Тётя Жанна не любила носить юбки, и щеголяла по городу в настоящих американских джинсах. В которых её небольшая похожая на мяч жопка, сексуально смотрелась. Ещё у неё был небольшой животик и противный злой характер.
Меня моя мать никогда не била, всегда предпочитала воспитывать словом. А вот Витькина мать лупила моего друга за малейшую провинность вплоть до восьмого класса. И один раз очень сильно излупила меня ремнём. Моя мать её об этом сама попросила.
Летом на каникулах, мы повадились с Витьком лазить по дачным участкам у нас в городе. Воровали яблоки, груши, ели клубнику на грядках у горожан. И однажды нас с ним поймали за этим занятием. Дачники у которых мы потоптали грядки с клубникой и другими овощами. Привели нас к нашим матерям на работу в магазин и потребовали возместить им ущерб.
Нам по десять лет тогда было, мы с Витьком в пятом классе учились. И по нашим жопам прошёлся ремешок мамы Жанны. Она отлупила нас не отходя от кассы, в подсобке магазина в котором она работала вместе с моей мамой.
В обеденный перерыв наши матери зашли вместе с нами в подсобку, плотно закрыли дверь за собой и тётя Жанна начала нас по очереди пороть ремнём. Сначала отлупила сына, а потом меня. И я после её порки неделю на жопу сесть не мог, а яблоки с грушами и клубнику, на дух не переносил.
Но это было в детстве, а детские обиды быстро забываются, тем более что нам попало тогда с Витьком за дело. С тех пор прошло восемь лет, и я стал почти ежедневно дрочить на женщину лупившую меня в детстве ремнём.
Тётя Жанна мне безумно нравилась, но я и в самых смелых своих фантазиях о ней, не предполагал, что когда-нибудь пересплю с матерью друга. Впрочем как и он с моей, толстожопой и сисястой заведующей магазином Светланой Петровной.
Но сейчас при этих обстоятельствах когда судьба наших матерей зависила по сути от меня и Витька. У нас с ним был реальный шанс засадить женщинам на которых мы дрочили. Конечно оставался ещё один процент, что у нас не получится им засадить, подруги могли взбрыкнуть. А мы бы с Витьком всё равно пошли бы на " дело" из за страха потерять своих матерей на долгие годы, а самим попасть в детдом.
Так получилось, что родни у наших матерей не было. У нас в Москве жила какая-то дальняя родственница, но мать с ней не общалась. И если подруг посадят, то нам с Витьком банально будет нечего есть. На что покупать еду когда мы с ним учились в школе и не работали?
— До вечера Костян, у меня дома сегодня встретимся. Ты главное не ссы перед ними. А то они начнут нам с три короба обещать. Я сам скажу твоей и своей мамаше, что мы пойдём грабить их магазин, только в обмен на их ссаные дырки. - сказал мне Витёк когда мы с ним вышли из школы и дошли до перекрестка возле церкви.
Дальше наши пути с другом расходились. Я жил в центре в двухэтажной "хрущёвке", а Витёк на окраине города в частном секторе, в своём доме.
— Ладно Вить до вечера. Если что, то ты с ними разговор веди. У тебя язык лучше моего подвешен. - сказал я другу расходясь с ним в разные стороны.
В нашей компании я обладал силой и мог в случае чего постоять и за себя и за друга. А у Витька был подвешен язык, и ему была отведена роль переговорщика с нашим матерями. Я бы к примеру не смог сказать Жанне Владимировне о том чтобы она со мной легла в постель. У меня язык бы не повернулся для такого.
И по честному я хоть и любил эту высокую моложавую шатенку Витькину мать, но по прежнему побаивался её непредсказуемости. У тёти Жанны был острый язык, и она при случае могла им так " отбрить", что мало не покажется.
Придя домой со школы, я первым делом пошёл в сарай и отыскал там в куче различных железок, оставшихся от прежнего владельца, ломик-фомку с плоским заточенным концом с одной стороны, и с загнутым крючком с другой.
Этот лом я видел и раньше, когда мать купила сарай у соседей под домашние нужды. В сарае был подвал и в нём мы хранили заготовки на зиму, соленые огурцы, помидоры и картошку.
В углу сарая валялся всякий ненужный в хозяйстве хлам, прежний владелец постройки был шофёром и натаскал с работы различных запчастей. И они валялись без дела в углу.
Но самым ценным из них был загнутый с одной стороны небольшой лом. Он был не маленьким и не сильно большим и помещался у меня под курткой когда я его примерил. Если идти грабить магазин, то лучше этого лома орудия и не найти чтобы вскрывать замки. Подумал я ставя ломик-фомку у дверей сарая, чтобы не искать его ночью в темноте, а сразу взять возле входа.
Магазин который нам предстояло ограбить с Витьком, находился не так далеко от нашего дома, на соседней улице. И мне сподручнее будет заскочить к себе в сарай, взять ломик, сунуть его под куртку. Чем тащить через весь город здоровенный лом от Витька.
