Это был грузовик для транспортировки заключенных. Полностью закрытый железный кузов, внутри которого было очень жарко. Кайла попыталась сопротивляться, но мы вдвоем закинули ее внутрь и приковали. Ее ноги были прикованы к полу, а руки раскинуты в сторону и прикованы цепями над ее головой. Она стояла на коленях, но ее спина была вытянута в струнку. А туловище оставалась в горизонтальном положении, ведь ошейник был также прикован цепями к кольцу в полу. Крупные груди тут же опустились вниз и стали напоминать коровье вымя. Я надел ей на голову кожаный шлем, так чтобы она не видела ничего. Единственным отверстием в нем было отверстие для рта. Она попыталась сопротивляться, но толстые цепи были довольно надежны, для того чтобы сдержать ее усилия. Нам предстояла поездка в гарнизон, где солдаты уже заждались свежей шлюхи. А ей предстояло проделать остаток пути в таком виде – в цепях и на коленях, в кожаном шлеме, истекая потом и задыхаясь в этой душегубке.
Через пару часов мы остановились, и я проверил состояние узницы. Она тяжело дышала, вся покрылась потом. Соски на ее грудях выделялись своим цветом, на них появились пятна желтоватой жидкости. Это была лактация, несколько месяцев назад в ее пищу стали добавлять гормоны. В ее соски было сделано несколько инъекций. Возможно, она ощутила, что ее груди стали еще больше увеличиваться, но сама лактация была для нее неизведанным ощущением. Она стонала и пыталась высвободиться. Это было неприемлемо, и поэтому я достал стальные зажимы. Оттянув ее соски, я поставил на них зажимы. Она застонала еще сильнее. Цепочки от защелок я замкнул на кольца в полу. Теперь ее груди вытянулись, а при каждом ухабе цепи и защелки рвали ее нежные соски. Закончив, я вернулся в кабину и открыл банку пива.
На втором привале я освободил ее от кольца во рту, чтобы ее рот немного отдохнул. Я также дал ей немного воды.
«Господин, разрешите мне говорить!» - сказала она.
«Да!» - ответил я. «Куда меня везут, господин!» - спросила она сдавленным голосом.
«В армейские казармы для работы шлюхой! Ты должна трудиться с усердием, иначе ты даже не представляешь, как именно мы тебя накажем!».
Она зарыдала: «Нет! Пожалуйста….»
Я вставил в ее рот кляп. Она тряслась. Пришлось сказать ей чтобы она прекратила, иначе солдатам будет объявлено, что она была повстанцем. Она тут же прекратила рыдания. Иначе она рисковала и не вернуться из казарм.
Я перековал ее. Теперь ее руки были отпущены на более длинной цепи, а ноги остались прикованы кандалами. Она должна была удерживать равновесие в пути, если не хотела получить синяки и ушибы от толчков в кузове. Ей было явно тяжело в шлеме, но будет полезным оставить его, к тому же это было требование инструкции. Настало время проучить ее за излишнее любопытство. Она старалась принять наиболее удобную позу, когда кнут ударил ее по сине, огрев ее ребра.
«Крак!» - я ударил с оттяжкой, чтобы была задета и ее грудь. Она замерла, а потом застонала, стон был слышен через ее кляп. Следующий удар пришелся прямо по ее соскам, уже лишенным цепей. Однако оставались защелки, к тому же они очень пострадали во время последней поездки. Она просто взвыла. Я продолжил хлестать ее с оттяжкой, чтобы захватить и ее живот. Когда кнут захватывал ее груди, стоны переходили в рыдания. Жара в кузове была невыносимой, и я прошел в кабину. Раны на теле Кайлы стали вспухать. Когда я вернулся с банкой пива, она продолжала беззвучно рыдать.
«Ну хватит!» - сказал я и приковал ее запястья к кольцу в полу. Теперь она стояла согнувшись, выставив вверх ягодицы. Ее голову я притянул цепью практически к полу, отрегулировав поясную цепь так, чтобы ее задница была выше головы. В такой позе ей было непривычно. Я посмотрел на нее, ноги были расставлены и анус а также половые органы были хорошо видны. Половые губы были открыты и показывали ее влагалище. В такой позе было видно и ее мокрый клитор. Я оценил ее длинные мускулистые ноги, что были напряжены в такой позе. «Крааак!» и розовая полоса украсила ее ягодицы.
«Йииии!» - взвыла она сквозь кляп, пытаясь вырваться из цепей. Следующие удары были нанесены с оттяжкой снизу, между ее ног, чтобы хорошо задеть ее влагалище. Они оставили такие же полосы внизу ее живота. Задыхаясь и издавая стоны, она получила не менее пяти полновесных ударов по промежности. Она с трудом переносила эти наказания, да и жара в кузове не добавляла комфорта. Я отметил, что узница сравнительно неплохо перенесла кнут и ни разу не потеряла сознания. Чертовски вынослива! Закончив с ней, я вернулся в кабину, и мы продолжили путь.
