Услышав своё имя рядом со словами «первое место», я как будто потерялась в пространстве и времени. Было ощущение что всё происходящее — это сон, симуляция, иллюзия — что угодно, но только не правда. В ушах звенело. Картинка перед глазами расплывалась.
— Диана Николаевна! Вы в порядке? — меня трясла за плечо Ксюша, моя ученица.
Восприятие реальности стало чуть более собранным. Я смогла выдавить только:
— Мы что… победили?
— Да! У нас первое место, идём!
Я поднялась со своего места и побрела за учениками в сторону сцены. Ноги было тяжело переставлять, они казались мне ватными. Я старалась держаться более-менее достойно, но понятия не имела, выдаёт ли меня мой потерянный вид, или же этого никто не замечает.
Пока я поднималась на сцену, моих учеников уже «укомплектовали» золотыми медалями, а ведущая взяла большую статуэтку и выдвинулась навстречу мне:
— Поздравим победителей!
Зал разразился аплодисментами. Я добралась до центра сцены и встала за своими учениками.
— Поздравляю вас с победой, — сбоку донёсся негромкий голос Марка Витальевича, преподавателя «серебряной» команды, таким же образом стоявшего за спинами своих учеников.
Я смогла только повернуть голову в его сторону и сдержанно кивнуть.
После награждения и фотографирования я вернулась в свой номер. Поставила статуэтку на тумбочку и задалась вопросом: пойти в душ и спать, или сходить прогуляться? Голова до сих пор не прояснилась, а свежий воздух мог бы мне помочь. Я накинула курточку, поскольку майский вечер не обещал быть тёплым, вышла на улицу и села на ближайшую скамейку. В голове крутились формулы, уравнения, неравенства, множества, графики функций и области их определения… Что угодно, но только не мысль о победе. Не подумайте, я была очень рада за своих учеников. Но ощущать свою причастность к их успеху… Для меня как-то неловко. Странно. Как будто включился «синдром самозванца».
— Диана Николаевна? — раздался голос неподалёку.
Погружённая в свои мысли, я даже не заметила, как ко мне кто-то подошёл. Подняла голову, и увидела уже знакомое лицо того мужчины, Марка Витальевича.
— У вас всё хорошо? — продолжал он.
— Нормально, — кое-как отмахнулась я. — А вы…? Извините, не помню ваше имя-отчество.
Я сделала вид, что он никак не закрепился у меня в памяти, не приобрёл никакого значения. Хотя на самом деле у меня отличная память и на лица, и на имена. И я отлично помню его повышенное внимание ко мне.
— Марк… Марк Витальевич. Могу я задать вам один вопрос?
Будь я в более собранном состоянии, я бы съязвила что-нибудь в духе «один вопрос вы уже задали», но мой разум был не в силах отмачивать такие шуточки.
— Задавайте.
— Могу я угостить вас бокалом вина? Или чаем, если не пьёте спиртное, — в голосе Марка Витальевича присутствовала некая… Скованность, неуверенность, что ли. Как бы то ни было, у меня не было интереса к его предложению.
— Зачем вам угощать меня?
— Эх… — замялся он, — хотел бы я, чтобы это выглядело благородно, как знак уважения к вашим талантам. Но когда я пытаюсь строить из себя джентльмена, получается как-то по-идиотски. Так что скажу как есть: я ищу профессионального развития. Хочу понять премудрости педагогики. И логичнее всего учиться у тех, кто добился высоких результатов.
Я про себя усмехнулась. Этот Марк Витальевич наглядно демонстрирует правило «болтун — находка для шпиона». Если бы он научился поменьше трепаться — мог бы и сойти за более умного. Вернее, более социально приспособленного. А сейчас его слова и его интонации с головой выдают намерения, которые он пытается скрыть.
— По-моему, ваши результаты тоже на высоте. Второе место. Не думаю, что у меня есть какие-то уникальные знания, которых нет у вас.
— Вообще-то… — он виновато почесал затылок, — в этом нет моей заслуги. Школа, в которой я работаю, два месяца назад попрощалась с учителем математики. Сильный учитель был, жаль не довелось пообщаться лично. На его место взяли меня, и я был в полном шоке с того, насколько хорошие ученики мне достались. Никогда бы не подумал, что такие бывают. И я… Я не хочу ронять эту планку. С моими скудными компетенциями дети быстро скатятся до «посредственности», а мне бы этого не хотелось.
«Отличный ход, Марк» — пронеслось в моей голове. Решил не строить из себя «успешного мачо», а поиграть в скромного мальчика. Я почти готова на это купиться. Впрочем — а вдруг он и правда всего лишь хочет развиваться как специалист?
— Хорошо. Только алкоголь не люблю. Если что-то пить — то либо чай, либо кофе.
Марк Витальевич засиял.