— Собирайся сынок, мы сегодня ужинать будем у тёти Жанны. И возможно у неё в доме и заночуем. - сказала мне мать, придя вечером с работы.
Мама Света выглядела уставшей, а её красиво подвёденные тенями глаза, смотрели на меня с нескрываемой тревогой.
Мать не только пришла с работы уставшей и выглядела так словно она весь день таскала тяжеленные мешки с сахаром. Но и пожалуй впервые заведующая Светлана Петровна, пришла домой без сумки с продуктами. И это обстоятельство косвенно подтверждало слова Витька, что на работе у наших матерей не всё гладко.
— А зачем нам идти к тёте Жанне мам? Да и ещё оставаться ночевать у неё? - спросил я у матери, нарочно играя под дурачка, словно я не в курсе предстоящего " дела" с магазином.
— Затем сынок, что завтра праздник " восьмое марта" и тётя Жанна пригласила нас с тобой к себе в гости с ночёвкой. Мы с ней стол накроем, посидим вчетвером. Ведь мы как родные, ты с Витей дружишь, а я с его мамой очень крепко дружу. - ответила мать ласково гладя меня по голове своей теплой ладонью.
Да она бухая с работы пришла. И ещё выпьет у тёти Жанны дома, хорошо выпьет, а мой кореш Витёк будет с ней спать в постели с пьяной. Подумал я, стоя рядом с поддатой матерью и явственно ощущая запах водочного перегара шедший из её накрашенных губ.
Причём этот перегар был свежим, мать выпила на работе перед закрытием магазина. И скорее всего её подчинённая продавщица Жанна Владимировна, тоже пришла домой бухая?
Интересно, если задуманное нами в реале воплотится в жизнь, а наши матери согласятся лечь с нами в постель из за страха сесть в тюрьму за хищинее в особо крупном размере. Как мой щупленький друг справится с такой кобылой как моя мать? Да Светлана Петровна его одной сиськой придавит. Подумал я искоса рассматривая свою маму стоящую задом ко мне на кухне и собирающую в сумку продукты взятые из магазина.
Моя мать в тридцать шесть лет была солидной женщиной, с объемным тугим задом, крупными грудями ещё сохранившими упругость и выпиравшими у неё под кофтой большими шарами. Стройными ногами до колен и широкими гладкими ляжками.
Высокая, крупная женщина, без грамма жира на животе и на теле, Светлана Петровна обладала красивым лицом, чувственными пухлыми губами, немного крупноватым носом, который впрочем нисколько не портил её красоты, выразительными карими глазами и длинными ниже плеч тёмноруссыми волосами на голове.
Когда мама была молодой, она заплетала длинную руссую косу, которая доходила ей почти до поясницы. А повзрослев стала укладывать свои волосы в высокий шаньен на голове, и стала выглядеть солидно. Ну не к лицу заведующей магазином, носить девичью косу.
И хотя моя мама со стороны выглядела как строгая учительница, или завуч в школе, в душе Светлана Петровна была доброй женщиной, ласковой и нежной. Может по этому я никогда не дрочил на мать. Мне нравились злые женщины, такие как Витькина мама Жанна Владимировна. Она в жизни очень злая и в постели тоже огонь, не сравнить с моей мягкотелой мамашей.
Думал я смотря в упор на объемный зад стоящей ко мне спиной матери, выпирающий спелыми " булками" у неё под юбкой. Мать пришла с работы не раздеваясь только пальто сняла в прихожей и стояла сейчас на кухне в зимних сапогах, в коричневой в клеточку шерстяной юбке которая плотно обтягивала её добротное тело сзади, сверху на маме была надета вязаная розовая кофта, а на ногах под юбкой выглядывали тёплые чёрные рейтузы.
И впервые в жизни у меня встал член на мать. Только от одних мыслей о том, что она ляжет в постель с моим другом. А я возможно увижу её голой.
До того времени как я повзрослел и стал дрочить, мать постоянно звала меня в ванную тереть ей спину мочалкой. Когда я заходил, мама Света всегда стояла ко мне спиной, а намыленная мочалка лежала на раковине умывальника.
Я помню мне жутко тогда не нравилось тереть матери спину, особенно в тот момент когда по телевизору шли мультики, а мать звала меня в ванную.
Но всё закончилось после того как я повзрослел и стал уделять внимание не только гладкой и широкой как доска спине мамы Светы, а её белой словно молоко жопе. В очередной раз когда мать позвала меня тереть ей спину. Я опустил руки чуть ниже и стал гладить ей попу, большую, белую и очень мягкую. Тогда я перешёл в восьмой класс и стал заниматься онанизмом.
А ещё моя мать никогда не прятала от меня свое нижнее бельё. Её трусы и лифчики лежали в общей корзине с грязным бельём в ванной. Правда мать старалась не ложить свои ссаные трусы сверху, а всегда прятала их под одежду вниз корзины.
