Все так же молча Вадим надел рубашку, брюки. Лучше бы она его ударила. Каждое брошенное слово кололо в сердце. Каждая насмешка тяжелее оплеухи. В тысячу раз больнее. Не потому, что он услышал что-то новое. Обидные клички прилетали еще со школы. Вадим ненавидел общие душевые и бассейн всем сердцем. Парни смеялись над ним, а потом рассказывали все одноклассницам. И те уже хихикали за его спиной, прикрывая ладошками едкие ухмылки. Думали, он не в курсе. Но по глазам, в которых плескались жалость и презрение, он понимал, что они все знали, все до единой. Стыдно, горько и одиноко – он жил с этими чувствами годами. Сначала надеялся, что еще изменится, это особенность развития. Может, вырастет еще, просто надо подождать. Потом понял: нет, не вырастет. Он ущербный. Все эти чувства были его старыми спутниками.
С Катей больно было потому, что Вадим действительно верил: его можно полюбить как мужчину. Не за кошелек. Не за размер того, что висело, а иногда и стояло, между ног. Вбил себе в голову, что его можно полюбить как нормального живого человека. Такого, какой есть. Он ведь искренне хотел сделать любимую женщину счастливой! Неужели на размерах свет клином сошелся? «Размер не имеет значения, – говорили его одноклассники, похотливо пялясь на выпирающие формы девчонок. – Главное, чтобы давала. Ну и чувства неплохо бы. Но это уже не обязательно». Вадим искренне считал наоборот.
Казалось, что у Кати вспыхнули чувства. Что он нравился ей. Как же он ошибался! Хватило одной крошечной детали, чтобы разрушить иллюзию.
– Уже уходишь? – спросила девушка, наблюдая, как Вадим взялся за ручку двери. – Что, даже не попробуешь? Смотри, у меня тут все еще мокро. Решишься войти? Можно без стука. Все равно молоточек так себе!
Мужчина замер. Обернулся.
Он так старался сам построить свою жизнь. Образование, карьера, спорт – с упорством барана он добивался успеха во всем. Он смог достичь всего, о чем мечтал. И лишь одна мелочь от него не зависела.
– Катюш, будь добра, выключи свет, когда будешь уходить. Дверь просто захлопни.
– Да пошел ты! – раздалось ему вслед.
Вадим пошел вдоль улицы. Хотелось закурить, но он не курил. Все. Это была последняя попытка. Еще один такой вечер он не переживет. Оставалось только принять, что ни одна женщина никогда не посмотрит в его сторону. Проституток он считал ниже своего достоинства. Платить деньги, чтобы тебя любили, очень унизительно для плательщика. А обычные женщины всегда будут лишь смеяться и уходить. Его личное проклятие. Круг, который невозможно разомкнуть.
Нет, хватит. Сегодня была последняя попытка…
…Наваждение спало.
– Ну же, любимый, войди в меня, – повторила Катя и еще раз подалась бедрами навстречу.
Вадим сглотнул слюну, неожиданно вязкую, с горьким привкусом. Пока что все произошедшее разыгралось лишь в его воображении. Но он знал, что дальше оно повторится в реальности. Всегда повторялось.
Вадим переместил вес тела, собираясь выполнить то, что ему и самому уже давно хотелось. Катя протянула руку, чтобы помочь ему, направить. Обхватила горячий член.
– Э-э-э-э… Вадим?..
Щелчок выключателя. Ночник. Неяркий желтый свет.
– Ты серьезно? – Шок на лице у Кати сменился недоумением.
– Серьезно. Я могу объяснить…
– Нет, погоди. – Она села на кровати и ладонью зажала ему рот. – Дай угадаю. То есть… Все это время… Ты морозил меня только потому… Что у тебя не очень большой размер? Верно?
Говорить Вадим не мог. Поэтому кивнул.
– Ой, ду-у-у-ура-а-а-а-ак! – простонала она, шлепая ладонью по лбу. – А сразу не мог сказать? Бли-и-и-ин! А я-то заморачивалась. Три! Три месяца отношений! Ждала, старалась, намекала, соблазняла… Такой классный мужик и не хочет заняться со мной любовью! Я уже начала думать, что со мной что-то не то!
– А «не то» оказалось со мной, – ровным голосом подтвердил Вадим.
Не показывать, насколько больно.
– Да при чем тут это вообще! – Катя досадливо махнула рукой. – Столько времени упущено!
– Упущено? Тебе было со мной плохо?
– Нет, глупый, – улыбнулась она. – Все было прекрасно. Но давно уже могло стать еще прекрасней!
– Не могло… – Вадим сел на кровати, набросил на бедра край одеяла. Досадливо провел рукой по волосам. – Не с моим...
– Да это же мелочь! Ой, прости. – Катя смущенно потупилась, поняв, что именно сказала. – Я не про тебя. Я про то, что это же такие пустяки! Мелочи жизни! Стоило из-за них так париться?
– Но как же… член? – Вадим не понимал ее реакции. Девушка должна была ругаться, кричать или насмехаться. Всегда же происходило именно так, стоило ему раздеться.
