Она стояла посреди зала абсолютно голая. На небольшом расстоянии обступили в полукруг мужики в классических костюмах, различимых лишь оттенками цветов. Пятьдесят оттенков серого, жёлтого, красного и зелёного... На некоторых содомитах имелся галстук, другие стояли и так. Зато лицо каждого защищала маска.
Похотливая Даша, дозволявшая прежде очень многое, от непривычки стояла перед ними, прикрывая грудь. Вторую ладонь положив закрывая выбритую на гладко вагину.
— Ну что, блядь!? – обратился чуть полноватый, невысокого роста мужик в тёмно-синем. Даша отметила его обширную залысину выше маски. – Как нужно ответить? Как я тебе говорил?
— Слушаюсь, э-ээ... хозяин? – она от волнения не узнала свой, прежде громкий и наглый голос.
— Хозяева теперь тут для тебя мы все. Видишь, сколько у тебя потаскуха, сразу нас появилась. Итак, ты подписала бумагу. Пусть чернилами, а надо бы кровью. Но мы это поправим. Твои желания, будут исполнены в точности. Мы отымеем тебя всем клубом и как-следует придушим. Мучительный и шаткий канат по пути между жизнью и смертью, так сказать! – Толстяк, похоже любил аллегории. – Но не задушим тебя до конца, до полной смерти.
— Всё верно! – кивнула возбуждённая Даша. – Вы обещали оставить мне жизнь. Я хочу пожить ещё немного...
— Эй, нет! Я дал слово не задушить тебя полностью. Это так. Но где ты прочитала, что тебе оставят жизнь, сука? Мы найдём другой способ... Но не волнуйся, не так сразу. Перед этим, хорошенько тебя помучаем. Не забудешь до смерти! Ты получишь хоть и не долгую, на наполненную ощущениями жизнь ещё нескольких часов. – пошло засмеялся лысач.
— Но... - пыталась возразить девушка. Её прервал второй садист, выше и худощавей прежнего. Голос того был грубый, властный. – никто теперь слушать тебя не станет, гадина! Бумага подписана. Знала куда шла и на что соглашалась.
Даша в отчаянии дёрнулась к двери выхода, но её без особого труда тут-же преградили сразу несколько человек. Лысач, отвесил громадную пощёчину, и сбил на ворсистый пол. Грудью Дашка проехала по шершавой и немного колючей поверхности. Едва не разорвала цепочку на шее, и не потеряла крестик.
Чья-то рука схватила её больно за волосы и потащила на прежнее место. Эмоции обращения захлестнули. Она давно мечтала о таком, сильном, властном к себе внимании. Об отношении к истинной сучке, к подстилке для изголодавшихся дикарей. Бывший этот «му-му», так далеко с ней ни разу не заходил.
— А ну, для начала проверим твои дырки, – кто-то, по голосу Лысач, больно сжал ягодицу и оттянул в сторону. – Ого! Да у тебя очко опытной шлюхи! Давно туда путешествуешь?
— Давно, хозяин. Около пяти лет. Нравится, когда парень трахает меня в попку. Но мне нужно большего...
— Чем же ты себе его так растянула? – при этих словах, кто-то наотмашь саданул ей крепко ладонью по второй ягодице.
— У меня дома есть конский дилдак и ещё... - Даша запнулась, прикусив губу.
— Ах ты, маленькая блядь! Что там у тебя ещё, не молчи!
— Ещё, надувная груша. Обожаю распирать себя ей изнутри, а потом расчищать дырень.
— Вот, с того и начнём!
В районе сфинктера Даша почувствовала нежную и знакомую смесь лубриканта. Кто-то бесцеремонно пробовал на упругость дырку сразу несколькими пальцами. Бескомпромиссно углублял сжатую ладонь.
— Да...а-а-а! - Застонала от боли и удовольствия Даша. – в это время, ей уже фиксировали натуго верёвками руки и ноги.
Небольшая пауза. Рука осваивалась в кишке. Потянула по стенкам, пошла дальше.
— Фу, сука вонючая! Там же говно! – изумился первопроходец. – Он сжал кулак и быстро вытащил на свободу мягкую массу. – На-ка вот, посмотри!
Чуть было не сунул Даше смесь в рот. Потянуло отвратностью. Даша никогда раньше не практиковала копро, но возбуждённая и готовая подчиняться, открыла рот.
— Давай...
— Подожди, Саня! – остерег Лысач. – Ты что, дурак? Иди теперь помой! Нам ещё отвафлить её как следует, да и вообще... Не всем же это дерьмо тут нужно.
Саша отвёл руку.
— Вначале тебе следует помыться грязнуха, – кто-то схватил её опять за длинные русые волосы и поволок за дверь. Казалось, вот сейчас оторвут скальп. Даша с удовольствием прошла бы за садистом на четвереньках, как собака, но мешали узы. Помещение сменилось на баню с холодным кафелем. Из шланга, под сильным напором её стали бить струёй ледяной воды. Затем, остановили, и спустя мгновение, ввели твёрдый конец в анус. Приоткрыли несильно вентиль. Задницу мгновенно заполнила холодная вода, раздув живот. Вывели всё также бесцеремонно. Удержать в себе она не могла, да никто этого и не требовал. Потому, девочка тут-же растеклась коричневой жидкостью прямо под себя. Новые ощущения чуть не довели до оргазма. За ней наблюдали с полсотни мужиков, за грязной, купающейся в своих экскрементах стервой. Такого ещё не вытворяли с дурочкой никогда. Процедуру повторили несколько раз, пока не стало ясно, что кишечник полностью очищен.
