К счастью, он тоже уже дышал тяжко, с трудом. Все-таки, возраст. Стал неловко взгромождаться на меня, грузно навалился, развел губы и несколько раз безуспешно попытался вправить восставший член.
Я безумствовала под ним, жаждала, стонала.
Наконец, он ворвался и началась гонка. Он накачивал меня напористо, мощно, думая только о своем наслаждении - такое женщина всегда чувствует. Если бы он знал, кто под ним, было бы по-другому, но я не уверена, что было бы лучше. Мне почему-то нравилось, что он просто использует меня для своих нужд. Я почувствовала первую волну и стала кончать - обильно, остро, отчаянно. Трусы не давали кричать.
Он не обращал внимание на мои корчи. Сосредоточенно трудился. Он всегда подолгу не кончал.
Ноги мои были широко разведены и закреплены ремнями, поэтому он смог подвести руку снизу и вонзить палец мне в зад. Нет, не для того, чтобы доставить мне дополнительное удовольствие - просто ему так нравилось. Ускоряло наступление оргазма.
Меня опять захлестнула волна. На самом ее излете он стал мощно, обильно кончать. Изливаться. Извергать. Потом расслабился, затих и некоторое время лежал на мне мешком, успокаивая дыхание.
Я тоже старалась не дышать, наслаждаясь весом его тела, прижимаясь к нему, впитывая его запах. Как уютно, какое чувство безопасности, покоя!
Наконец, он сполз, покряхтывая, довольный. Зашелестел одеждой, прошлепал к дверям.
- Ле-е-на-а! - голос казался благодушно-веселым. - Я го-ото-ов!
Послышался ответ Ленки, затем оба вернулись в комнату.
- Ну как?
- Ништяк. Вполне стоит своих баксов. Где ты ее выкопала?
- Через знакомых. Экс-профи, пару лет оттрубила в Германии, в дешевом бордельчике для чурок. Хозяйка поставила на анал.
- Что значит "поставила"?
- Эти, с Ближнего Востока, любят ебать белых девочек в попку. Поэтому в таких бордельчиках всегда есть парочка жопниц. Нравится им это или нет - никто особенно не спрашивает. Просто хозяйка подбирает зад покрасивше и дает распоряжение охране его разработать. Сначала используются просто пальцы, потом в ход идут искусственные и просто собственные члены. Это занимает две-три недели - и готова попница. Хочешь посмотреть?
- Конечно!
Ленка ловко отстегнула один из ремней и, резко закинув мою ногу вверх, оттянула половинку:
- Видал?
Я ощутила длинные музыкальные пальцы, ощупывающие, изучающие, растягивающие мой вход.
- Н-да, впечатляет! Куда положить деньги?
- Да скрути их трубочкой и засунь ей туда, - равнодушным тоном посоветовала эта змея.
Я услышала шуршание бумажек, потом тугой жгут вошел в мой задний проход и несколько раз подвигался там словно член.
- Надеюсь, ей приятно! - засмеялся отец.
- Спросим у нее самой? - отозвалась Ленка.
Она просунула руки под капюшон, аккуратно отклеила пластырь и извлекла из моего рта трусы.
- Тебе понравилось, подстилка? - спросила она меня.
От ярости у меня буквально потемнело в глазах. Она отлично знала, что после того, как отец увидел мою разъебанную попу, я не посмею признаться, кто я. Ведь для него я была примерной дочерью, отличницей, поступившей в Мюнхенский университет!
Я молчала.
- Снять с тебя капюшон, блядюшка? - снова спросила Ленка.
Я в испуге замотала головой.
- Видишь, она не хочет! - повернулась Ленка к отцу. - Стесняется. А хорошо ты ее отоварил! - я почувствовала ее пальцы, нащупывающие вход и мои малые губки. Наконец, она ухватилась за них и принялась безжалостно подергивать. Потом настала очередь клитора.
Я сцепила зубы и молчала - отец мгновенно узнал бы меня по голосу.
- Ну, мне, пожалуй, пора, - поднялся он. - Мать будет волноваться. Нет, не провожай. Созвонимся!
Хлопнула дверь, и Ленка разразилась громким хохотом, попутно отстегивая мои ремни.
- Ну что, классно я вас обоих разыграла, а?
Я села, не зная, что сказать. Это было действительно классно, тем более, что несколько минут острого страха теперь лишь усиливали наслаждение от пережитого. Очень медленно я остывала, успокаивалась.
- Деньги-то достань! - хмыкнула Ленка. - Ты их заслужила.
Я извлекла трубочку, развернула. Там оказалось 200 баксов. Некоторое время мы молчали. Теперь, когда возбуждение от игры спало, сестра снова казалась тихой и умиротворенной.
- Послушай, что же ты будешь делать тут одна, зимними вечерами? - спросила я.
- Видишь ли, я немного пишу - стишата. Пока это не совсем то, что хотелось бы, но со временем...
Да, со временем.
- Ну, и конечно минеты, минеты, минетики, - добавила Лена..
Она была признанной вафлисткой, моя младшая сестра. Немного иная специализация, чем у меня.
Пока мы беседовали, пили чай, высыпали звезды. Мы вышли из дому. Было тихо. Только деревья слегка гудели свое в вышине.
Путь до электрички недлинный. Полумертвый курортный город, погруженный в темноту.
- Приезжай еще, - говорила она, прощаясь на перроне. - А то просто не с кем словом перемолвиться. Можешь приехать и с мужиком - отоварим по первому сорту... Конечно, привет маме-папе... - Она хмыкнула. -Не забывай!
Электричка дернулась, поплыли назад дачи, деревья, стройная фигурка в длинной хламиде на перроне.
Я не знала, плакать мне или смеяться. Больше всего мне хотелось сейчас же вернуться в Германию, к туркам, в бордель.
