- Не думаю. Тебя, похоже, хорошо сцедили. Посмотри на груди.
Откинув покрывало, она посмотрела на свои груди, на которых было несколько больших синяков.
- Ни чего себе! Откуда это?
- Твои ученики доили тебя, как корову, пили молоко и мыли ним свои писюны. Как я услышал из разговора, когда волок тебя в машину.(Я, конечно же, не собирался признаваться ей в том, что был свидетелем происходившего.)
- Да ты что? Они пытались меня лапать, дурачились там, танцевали со мной, но я ...
Тут я показал ей перемазанные засохшей спермой трусы, лифчик и юбку с близкой и сказал, чтобы взглянула на себя в зеркало. До зеркала она еле дошла, преодолевая боль между ног, а там увидела своё отражение со спутанными и склеенными спермой волосами. Она навзрыд заплакала, а я, подняв её на руки, отнёс на кровать и стал успокаивать. Первым делом заверил, что случившееся не только не испортит наши отношения, а только укрепит мою любовь к ней. Рассказал ей, что увидел только выпрыгивающих в окна пацанов и её вот в таком виде.
- Сколько, сколько их было? И что, они все меня...? И кончали в меня?
- В стиралке лежит покрывало, на которое из тебя в машине вытекала их сперма.
- Блиииин! До месячных неделя... Что делать?
- Поздно что-нибудь делать, можно только надеяться, что пронесёт.
Обычно у неё был четкий цикл. Неделю мы жили в тревожном ожидании. На двадцать восьмой день ничего не произошло. От истерики спас только мой оптимизм и заверения, что задержка может быть на нервной почве. На двадцать девятый день, уже перед сном я услышал из ванной комнаты радостный вопль.
Через часок она, лёжа у меня на плече, прошептала: " Как же хорошо, что после декрета я выхожу в другу школу, в городе!"
- Ты что, уже договорилась? Как тебе удалось?
Она мне рассказала, но это уже другая история...