— Что-же! Пустых пространств не бывает, - произнёс тот, у которого голос казался сухим и грубым. Даша отметила про себя ему кличку Грубый. Наверное, он и убьёт меня, молодую, скользнула мысль. И тут, девушка страстно пожалела о своём выборе. Ведь столько нового открывается ей именно теперь, перед тем, как обещали прикончить. А она пожила бы ради таких ощущений. До сих пор, ей они пришлись скорее, на «да», чем на «нет».
В попку пропихнули что-то мягкое.
— Хозяин, что вы туда завели?
— Это кусок теплоизоляции для труб, - пояснил Грубый.
Мягкая жила утонула где-то внутри подтягивая и выпрямляя кишку к желудку. Ох, как это было ей душещекотно! Приятным не назовёшь только потому, что Даша сильно нервничала.
В этот момент, кто-то уже зафиксировал кожаный собачий ошейник. Ниже головы, но выше плеч.
— Открой рот, блядь! – приказал Лысач, и засадил свой эрогированный аппарат прямо между зубов и прокушенных губ. Ей раздвинули ноги и вошли сразу двумя членами в попу. Протолкнули мягкую гофру ещё глубже. Оба инструмента весело и яростно заходили внутри, должно быть конкурируя, у кого презерватив слетит быстрее. Трахать без защиты, никто в большом коллективе не отважился. Любая неосторожность, это сто процентов гарантии намотать на причинное место букет болезней, подзалететь на СПИД. Чья-то рука втиснулась в писечку и постаралась сойтись там в кулак. Этого не случилось. Всё-таки, Даша ещё не рожала и не успела так сильно разнести влагалище, как задник. Рука извращенца ограничила свободу передвижения членов в заднице.
Её сношали так по очереди. Топтали, как неразумные кролики. Сменяли, отходили в сторону. Добавлялись новые мужики. Даша кончила несколько раз, перед тем, как улетела на время сознанием прочь. Сбывалась девичья мечта, многократно озвученная публично, громко и в разных неожиданных местах.
Изверги дали ей отдохнуть, прийти в себя.
Очнулась потрёпанное тело, от того, что ей туго зажали верёвками маленькую, плохо развитую грудь. Внутри саднило, болели зубы, во рту сильный вкус крови от истёртого нёба.
Даша провела по губам языком.
— Что, болят клыки? – спросил кто-то. Новый голос. – Может выбить ей нафиг, чтобы удобнее вставлять? Хочешь, отшибём тебе их, а?
И Даша зачем-то закивала головой, мол – хочу. Чего уж терять перед смертью.
— Стой! Пригрозил всё тот-же Лысач! Ты сдурел, Дзинтарс? Хочешь рот ей попортить, гони тогда за медицинскими щипцами, а лучше, достань мне дантиста. Иначе, презервативы об осколки обдерём. Смотри, сколько крови у этой гадины из рта!
— Ты это, шмара, у тебя СПИД или чего?
— Не знаю. Раньше не было...
Безликий, как и все остальные Дзинтарс, отступил в сторону. Кто-то встал на его место, и глаза Даши расширились, в руках он держал портновские ножницы. Ухватил пальцами сосок, и оттянул в сторону, заведя лезвия так, чтобы срезать его прочь.
Даша заорала от ужаса.
Портной медлил. Будто ждал приказа. Но остальные молчали. Затем, аккуратно пожал лезвиями, до чувствительности судьбы. Мгновение, и развёл в стороны.
— Шутка! – произнёс Портной. Не время тебе так быстро кровью истечь. Мы ещё душить не стали. Надо же исполнить просьбу...
Дашу на мгновение повело. Начала было оседать и тут резкая, пронизывающая боль. Сосок, что чуть не срезали навсегда, пронзили каким-то гарпунным крючком, - такие можно увидеть на спиннингах рыболовов, - но только сильно крупнее.
Дёрнулась и тут-же получила второй крючок в соседнюю грудь. Их пока оставили так, без всякого дополнительно утяжеления. Иначе конец. Испортили бы замысел окончательно разорвав красивые некогда соски Даши. Кончики, ещё не ведали молока кормящей матери.
— Ой, больно... - пожаловалась Даша.
Тут-же получила новый отмашистый удар.
— Что нужно сказать, сука? – потребовали от неё.
— Душите... - мгновение подумав ответила она.
— Неверный ответ, - снова удар.
— Спасибо, хозяин! – на этот раз, её отрывисто поцеловали в затылок.
Я без труда отыскал эту виллу зла и похоти. Пристанище конченных ублюдков. Войти под анонимайзером, дело не хитрое, но в пути, он порядком разрядился. Требовалось ждать, восстановить немного силы. Или, во всяком случае, двигаться медленно. Очень, очень медленно. Иначе всё пропало, - заметят и быстро ликвиднут. Я шёл спасать похотливую Дашу, а не гибнуть сам.
В дверях на входе попался мужик. Костюм, на лице маска. Спутать такого невозможно. Он едва не натолкнулся на меня, и я рискнул, полоснув его ножом по горлу. Откуда и что прилетело, он естественно, не видел и понять не успел. Обхватил шею, постарался унять, воспрепятствовать кровопотери. Повалился под ноги.