– А что с ним? – Катя нахмурилась. – Не понимаю тебя. На вид все вполне рабочее. Мне очень нравится.
– Ну… У мужчины же должен быть хотя бы такой. – Вадим показал ладонями примерное расстояние. – Я читал. Стыдно. Прости, я виноват.
– Чушь! – фыркнула Катя и решительно скинула с него покрывало. – Зачем прячешься? Ты таким родился, это не твой выбор и не твое решение. Да, природа-матушка не наградила. Ну и что! Ты и так замечательный мужчина!
– Да какой я мужчина…
– Послушай, дорогой мой. – Тонкий пальчик с ярким маникюром указал на источник всех бед. – Не он делает мужчину мужчиной, поверь. Веришь? По глазам вижу, что нет, а зря.
Поверить ей? Вот так легко? После мерзких сцен и скандалов, которые преследовали его всю жизнь? Не то чтобы он не мог. Он просто боялся.
Катя тяжело вздохнула и заговорила. В ее голосе сквозила грусть.
– Я никогда не рассказывала, потому что ты и не спрашивал. Но до тебя у меня в жизни было три партнера.
Она ненадолго замолчала, собираясь с духом. Потом продолжила, глядя вниз, на гладкую заправленную простыню.
– У моего первого была хорошая такая дубинка. Огромная, так что входила полностью с трудом. Когда он лишал меня девственности, было очень больно. Но я думала, что потом привыкну к такой громадине. Обладатель этого богатства очень любил секс. И еще он очень любил выпивку. И особенно любил секс после выпивки. Когда дышал в лицо перегаром, а сам качался на мне, сухой, вдавливая своим телом в кровать. Потому что пьяные мужчины очень часто не слышат слова «нет». Но у него был огромный, да.
Вадим слушал, не перебивая. Если до этого Катя открыла ему свое тело, то сейчас она открывала душу. Голос дрожал, но она все равно продолжала рассказ.
– У второго моего партнера прибор оказался поскромнее. Но тоже большой. Мой второй называл меня красавицей, носил на руках первые дни. И говорил, что я должна принадлежать только ему. Поэтому он трепетно хранил меня от окружающих. Запирал дома на ключ, уходя на работу. А когда возвращался, тщательно проверял, не приходил ли кто. И все равно срывался. Ему казалось, что я тайком сделала дубликат ключа и, пока он работал, бегала к любовнику. Может даже к любовникам. Ведь я шлюха по природе – он так и говорил. Значит, меня надо воспитывать. Вот он и воспитывал. Ремнем, почти каждый вечер. А потом использовал свой прибор – большой, хочу тебе напомнить, – по прямому назначению. И снова воспитывал. Ремень тоже был большим, широким, с тяжелой стальной пряжкой.
Катя медленно повернулась. Хрупкую девичью спину расчерчивали белесые узоры шрамов. Много, очень много. Вадим в ужасе протянул руку, провел подушечками пальцев по ним. Не он один жил с болью годами. У каждого она была своя.
– Моя попытка номер три обладала отличным членом. Идеальных размеров и пропорций. Он им так гордился! Говорил, что ни одна женщина не откажется от такого. Ни одна и не отказывалась. Ни его жена, ни одна из пяти его любовниц. Я была в этом списке четвертой…
Вадим бережно, со спины, обнял всхлипнувшую девушку. Прижался губами к выступавшему позвонку.
– Я понял Катя. Прости, я был идиотом.
– Нет, глупый. – Она нежно поцеловала обнимавшую ее руку. Потом другую. – Я могу представить, через что тебе пришлось пройти до того, как мы встретились. Не знаю, как у нас все сложится. Возможно, в твоей жизни будут другие женщины. Но здесь и сейчас пообещай мне… Пообещай, пожалуйста, что если хоть одна из них посмеет смеяться над тобой, подкалывать или еще что-нибудь в таком духе, то ты пошлешь ее на хер. В тот же момент, прямым текстом. Пообещай, что научишься ценить себя так, как научилась ценить себя я. У меня получилось не сразу, но я смогла. И у тебя получится полюбить себя. Обещаешь?
– Обещаю. – Вадим почувствовал, что рядом с ней он справится. Непременно справится. – А еще я хочу научиться любить тебя. То, что не делал ни один из тех уродов. Хочу, чтобы в твоей жизни наконец-то появился мужчина, который тебя любит.
– О, такое предложение мне нравится! – мурлыкнула Катя, посмотрела в его бездонные темные глаза и озорно улыбнулась. – Кстати, можешь уже начинать! А то время-то идет, а за тобой и так трехмесячный долг. Будешь натурой отдавать.
– Не возражаю… – Вадим потянул ее, укладывая на кровать.
Долгий поцелуй, тягучий, словно смола, и сладкий, как цветочный нектар.
– Эх, жаль, что завтра на работу! – вздохнула Катя.
– Возьму отгул, – бросил Вадим, возвращаясь к ласкам лучшей женщины на свете.
– Я тоже…
За окном стояла глубокая ночь. В спальне неярким желтым светом горел ночник. На разворошенной постели двое страстно занимались любовью.
