Марина вспомнила свою бурную детдомовскую юность и возбудилась, участвуя со своими сыновьями во взломе чужих домов и сараев.
- Ну кто так замки взламывает, Витя? Глаза не смотрят, как ты его мучаешь. Эх, тебе бы у нас в детдоме парни наваляли за такую работу. Дай сюда и следи лучше за шухером.... - Марина отобрала у сына монтировку, видя, что тот не может оторвать замок от дверей сарая, а только крутит его в разные стороны, не умело поддевая " фомкой".
Мать сама взялась за дело, а нас с Витьком поставила на "шухер", сарай был за домом, и мы, стоя за углом, смотрели по сторонам, не идёт ли кто. Хотя это было лишнее, кроме нашей воровской троицы в округе никого из людей не было.
- Вот так надо, поддел и резко дёрнул вниз... - произнесла мама, взламывая навесной замок в сарае.
На наших глазах она ловко его поддела монтировкой, и он отлетел в сторону, открытый умелой бывшей детдомовской воровкой Маришей.
- Слушай, Витёк. А может ты и с женщинами в постели так себя ведешь, как замки взламываешь...? - засмеялась мама, обнажая золотые коронки на зубах.
Брат стоял как оплеванный, не зная, что и ответить матери, которая оторвала замок с дверей своей женской рукой, а он парень, недавно пришедшей из армии, не смог.
- Да ладно, не переживай, Витя. Тут не сила нужна, а умение и опыт. Но ничего, я вас воровскому делу обучу. Время сейчас такое, не своруешь, будешь сидеть голодным... - сказала нам мать и, открыв дверь, шагнула в сарай.
А мы с Витьком стояли, открыв рты. Странно было слышать слова о воровстве из уст учительницы Марины Сергеевны, чья фотография висит на школьной доске почёта. Хотя какая она сейчас, Марина Сергеевна? Она Мариша, красивая и смелая атаманша. Гроза всех домов и сараев в Плетнёвке и окрестностях.
- Парни, смотрите, как по заказу для меня велик.... - воскликнула мать, увидев на стене сарая висящий на вбитых в бревна скобах велосипед. Он был ещё советских времён, с большим кожаным сиденьем и с изогнутой рамой. Велосипед женский и назывался " Харкiв", об этом свидетельствовала надпись на раме. Он был целый, с цепью и колесами, только шины у него были спущены. Скорее всего, ниппеля в камерах спустили воздух от долгого хранения в сарае и в жару и в мороз. Но на раме велосипеда был прикреплен ручной насос, а сзади сиденья бардачок с ключами. Витёк снял со стены велик, накачал его колёса и проехался на нем вокруг сарая.
- Вот хоть один из нас и поедет в райцентр, если мы не найдем больше велосипедов в деревне.... - сказала мама, тоже проехав, как и сын на велосипеде возле сарая.
После мы осмотрели сарай на предмет сетей, но ничего, кроме старого хлама там не нашли. Тоже было и в доме, ничего путного, одежда, посуда и бытовая мебель нам были не нужны, а кое-какие оставшиеся продукты подчистили мыши. На терраске лежала пачка гвоздей на сто миллиметров. Их мы забрали себе, так как нам они могут пригодится в хозяйстве. Замок в доме открыл уже Витёк и мать, к моему неудовольствию его похвалила и даже поцеловала в щёку.
- Молодец, сынок, из тебя хороший " медвежатник" получиться.... - сказала Марина и повела нас к следующему дому вдоль по улице.
Но там мы ничего не нашли, кроме старой одежды и обгрызенных мышами одеял. Зато в доме напротив, больше похожим на сарай, с окнами, забитыми прозрачной клеенкой. Марина в куче тряпья откопала самогонный аппарат и молочный сорокалитровый бидон из алюминия для браги. В доме, скорее всего жили алкаши, обычное дело для села. Они бухали и не занимались домом, превратив его в сарай. Самогонный аппарат и бидон мы забрали с собой. Марина сказала, что купим в городе сахар с дрожжами и будем гнать свой самогон, чем покупать дорогую водку. Обойдя в пустую ещё с десяток домов в Плетнёвке, деревня была небольшой.
Удача улыбнулась нам только в последнем доме, возле старой церкви, без куполов и колокольни. Окна в небольшом бревенчатом домишке были аккуратно забиты фанерой. Судя по всему, хозяева рассчитывали сюда вернуться. Да и в самом доме, когда мы его вскрыли с помощью монтировки, царил идеальный порядок. И прямо на терраске, прикрытый старым пальто. Стоял велосипед, тоже ещё советских времён, с кожаным сиденьем на пружинах. Велосипед был мужским, с прямой рамой и гнутым рулём, обмотанным синей изолентой. Он, к нашей радости, был на ходу, с накачанными шинами, и к нему в углу были запчасти. Пару камер, покрышка и цепь.
- Ну что, парни, один из вас поедет завтра со мной за продуктами.... - сказала Марина по дороге к дому, и мать посмотрела на меня.
А я чуть не подпрыгнул от радости. Смелая и красивая атаманша Мариша выбрала меня, а не этого придурка Витька, который и замок не мог толком в сарае открыть. На радостях я было хотел обнять мать, но руки у меня были заняты вещами, которые мы набрали в брошенных домах. В одной руке я нес самогонный аппарат, а в другой ведро с гвоздями разных размеров. Брат вез на велосипеде молочный бидон под брагу, и только мама вела свой женский велик в пустую.
