– Ну-ка, ложись на стол.
Хорошо, что рядом был ещё один столик — журнальный. Он подвёл тебя, держа за руку, к столу, повернул к себе лицом и слегка толкнул. Ты оказалась на крышке стола со слегка раздвинутыми бёдрами, но попытка сжать их не удалась — он руками раздвинул бёдра ещё шире. Ты вспыхнула, хотя казалось, больше уже невозможно, и не смогла поднять глаза, чтобы посмотреть на меня. Лежала с закрытыми глазами и пыталась предугадать, что же тебе предстоит. Зрелище было отменное — ты, пунцово-красная уже не только на щеках, кожа пылала даже не шее и ниже, груди вздрагивают от прерывистого дыхания, а судя по открытым губам влагалища, не только стыд был причиной такого волнения. Ты текла уже настолько сильно, что прозрачные тягучие капли покатились по бёдрам. И Друг не преминул это заметить:
– Ты смотри, совсем уже раскрылась. Она каждому так отдаётся? — засмеялся он своей шутке и по-хозяйски прошёлся пальцами по губам влагалища, растянул их в стороны, полюбовался посмотрел на результат. — Слушай, а ты недавно что, всю ладонь в неё вогнал?
– Нет, пока только четыре пальца. А что, хочешь продолжить «разбор полётов»? Всегда пожалуйста — ей не привыкать. Я же говорю, пользуйся в своё удовольствие. Только не сразу-то своими клешнями — растяни для начала.
– Это да, хотелось бы… Вот это и будет твоим наказанием. Сделаем из тебя варежку — пиздой на руку тебя надену. Ты как, поучаствуешь? — это он уже мне.
– Обязательно. Люблю это дело.
– Ну, раз уж твой хозяин требует разработать, так и быть. Добрый он у тебя. Ценишь его доброту?
Ты лежала, как в тумане, обнажённая на глазах у возбуждённых мужчин, с разведёнными ногами, раскрытым влагалищем, промежность была уже вся мокрая, и ты плохо воспринимала речь, отдавшись буре противоречивых эмоций. И тут на правую грудь обрушился шлепок. Ты даже вскрикнула от неожиданности.
– Отвечай нашему гостю! Да-а, она уже совсем поплыла, похоже.
– Ничего, сейчас я её взбодрю перед наказанием, — Друг схватил тебя за бедра, подтягивая к краю журнального столика.
Столик был такой удачной высоты, что, стоя на коленях на полу, я очень удобно доставал до твоего влагалища — член располагался прямо на уровне твоей щели. Друг тоже воспользовался таким комфортным решением. Подвинул тебя задом на край стола. Ладонью уверенно провёл вдоль мокрой раскрытой щели раз, другой, громко хлюпая. И, наконец, приставил здоровенную головку члена ко входу. А потом нажал. Ты вновь вскрикнула. Хотя, скорее, замычала. Повезло, что так обильно текла — хватило смазки. Его и так немаленькая головка от возбуждения набухла, стала фиолетовой и, казалось, увеличилась вдвое от прежнего. Член провалился между твоих бёдер, раздвигая складки, губы влагалища даже побледнели от натяжения, обнимая его ствол. Ты почти встала на мостик, было непонятно — от боли или от наслаждения. Друг двигался, как заведённый. Похоже, ему было плевать на твои вопли и движения, он наслаждался твоей пиздой, ситуацией, вседозволенностью. То ли ещё будет во время наказания…
Друг не только сам двигался, но и тебя успешно надевал на член, взяв руками за бёдра. После моего инструмента, он не испытывал недостатка в глубине влагалища. Но вот в ширину… Мне даже стало немного завидно — ты так билась на его члене, будто я тебя не трахал год. Груди подпрыгивали, тело выгибалось. Ну, ничего, скоро тебя накажем… может быть, не один раз. И наказание не заставило себя ждать: Друг резко отстранился, его огромная головка с характерным звуком выскочила из тебя, оставив медленно закрывающееся отверстие. Мне показалось даже, что руке там делать уже нечего. Ты непонимающе посмотрела на Друга. Глаза так ярко светились похотью, рот открыт, будто просит… чего? Продолжения или ещё один член, кроме того, что в пизде? Хотя именно того сейчас и не хватает — он исчез, оставив протестующую пустоту внутри, которую срочно нужно заполнить, и трахать, трахать как последнюю шлюху, не считаясь с воплями и сопротивлением, выебать всю, до глубины, без остатка. Вот что светилось в глазах, и ещё вопрос на грани обиды: «Почему? Ещё!».
Но Друг не забыл о наказании, для чего, собственно, и прервал такой приятный процесс.
– Думаю, сучка достаточно готова.
С этими словами он развёл твои бёдра шире и занялся ещё не закрывшимся отверстием. У тебя между ног всё уже было таким красным, налитым, на таком фоне зияющее отверстие выглядело радикально чёрным, будто нарисованным. Друг сразу вогнал в тебя два своих не тонких пальца, явно с лёгкостью. Пошуровал там внутри, огладил все стеночки, от чего ты иногда закатывала глаза — куда-то он там попадал на какие-то неведомые точки. А может быть, он тебя уже так натрахал, что ты отвечала стонами на любые прикосновения. Я тоже не отрывал глаз от происходящего, мой член уже гудел от напряжения, но я наслаждался ситуацией, откладывая физическое удовольствие. Разве что схватил тебя за груди, мял и крутил соски, тянул за них и резко отпускал. Ну, люблю я поиграться, причём, в любой ситуации. Помнится, в магазине одежды… но это уже другая история.
