Его решимость подвела его.
— То есть как это?
— Я ей рассказала, — ответила Ракель, когда он сам обогнул дверной проём и увидел, как девушка нагнулась у холодильника.
— Что ты ей сказала? — запаниковал он.
— О нас, конечно, что за глупый вопрос? — ответила та, появляясь из-за дверцы с бутылкой красного вина и захлопывая её ногой.
— Я думал, у нас уговор! — воскликнул он, скорее огорчённо, чем зло, но всё ещё метая в сторону Ракель взгляды, как острые кинжалы.
— С твоей девушкой вы много о чём договорились, но ты всё это послал подальше.
— Вот сука! — сказал он, теперь уже правда гневно, наверное, оттого что она была права. — Я тебя…
Он стиснул руки в кулаки, и на секунду в глазах Ракель промелькнуло опасение. Она чуть не выронила бутылку и быстро подхватила её, когда парень сам отступил.
— Меня сучкой считаешь? — спросила она, улыбаясь, пусть капельку дрожа. — Это мы ещё посмотрим.
— Значит, всё кончено, да? Больше тебе меня нечем шантажировать.
— Не сказала бы, что наша маленькая коллекция дивидюшек — прямо таки ничего, — парировала она, напоминая о массе любительских порно-видео, которые они наштамповали, — но если ты точно настроен бросить это дело, вряд ли я смогу тебя остановить.
— Мне нет смысла что-то таить от девушки.
— Это ещё почему? — спросила она, роясь в ящиках в поисках открывашки для бутылки.
— Она ведь со мной уже порвала.
Ракель покачала головой.
— Я ей рассказала о нас. Но она же в курсе, что я тебя соблазнила. Она мне сама сказала так сделать. Для неё я не соперница. Просто… твоя маленькая одержимость.
— Так значит, ты… ничего не говорила про других девушек?
— Я её заверила, что не было никаких девушек, — отвечала Ракель, — и не будет, правда?
Внезапно он почувствовал благодарность и задумался, можно ли нарваться на Стокгольмский синдром с чокнутыми бразильскими девушками. Пожалуй, можно.
— И вообще, я сама то ещё наказание. Мне кажется, в этом мне не откажешь, — продолжала девушка, открывая вино; девушка нашла два бокала и взяла вместе с бутылкой.
— Так она… меня не бросает?
— Не-а. И даже хотела мне платить, чтобы держала тебя на привязи. А я сказала: можно и бесплатно.
В этом он не сомневался. Парень последовал в другую комнату за Ракель, которая несла бутылку вина и два бокала. Это была маленькая столовая с балконом, который выходил на пляж.
— Так… что я буду делать теперь?
Она поставила вино, бокалы и уселась на своё место, пока парень стоял рядом со стулом напротив.
Девушка захихикала.
— Я-то думала, что последнее слово теперь за тобой, — указала она на стул. — Но я уверена, нужно лишь чуть-чуть подумать, и ты догадаешься, чем мы занимаемся сегодня. Моя кровать не так велика, как в отелях, но… в тесноте да не в обиде, — улыбнулась она, как лисица, дожидаясь, когда же он поймёт, к чему слово «тесный» в этом контексте.
Он сел напротив и взял бокал, который она наполнила.
— Сегодня ты какая-то добрая, — сказал парень озадаченно.
— Я каждую ночь добренькая, — ответила она, наливая вина и себе, — но сегодня особенно, потому что я… скажем так, пытаюсь преодолеть сопротивление.
— Что за сопротивление?
— М-м-м-м-м, — ответила Ракель, потягивая вино; её эрекция чуть ли не переворачивала стол.
— Почему мне кажется, что я пожалею о том, что сегодня сюда заявился?
— Пей вино, — сказала она, подливая ему для выразительности, — для сожалений у тебя времени будет предостаточно.
Ракель немного откинулась на спинку, попивая вино и наблюдая за ним. Он вдруг почувствовал касание под столом, но выдохнул, когда это оказалось просто ногой Ракель. Сначала та потёрлась о его щиколотку, затем о бедро, а потом переместилась ему между ног.
— Он у тебя уже твёрдый, — сказала Ракель низким голосом, и парень кивнул, зная, что и у девушки тоже, но об этом предпочитая промолчать. — Составишь мне компанию сегодня ночью?
Он сделал глоток вина, а потом сглотнул ещё раз, уже свою слюнку.
— Не хочу навязываться, — ответил парень, по возможности с обычным лицом.
— Почту за удовольствие, — потёрла она его пальчиками ног.
— Если настаиваешь, — отвечал тот, наслаждаясь тем, как Ракель пыталась его завлекать.
— Ещё как, — усмехнулась девушка, осушив свой бокал.
Внезапно она убрала ногу и сама съехала под стол. Он нервно отпил немного вина и посмотрел вниз, туда, где она сверлила его взглядом.
