским смехом. В ответ на него залилась и Эльвира, но ее смех был еще более адским.
3 серия
- - Неужели когда-то -- сказала Эльвира, положив телефонную трубку -- Я занималась сексом с мужчинами? -- и она хохотала, сотрясая своим демоническим хохотом грудь пятого размера, -- Ты представляешь себе, детка? -- обратилась она вдруг к Насте, посмотрев на нее исключительно нежно и подобострастно. -- Этот пегий мерин, эта похотливая обезьяна хочет развратить невинную молодую пару. На мальчиков у него уже не встает. Чудовище. Чудовище. У тебя есть кто-нибудь на примете?
- - У меня есть, но я не скажу -- на этом Настя повернулась спиной к Эльвире и уткнулась в подушку. Настя уже несколько дней лежала на этой огромной кровати в стиле барокко и не могла с нее сойти. А все потому что Эльвира, этот Юлий Цезарь с пятым размером груди, посадила бедную девочку на золотую цепочку.
- - Настенька, золотце, ты чем-то огорчена, может у тебя температура?
- - Да я уже второй день ничего не ем, -- крикнула Настя и пожалела, что крикнула, потому что глаза Эльвиры стали сатанеть.
- - Настенька, ответь, есть у тебя влюбленная молодая пара на примете? Нам за это хорошо заплатят, и на половину суммы я куплю тебе какой-нибудь гостинце.
- - Есть у меня знакомые. Я могу к ним сходить.
- - А они согласятся? Хотя... Они ведь наверно нищие, -- и Эльвира брезгливо помахала своими длинными ногтями около своего безупречно изящного носа. Помахала так, как будто нищие приблизились к ней и стали источать непотребные запахи.
- - В крайнем случае, я пойду и уговорю их.
- - А если тебя по пути изнасилуют? Нет, ты никуда не пойдешь. Ты мне скажешь их адрес, и я пойду сама.
- - Тебя конечно не изнасилуют. Ты сама кого хочешь изнасилуешь.
- - Золотце, ну что это за юмор? Ты что в техникуме?
- - Хочу в техникум, -- чуть не зарыдала Настя.
- - Перестань. Перестань. Я же тебе как мать. Говори мне адрес и, откуда ты их знаешь. Это твои друзья из техникума, да?
- - Да. Нищие друзья из нищего техникума.
- - Не разрывай мне сердце. Где они живут?
- - В Ясенево. Новоясеневский проспект, дом шесть, квартира восемь.
- - Боже, эти спальные районы. Это лежбище, это логово, эти бараки для прокаженных. Неужели и ты когда-то там жила, девочка моя? Тебя наверно насиловали с утра до ночи.
- - Ага, С самого детства.
- - Безбожно. Безбожно. Но теперь ты в безопасности, я не дам тебя в обиду. Никому, ты слышишь, никому.
- - Когда-нибудь я спасу от тебя мир. Увидишь.
- - А-а -- Эльвира прижала руки к груди. -- Ты убьешь меня топором?
- - Я есть хочу. Я два дня...
- - Успокойся, успокойся. Что если я дам тебе взбитых сливок?
- - Опять сливки... -- заныла Настя.
- - Ну-ну, в прошлый раз были шоколадные, а теперь будут клубничные. Эльвира ушла на кухню. Пока она была на кухне, Настя пыталась перепилить золотую цепочку пилочкой для ногтей, которую она утаила от Эльвиры. Но побег не удался. Пилочке было не под силу перегрызть эту цепь из чистого золота. Настя всхлипнула.
- - Ну вот, деточка. Я надеюсь ты без трусиков? Сбрось одеяло.
Настя скинула с себя одеяло и осталась лежать перед Эльвирой совершенно голая. Тем временем Эльвира, тоже обнажив свое не лишенное пропорций тело, поливала свои ноги взбитыми сливками аэрозольного флакона. И зря Настя оторачивалась, воротила носом, Эльвира все равно не успокоилась, пока не измазала себя сливками с ног до головы. Впрочем, Настю мучило настоящее чувство голода, и ей было даже неловко, что слюни прямо текут, прямо льются у нее изо рта. Когда Эльвира приблизилась, Настя уже была готова съесть ее всю.