– Да она же двух пальцев и не почувствует теперь, — продолжал шутить Друг, — пора подключать «тяжёлую артиллерию».
Ты вздрогнула, не понимая, чего ожидать после такого заявления. Но это пока что означало только третий палец у тебя между ног. Он тоже вошёл без особого труда. Подвигав пальцы в тебе поступательными движениями, он добавил мизинец — уже четыре пальца оказались в деле, их обжало со всех сторон, но Друг не прекратил движения.
И вот кульминация: он подогнул большой палец и надавил сильнее — ладонь продавливалась в тебя постепенно, погрузились суставы в основании пальцев, и вся ладонь провалилась в тебя. Всё возрастающие стоны сорвались на вскрик. Я сам чуть не обкончался в этот момент: всегда любил делать фистинг, и вид руки, исчезающей у тебя между ног, уходящей глубоко в тебя, был мощнейшим стимулом. Ты, и правда, выглядела, как кукла-перчатка, насаженная на руку кукловода, а движения кукловода управляли твоими реакциями. Вот Друг двинул рукой в обратную сторону, и ты вся подалась следом, замычала низким хриплым голосом. Губы вывернулись наружу и охватили ладонь, будто не желая выпускать источник такого острого всесокрушающего наслаждения. Ладонь пошла обратно, завернув губы влагалища обратно, и мычание опять перешло во вскрик.
Ты уже даже не реагировала на то, что я делал с твоей грудью — отличная возможность наслаждаться твоими сосками. Обычно они такие чувствительные, и я редко позволяю себе игры с ними в своё удовольствие, разве что ты захочешь немного боли… на грани с болью. А тут я уже мог сжимать соски, как сам того хотел, не осторожничая, не дозируя силу. …Не напрасно я недалеко припрятал зажимы для сосков. Купил когда-то, но использовались они от силы пару раз — ты их никогда сама не хотела, а попробовав, всегда жаловалась, что это больно и неприятно. Вот и настало время. Друг тоже одобрительно кивнул — одобрил расширение наказания. Зажав сосок пальцами, я его немного повернул и вытянул, чтобы зажим сел глубже и не соскочил сразу, хотя соски у тебя и не маленькие. Вот и второй зажим на месте. Красота!
Перевёл взгляд тебе между ног: губы обтягивали запястье Друга. Клитор выделялся так сильно над всей это красотой, что Друг не устоял и лизнул его, а потом присосался, продолжая двигать рукой. Мне чуть уши не заложило от криков. Я, конечно, знал, что ты вовсе не «тихоня», но такого «концерта» из тебя ещё не извлекал.
– Погоди, не налегай, ещё не вечер, так сказать, — сказал я, предлагая переместиться на диван.
Друг извлёк руку — всю в твоём соке. Я засмотрелся: что за картина! Это было уже не отверстие, а дыра! Она крайне медленно стягивалась, что не удивительно — запястье у друга впечатляет по ширине. Ты всё не могла отдышаться.
Тебя пришлось почти нести — ноги оказались непослушными. Зажимы болтались на сосках, но ты не обращала внимания. Тебе хотелось трахаться, хотелось ебли, чтобы тебя грубо взяли несколько мужчин… почувствовать их члены в тебе. Пусть видят тебя обнажённой, текущей, принимающей откровенные позы, сами раскрывают, выворачивают тебя хоть наизнанку — тебе уже всё равно, лишь бы вновь почувствовать ту волну, пробегающую по телу, вышибающую мысли из головы, почувствовать у себя между ног источник этой волны… Не знаю как, но всё это было написано в твоих глазах, кричало в твоих движениях.
Просто смотреть на тебя, оставаясь в стороне, уже было пыткой. И я не выдержал, подвинул Друга, которому пришлось присесть рядом на диване. А тебя положили ногами к краю. Я огладил твои бёдра, ладони сошлись на твоих нижних губах, пальцы играли с лепестками, растягивали их, пробегали подушечками по клитору. А потом я, наконец-то, нырнул сразу тремя пальцами в тебя — сопротивления почти не было. Тогда вставил уже всю ладонь, аккуратно натягивая тебя до запястья, даже дополнительная смазка не понадобилась. Из тебя и так плеснуло немного жидкости при этом. Пальцы нащупали шейку матки, я взялся за неё, пошевелил, чуть-чуть потянул. Твоё тело отзывалось, будто ты, и правда, управляемая кукла на моей руке.
– Ну что, пизду достаточно разработал? — это Друг ухмыляется. Он тоже время зря не терял — теребил тебя за соски, а точнее, таскал за зажимы, извлекая этим из тебя дополнительные звуки.
– Ну что? Устроим, наконец, полноценный проёб даме? — другу тоже не терпелось продолжить. Явным доказательством этого торчала вверх фиолетовая головка его толстого члена. — Учитывая наши агрегаты, самое время. Нам ли бояться пизды? Пусть даже там и побывала целая рука!