— Отлично! Знаю в городе заведение, где большое разнообразие чая! Чёрные, зелёные, травяные, авторские…
— Поняла, поняла. Ведите.
«Точно, ему бы не помешало научиться улавливать, когда самое время заткнуться» — размышляла я, пока он вызывал такси.
Что ж, чая в этом заведении и правда оказалось много. Мой выбор пал на чёрный чай со вкусом барбариса. Марк Витальевич тем временем заказал себе чай с чабрецом. Но заговаривать со мной о педагогике не торопился. Я ещё раз усомнилась в его намерениях.
— Так о чём хотите спросить? — я решила сама начать разговор.
— Ну… — начал Марк Витальевич, — давайте начнём с основ. У вас наверняка есть некие фундаментальные принципы, которые вы не позволяете себе нарушать во время уроков.
— Есть такие. Но если я озвучу эти принципы, не объясняя, откуда они выводятся, то вы не сможете их грамотно применить.
— Это я понимаю. И готов слушать вместе с объяснениями и подробностями, — сказал он, доставая блокнот. Неужели собрался конспектировать?
— Хорошо. Итак, первый принцип — это естественность. Хороший педагог не будет создавать себе имидж «недосягаемого бога мудрости», живущего своим предметом без сна и отдыха. У хорошего педагога должны быть компетенции явно выше тех, которые необходимы на занятиях, но при этом не нужно строить из себя ходячую энциклопедию. Лично я прямо при учениках могу сказать «не знаю». Я не боюсь говорить «не знаю», ибо много чего не знаю. Но если я чего-то в своём предмете не знаю — мне не составит труда это узнать. Ученики ведь часто пользуются Гуглом?
Марк Витальевич кивнул. Я продолжила:
— Но разница между учеником и учителем в том, что у учителя уже есть прочный фундамент знаний, на который накладываются новые знания. И если я что-нибудь гуглю, я могу отличить адекватный источник от неадекватного, могу отфильтровать информацию, могу сообразить, куда воткнуть эту новую «детальку пазла». В общем, естественность предполагает, что учитель — это тоже живой человек, который когда-то не знал свой предмет, но смог его постичь. И ученики тоже смогут, если будут достаточно стараться. Понимаете?
— Это точно нормально? Разве «гугление» это не является признанием своей некомпетентности? Да ещё и прямо при учениках…
— Вот скажите, Марк Витальевич…
— Марк. Можно просто Марк.
— Хорошо, Марк. Как думаете, среди всех педагогов в мире есть хоть один всезнающий всеведущий мудрец, который может ответить на любой вопрос любого человека?
— Нет.
— Вот и я думаю, что нет такого. Так какой смысл выставлять себя всезнающими, если мы такими не являемся? Естественность позволяет одновременно и держать честность в общении с учениками, и давать ученикам понять, что твой уровень знаний вполне достижим и реален.
— Получается, преподавать может вообще кто угодно, даже не зная предмета?
— Прослушали меня, Марк. Я говорила о необходимом фундаменте компетенций. Без него можно гуглить что угодно, но из загугленного будет мало что понятно.
— А, точно.
— Продолжим. Второй принцип — это доброжелательность…
Так мы проболтали ещё пару часов. После принципов пошли уточнения, после уточнений — разбор отдельных случаев, а после них я скинула Марку в телеграме ссылки на достаточно годную литературу по части педагогики и психологии, в которых можно почерпнуть полезную информацию.
Разговор прервал телефонный звонок. Я достала телефон и увидела — мне звонит директор. Я отошла на несколько метров от Марка и приняла вызов:
— Добрый вечер, Дмитрий Петрович.
— Добрый, добрый, Диана Николаевна. Надеюсь, вы ещё не спите?
— Нет-нет, что вы. Что-то срочное?
— Да хотел поинтересоваться, как там наши «орлы», всё ли хорошо у них?
— Всё отлично! На олимпиаде заняли первое место!
— О-хо-хо! Могу поздравить! Отличная работа, Диана Николаевна!
— Спасибо огромное.
— Напомните, вы с учениками возвращаетесь завтра вечером?
— Всё верно, билеты уже куплены.
— Вот и отличненько. Вижу, у меня нет поводов переживать за учеников. Доброй ночи вам.
— Доброй ночи, Дмитрий Петрович.
Я положила трубку и вернулась обратно к Марку.
— Так, на чём мы остановились?
— Вы начали рассказывать про методы мышления, про индукцию и дедукцию.
— Ах да, точно…
Мы продолжили обсуждать педагогику до самого позднего вечера. Под конец мне казалось, что я в один вечер вывалила всё, что знаю, и сформулировать ещё что-нибудь мой мозг уже не может. То ли усталость за день накопилась, то ли чай так расслабляет, то ли все мои знания в области педагогики уже долгое время просились наружу, просились поделиться с кем-либо, и теперь организм был близок к благодатному погружению в сон.