В гарнизон мы прибыли в конце дня. Расковав узницу и оставив только кандалы, ошейник и наручники, я сделал передышку. Затем я снова заковал ее в транспортные цепи и повел через плац. Перед этим я снял с нее шлем. Ее лицо и шея были красными, глаза смотрели безумно. Вся она была в поту. Ей явно пришлось несладко. Меня поприветствовал один знакомый офицер, когда я снимал зажимы и одевал металлические обручи на ее груди. Я дернул ее за цепь и повел за собой. Она явно стыдилась, когда встречались солдаты, которые активно комментировали ее фигуру: «Ухты, глянь какие дойки!», «Круто!», «Новая шлюха? Наконец-то!», «А что у нее между ног?», и тому подобное. Мы достигли казарм, среди которых было специальное помещение для таких как Кайла. Оно носило название «шлюшной лачуги». В небольшом помещении было три скамьи. К средней я и приковал Кайлу. Ее руки были прикованы за верхнюю часть скамьи, а ноги – за ножки сразу за обрезом. Цепи были отрегулированы так, что ее ноги были раздвинуты. Ее влагалище и анус оказались как раз над обрезом скамьи. Таким образом один солдат мог приладиться сзади, а другой – спереди к ее рту, сев на ее грудь, либо зайдя сверху. В таком виде ей предстояло провести трое суток. Для фиксации я привязал е ее цепью и в районе поясницы. Я вытащил кляп из ее рта, она тут же промолвила: «Прошу Вас…», но не дослушав, я огрел кнутом по ее грудям. «Ты здесь не для того, чтобы болтать!» - сказал я, вставив в ее рот стальное кольцо. Теперь она не могла его закрыть при всем желании, а заниматься оральным сексом оно ей не помешает. Все тело Кайлы дрожало. Я же обговорил с офицером режим ее использования: «Как обычно! Вода – каждые два часа. Безо всяких ограничений, ей нет тридцати лет. Рауль уже поработал с ней, она знает свои обязанности!» Офицер посмотрел на закованную узницу: «Классные груди! Таких у нас еще не было! Ты в офицерский клуб? Я подойду через полчаса, начну прямо сейчас!» Я засмеялся и, хлопнув его по плечу, вышел из здания. Мне предстояло провести три дня в офицерском клубе у телевизора с пивом. Кайле же предстояло эти три дня хорошо потрудиться!
Прикованная к скамье она ожидала своих клиентов. Они начали посещать лачугу ближе к вечеру, когда закончились их тренировки. Кайла провела эту ночь в стонах и мычании, усиливающихся, когда очередной член входил в ее вагину или анус. Ее выбритый лобок был густо смазан спермой, так же как и ее лицо. Она знала, что обязана глотать всю сперму, но ее рот не смог справиться с такими объемами, поэтому сперма скатывалась вниз по ее лицу, перемешенная со слезами и слюнями. Утром она была перемазанная, измотанная и полностью обессиленная. Ее влагалище было растерто и ободрано, ее груди раскинулись в разные стороны, покрасневшие от тискания многих рук.
В эту ночь она выполнила 47 преимущественно вагинальных сношений с мужчинами.
В десять часов она была раскована, покормлена, напоена и проведена через плац. Я привязал ее за руки к джипу, чтобы она могла немного размяться. Не следовало допускать, чтобы ее мускулы свели судороги! Она пробежала, тряся своими грудями, за джипом 3 мили. Встречавшиеся солдаты смеялись и отпускали всяческие шуточки, что должно было быть для Кайлы очень унизительно. Наконец истекающая потом узница была снова прикована к скамье, пару часов она могла поспать, до тех пор, пока следующая партия солдат не придет для удовлетворения своих потребностей в женском общении. Следующие дни таковым будет ее ежедневный распорядок.
Эта ночь была полным повторением предыдущей. Кайла продолжала обслуживать ртом солдатские члены, пока ее влагалище было занято органом другого военного. Для того, чтобы узница была более энергичной и не ленилась, во время сношений широко использовались кнуты. Солдаты стояли в очереди, она не успевала одновременно удовлетворить всех и некоторым приходилось мастурбировать, чтобы потом добавить порцию свежей горячей спермы прямо в распахнутый рот шлюхи. Целую ночь она без устали работала всеми своими отверстиями, созданными и не вполне созданными для секса. В эту ночь солдаты были более активными, похоже, что дебют Кайлы прошел удачно.
Результатом этой ночи было 38 сношений с мужчинами.
Утром третьего дня я разбудил ее для пробежки, которая прошла как обычно. Затем я отвел ее в лачугу и приковал только за запястья к скамье, чтобы она могла отдохнуть. Когда я вошел через пару часов, она лежала на грязном мокром полу и спала. В лачуге было душно от пота, спермы и выделений. Я поднял ее на колени, но она стала реветь: «Сэр, не надо больше, я не смогу!» Пришлось взять длинный кнут для наказаний.
- Что это, сука?
- Кнут, сэр!
- А кто ты, сука?
- Я шлюха, сэр!
- Для чего ты здесь, шлюха!
- Удовлетворять мужчин, сэр!
- Так получай кнут! - с этими словами я ударил ее.
- Сэр, да, я шлюха, я здесь для того чтобы меня трахали! Пусть меня трахнут, я готова! - кричала Кайла.
Глядя, на ее потное тело, я понимал, как она боится кнута. В камерах для наказания она получила достаточное количество ударов кнутом, чтобы быть послушной и стараться избегать этого предмета. Кайла смотрела на меня, ее большие карие глаза были широко раскрыты, и в них читался ужас, грудь вздымалась. Она знала, что надо сделать и стала сама прилаживаться на скамью. Она стонала, но ничего не говорила. Когда я затягивал ремешки на ее грудях, ее соски стали набухать.
