Я переволновалась, наверно, не меньше Алёши, и теперь, как разрядка, на меня напала болтливость. Я несла какие - то пустяки, лишь бы не молчать, и всё ждала, вот сейчас у него опадёт, он выйдет из меня, и я отправлю его, но он всё так же твёрдо торчал во мне, и я не знала, что с этим делать. А Алёша вдруг толкнулся во мне, раз, другой, я ответила ему посылом бёдер, и он снова начал трахать меня. В этот раз я усмиряла его - Вот так, Алёшенька, так, так. - помогла ему найти ритм, и у него неплохо получилось. Я чувствовала себя медсестрой на операции, и отстранённость моя от собственного тела помешала мне получить оргазм. Впрочем, я к этому и не стремилась, я хотела сделать Алёше так, чтобы ему было как можно лучше, и, когда, он, вскрикнув, забился в судорогах, я была счастлива.
Он слез с меня, робко погладил мое лицо и, смущаясь, шепнул - Спасибо. Я привлекла его к себе, целуя в губы - Алёшенька, я надеюсь, ты поймешь нас когда - нибудь. Но в любом случае - мне было так чудесно. А теперь иди. - он поднял смущённое лицо, и попросил - Можно, я поцелую твою грудь? - Конечно, Алёшенька. Он взял её двумя руками, слегка сжимая, опустил к ней лицо, и поцеловал сосок. Он целовал его так осторожно, словно боялся за него. Импульсы от соска отдавались в матке, я чувствовала, что снова завелась, и отвела Алёшкину голову - Иди, уже пора.
Дима зашёл тут же, вопросительно глядя на меня. -Всё, - сказала я, -Алёшка - мужчина. Мне так нервно, ты меня поставил в такое положение. - Спасибо тебе и прости. Господи, уже второй говорит мне спасибо. Напряжённый клитор звенел, как струна, и, когда ногой почувствовала Димину твёрдость, я припала к нему с таким пылом. И он тоже был на взводе, брал меня так бурно. Семя Алёши и семя Димы смешались во мне.
- Я ощущала себя храмовой проституткой, как в Вавилоне, или Ассирии, не помню уже, . - объясняю Диме уже потом. -Нет, не проституткой даже. Ты же знаешь, в какой то праздник каждая женщина, и незамужняя, и замужняя отправлялись в храм, где должны были отдаваться любому иноземцу. Мать с дочерью вместе отправлялись туда. Муж провожал жену и дочь проституировать в храм. Вот примерно, так я себя чувствовала. Как долг исполняла. - Я, конечно, привирала, но не могла же я сказать Диме всё, что чувствовала. Пускай считает, что я только исполняла долг.
Я лежу с двумя любимыми до боли мужчинами. Два тела прижимаются ко мне, четыре руки касаются меня, тиская, теребя, забираясь в все отверстия. Не глядя, я различаю пальцы Димы и пальцы Алёши. Двое губ впиваются в мои губы, соски, два языка вылизывают моё полыхающее жаром лоно. Два члена поочерёдно входят в меня, а иногда и вместе. Я счастливая женщина. Первое время я давала им по отдельности, но однажды мы решили лечь вместе, и это всех устроило. Я люблю своих мужчин, они и похожи, и такие разные. Когда Алёша возвращается из школы, он всегда целует мне грудь. Он бережно извлекает грудь из платья, и припадает к соску. Такой вот ежедневный ритуал. Частенько я выхожу к нему голенькой, тогда он пальцем щекочет меня снизу, щиплет мою попку. Они моют меня в ванной вдвоём, и на пару выбривают меня снизу. Уходя, они целуют меня в губы, и в лобок, туда, где начинаются складочки.