- А мы жребий кинем, кому из нас с тобой ехать в город завтра, Марина.... - сказал матери Витёк, заметив её взгляд на меня и быстро сообразив, что Мариша выбрала младшего сына, а не его.
- Я тебе сейчас по лбу кину, кидальщик нашёлся. Ты в армии служил, Витя, вот и останешься наш дом охранять. Я тебя в караул назначаю. А Костя молодой ещё со мной поедет.... - произнесла Марина строгим голосом, и Витёк сразу сник, зло исподлобья глянув на меня.
Мать он боялся после пощечины, которую она ему залепила, да и спорить со своенравной детдомовской воровкой Маришей себе дороже. В таком случае мать могла вообще его лишить секса с ней, и Витьку пришлось бы дрочить на её трусы. Свое нижнее белье мама больше не прятала, и её трусики свободно лежали у неё на постели в закутке и сушились на веревке, протянутой на улице между березой и старой липой.
- А знаете, парни, вы и я большие ослы. Чужие дома и сараи мы проверили, а свой сарай и чердак в доме не осмотрели.... - сказала мама после обеда. Марина поджарила на плите остатки карпа, и мы поели рыбу с макаронами, другой еды у нас не было.
Да и макароны уже заканчивались, осталась только пачка на ужин и всё.
- Ты сарай, где керосин нашёл, хорошо осмотрел, Витя...? - спросила Марина у старшего сына, затягиваясь сигаретой.
Мама сидела на ступеньках крыльца и курила сигарету. А мы с Витьком сидели рядом с ней на берёзовых пеньках, куча не колотых дров лежала возле терраски и смолили бычки. Мать, как наша атаманша, забрала пачку последних сигарет себе.
- Да нет, мам, я только канистру с керосином взял, а сарай не смотрел. Там доски и фанера какая-то наложена, а нужных нам вещей там нет... - оправдывался перед матерью Витёк, смотря ей под юбку.
Спортивный костюм Марина сняла, в нем днём было жарко, и мама переоделась в юбку и легкую блузку без рукавов. И сейчас под юбкой у нашей строгой атаманши виднелись соблазнительные белые ляжки.
- Тогда пошли проверим и не обижайся Витя, если ты мне соврал и в сарае есть что-то ценное.... - сказала мама, туша окурок в пустой консервной банке из под кильки в томате.
- Да что мне врать, Марина. Пошли проверим, мама, я тебя не обманываю. Эта сарайка доверху забита досками и фанерой... - обиженно сказал матери Витёк, первым идя в сарай с проверкой.
В отличии от других сараев, которые мы вскрывали в деревне, сарай у дома, где жили раньше родители Михалыча, был каменным, а не из дерева, как подавляющее большинство сараев и хоз построек в Плетнёвке. Судя по всему, хозяева, жившие тут раньше, были зажиточные по деревенским меркам, раз построили себе большой сарай из камня и кирпича. Как и говорил Витёк, что в сарае одни доски с фанерой лежат. Это было правдой, хоз постройка действительно была забита досками и листами трехслойной фанеры до потолка. Но Марина, глянув на доски, лежавшие в сарае штабелями, хмыкнула носом, поставила руки в боки и приказала нам с Витьком выносить всё на улицу.
- Давайте, парни, выносите доски и фанеру из сарая. Вам все равно строить новый туалет, да и на баню, возможно, хватит. Отберите, какие вам подойдут для строительства. - приказала атаманша Мариша, и мне с братом ничего не оставалось делать, как с неохотой выносить доски из сарая во двор.
Они были тяжелые, дубовые и годились разве что на пол, а не на стенки туалета. Но с матерью не поспоришь, иначе она нам может и не дать засадить, а мы с Витьком только об этом и мечтали.
- Как носом чуяла, что в этом сарае что-то есть. Так и вышло, вот он, красавчик, висит, нас дожидался.... - воскликнула мама, увидев на стене сарая подвешенный черный велосипед.
Его не было видно из дверей, так как сарай был плотно забит досками, и когда мы их вынесли, стена, на которой висел велосипед, открылась нашему взору.
- А он не наш, не по нашему написано.... - сказал Витёк, показывая на хорошо сохранившеюся желтую эмблему на руле велосипеда спереди.
- Так это же немецкий велосипед времён войны и надпись на эмблеме немецкая " Truppenfahrrad", что означает в переводе войсковой или армейский велосипед... - ответила сыну Марина, которая по мимо уроков русского языка и литературы вела ещё уроки немецкого, подменяя одну из своих коллег на время отпуска или больничного.
Хотя Марина знала немецкий не в совершенстве, на уровне разговорного, но этого было достаточно для замещения на время подруги учительницы " немки".
- А колёса у него от нашего советского велосипеда и покрышки с камерами тоже... - сказал Витёк, показывая нам на знак качества, стоявший на покрышках немецкого велика времён ВОВ.
И вправду, на покрышках красовался изогнутый пятиугольник с надписью над ним СССР.
- Верно, сынок, и велосипед тоже реставрированный, его красили черной краской где-то в 70-ых годах. Учитывая то, что " знак качества " стали ставить где-то в это время.... - сказала мама, показывая нам на раму велосипеда, где под чёрной краской проступала зелёная краска, изначальный цвет немецкой веломашины.