- - Деточка, ты возбуждена?
- - Очень, -- и Настя кинулась на пятку Эльвиры, которая вдруг оказалась у нее под носом. Когда она облизала все ноги поднялась выше колен, Эльвира жестоко схватила ее за чудесные длинные волосы и стала самым ужасным образом возбуждаться. Грудь ее вздымалась, руки дрожали, а рот выкрикивал какие-то ласковые, глубоко человечные слова, как то: "люблю", "не могу жить", "ласкай меня, ласкай", из их последнее звучало как угроза. Настя, лизала ей между ног и стонала, как очевидно, стонут матросы на тонущем корабле, корабль тонет, они захлебываются, но все равно продолжают петь свою революционную песню. -- Ты, Петя, глупый и не понимаешь, что я тебя люблю даже такого, -- говорила Саша в затылок стоящему у окна Пете.
- - Какого это такого? -- Петю это оскорбило, и о наконец повернулся.
- - Ну какого, какого! Материально необеспеченного. Ты же сам говоришь.
- - Мало ли, что я говорю.
- - Знаешь Петя, я вышла за тебя замуж еще из-за того, что ты беден.
- - А к тебе миллионеры сватались, да?
- - Ну вообщем были предложения. Но я их отвергала. -- Сашу прямо из себя выводило, что между ней и Петей возникла какая-то стена непонимания, как выражаются психологи.
- - Вот и иди к своим миллионерам. Пускай они тебе вермишель сварят. Сыру потрут.
- - Петенька, но ведь это не я вермишели хочу, а ты. К тому же ты любишь по-флотски. А мясо у нас еще осталось. Хочешь я через мясорубку проверчу?
- - Отстань от меня, а?
- - Как это отстань? Куда же я отстану? -- и Саша заплакала, сев на бабушкин стульчик в углу кухни.
- - Прости, -- Петя сел рядом с ней на еще один бабушкин стульчик. Ребята были красивые, милые, но одетые плохо и, кроме того, печать нищих студентов стояла у них на самом лбу.
- - Неужели у нас никогда не будет детей? -- сказала Саша. -- Неужели мы никогда не разбогатеем?
- - Опять ты начинаешь?
- - Ты сам начал.
- - Ладно, -- сказал Петя тихо и благостно. -- Главное, чтобы член стоял.
- - Распущенный, ты, Петенька, мальчик!
- - А сама-то, Сашенька? -- и он, обхватив ее, стал как бы в шутку лезть под ее майку. А шутки в этом было мало, поскольку Сашенька тут же разомлела и стала отдаваться ему прямо на кухне, но не тут-то было, не судьба, не удалось им в этот раз забыться половым актом. В дверь позвонили.
В дверях перед худенькой интеллигентной Сашенькой стояла большая умопомрачительная Эльвира. Она была в какой-то переливающейся алмазами шубе и черной широкополой шляпе.
- - Здравствуйте -- сказала она и вошла, вытеснив Сашеньку из дверного проема.
4 серия
- - Вы, скорее всего, Саша? -- Эльвира, не глядя, подала ей свою шубу и тут же обратилась к Пете, который при виде этой дамы был уже готов побежать к телефону и вызвать районного участкового, дабы защитить себя и свою молодую жену.
- - А вы, как мне кажется, Петр? -- сказала она ему и, видя его замешательство, потрепала его по плечу. -- Ну-ну, проснитесь, юноша, я не съем вас сию минуту, я, по крайней мере, хочу с вами поговорить, предложить вам, может быть, выгодное дело. А вы смотрите на меня как на кабана. Ах простите меня, -- обратилась она к Сашеньку, которая уже семенила к ней с тапочками в руках. -- Простите меня, Сашенька, я ведь забыла сказать, что я от девочки Насти.