— Вот это тебе нравится? — спросила она и схватилась зубами за молнию на его ширинке, а потом расстегнула её и засунула руку ему в трусы, вытаскивая его полностью стоячий член. — Пей вино, — сказала она, — и, может быть, я тоже не откажусь кое-чего тут выпить.
Он отхлёбывал вино, глядя вперёд и позволяя скатерти при этом скрыть Ракель. Парень чувствовал на своём члене её губки: холодные от вина и такие мягкие. Девушка скользила ими вверх и вниз по стояку, пока он допивал остатки в бокале. В голове промелькнул член-чудовище Ракель, и он потянулся снова за бокалом, осушая второй, пока та не переставала делать минет. Он знал, что Ракель держит руку на своём достоинстве, и представлял, как та его наяривает. Ракель издала приглушённый стон удивления от преякулята, который попал ей на язык. Он наливал очередной бокал, пока у него твердел и сделался ещё твёрже от тихого, влажного и ритмичного звука, означавшего, что Ракель двигает своей крайней плотью и капает преякулят на чистенький ковёр. Он хотел, чтобы Ракель испачкала его, пока выпивала у него полный рот семени, выворачивая на пол впустую истраченный девичий залп. Парень понимал, почему девушка его не отчитывала. А кто бы устоял? Он-то знал, учитывая, что у Ракель имелся и свой «прибор»… часто знал об этом слишком хорошо. Он пил уже четвёртый бокал, весь в напряжении, и слышал, как ускорялась Ракель, дрочила сквозь кольцо указательного и большого пальца свой пухлый, как сосиска, член, хитростью убеждая его, что это дырочка, пока её ротик убеждал его, что у неё вообще есть нужная дырочка. Там, где должна была оказаться лучшая киска на этом пляже у самой горячей девчонки, что ему когда-либо перепала, оказались пара гладких яичек и пара десятков сантиметров «затычки в глотку», а она не один раз ему её уже заткнула. Ракель набирала скорость, всё быстрее и быстрее спускаясь по его члену ротиком, мягкой ручкой лихорадочнее удовлетворяя себя. Парень представлял, как она плотно обхватывает его и выстреливает две густых струйки в ворс на ковре, пока он забрасывает те же две струйки, минуя её гланды, — и ни о чём больше так не мечтал в тот миг.
Впрочем, девушка остановилась и с чпоканием вынула член изо рта. Парень приподнял скатерть посмотреть на него, а она сняла его ботинок.
— Поработай ножкой, — сказала она, улыбаясь ангельски.
Она снова взяла в ротик, а парень подумал, что это будет частный компромисс.
Пошарив неуверенно ногой, он отыскал её «дружка», и девушка застонала в его член. Через свой носок и её ночнушку он чувствовал, какая она там влажная, а та потёрлась о его ступню, продолжая насасывать. Он даже был не против, чтобы она кончила на его ногу, — лишь бы в кои-то веки она проглотила.
— Сколько бокалов ты уже выпил? — спросила девушка, не дав ему даже заметить, как остановилась вновь.
— Э… семь, — ответил он, но могло быть уже восемь.
— Лучше десять, — сказала она, — это вино слабовато.
Он не стал спорить, потому что вкус ему понравился. Она всё сосала, а он всё пил, наяривая ногой ей внизу и заставляя её издавать звуки удовольствия. После десятого (или одиннадцатого) бокала она вылезла из-под под стола, опрокидывая и его, и бокалы, и вино в каскаде красных брызг и сверкающих осколков. Она положила руки на подлокотники его стула, взглянула ему в глаза, а он увидел, что в её ночнушке каким-то образом уместилась целая палатка.
— Продолжим в спальне? — спросила девушка с горящими глазами, бьющимся сердцем в груди и маниакальной улыбкой.
Он вдруг решил, что стоило бы оказаться в тот момент где-то ещё.
— Эм, мне пора, а то время позднее…
— Никуда ты не пойдёшь, — ответила она, насильно целуя его, а потом облизнув губы от вина, когда оторвалась от его губ.
Он моргнул:
— Ты что-то подмешала в вино?
— Не-а, — ответила она, — просто хочу, чтобы ты расслабился.
— Мне… правда надо идти, — сказал он, поднимаясь на не слишком твёрдых ногах, не в хлам, но немного навеселе.
— Тебе нельзя таким за руль, — сказала она, стягивая его рубашку.
— Я не на машине.
— На улице сейчас опасно, — сказала она, утягивая его в спальню и расстёгивая его ремень.
— Ничего не случится, — сказал он уже с меньшей настойчивостью.
Девушка развернула его к себе.
— Останься со мной, — попросила та, а парень проклинал глаза, что так лучились, её улыбочку демоницы и пышные титьки.
— Я боюсь того, что ты можешь сделать, если я останусь, — ответил он, подмечая, как основание её «палатки» подпрыгивало иногда само по себе.
