Мне снова стали задавать вопросы на камеру.
- Марта, тебя сегодня уже трахали?
- Да,.. трахали - ответила я притворно испуганным голосом и попробовала пошевелить руками и немного похныкать.
- Тебе понравилось?
Меня шлепнули меня по попе, поскольку я не отвечала.
- Да? Мне понравилось - сказала я и моя голова раскаянно опустилась.
- А как называют тех, которым нравится когда их трахают?
Тихо-тихо, только что бы можно было расслышать, я прошептала
- Э.. а.. шлюха.
- Как?
- Шлюха.
- Это верно. Шлюха. А ты знаешь, что делают со шлюхами как ты? – Меня еще раз шлепнули, но уже не так сильно.
- Да, я знаю - хныкала я, но это была только игра.
- И что?
- Трахают .
- Куда трахают?
- В рот и в попу.
- Ты хочешь сказать, что ты хочешь, что бы я засунул свой хуй тебе в жопу?
- Да. Хочу.
- Хорошо, тогда повтори это снова на камеру с выражением! - и меня снова шлепнули.
- Я хочу, что бы мне засунули хуй в мою жопу.
- Хорошо, ты его получишь - сказал он.
Я почувствовала пальцы второго на своих бедрах.
- А теперь, шлюшка Марта, пока тебя будут трахать в жопу, я хочу чтобы ты сосала член. Докажи что ты Двустволка.
После того как он произнес эту тираду, я почувствовала, как член второго сразу вошел в мой зад до самого основания. Я зажмурилась от боли и сразу получила пощечину.
- Открой глаза и смотри в камеру.
Я обреченно уставилась на зрачок телефонной камеры.
- Тебе нравится как член двигается в твоей жопе?
Мне пришлось кивнуть, не могла сказать, т.к. его член уже проник мне в рот.
- Словами скажи!
- Фне хрвтся кда флн ф мй ффпе.
- Держись, шлюшка. Сейчас ты получишь! - выдохнул тот кто был сзади и стал еще глубже вталкивать член мне внутрь. А первый стал трахать мой рот.
Я же мычала, бессильно сжимала кулачки и старалась дышать носом.
Скоро им надоело меня трахать. Им стало скучно. И они стали засовывать мне в попу огурцы. Такие круглые, небольшие, но в длину все равно были как пульт от телевизора. Опять снимали все действие на телефон. Комментировали. Когда совали первый огурец, мне стало больно. Я стала просить их прекратить. А они сунули мне в рот огурец и заставили облизать по всей длине. Потом все таки засунули его мне в анус. Полностью. Моя бедная попа покорно проглотила этот огурец. Когда огурец скрылся внутри меня и мое раздираемое кольцо ануса наконец то сомкнулось, я облегченно вздохнула. Но они стали совать еще и второй огурец. Я хныкала и просила прекратить. Старалась ерзать. Вертела как могла попой. Но им это удалось.
Потом они ушли кушать и пить, оставив меня привязанной к столу. Край стола нестерпимо резал мои бедра. Было больно лежать. Я пыталась устроится поудобнее, тихонько перебирала ногами, чувствуя как внутри меня двигаются огурцы.
Они вернулись ко мне где то через полчаса или час. Я уже не чувствовала своих бедер из края стола. Отлежала. Они развязали мне руки, заставили встать прямо, все еще снимая меня на телефон. Я кое как выпрямилась, стояла, дрожала, старалась сжать разъезжаюшиеся ноги и старалась не смотреть на камеру.
- Расслабься ты, калечить не будем. Мы просто повеселимся.
И они заставили меня «рожать» огурцы. Я присела и тужилась и тужилась как могла. А они веселились. Давали советы. Как врачи. Пока наконец я не «родила» два вареных огурца. Огурцы упали на пол. Огурцы сварились внутри меня и выглядели как зародыши.
- А теперь кушай. Ешь.
- Не буду.
- Жри, сука!
Удар рукой в солнечное сплетение свалил меня на пол. Мне казалось, что боль растёт... словно она - это комочек, который разрастается, становится больше, сильнее. Я согнулась, хватаясь за место удара, стараясь дышать ровно, но как же это тяжело. Они орали на меня, заставляя есть эти сваренные огурцы. Пинали. Тыкали мою голову вниз. Пока я не взяла один огурец в руки, откусила и стала жевать.
- Глотай блядь! Глотай! Пока все не съешь, отсюда не уйдешь!
Я кое как прожевала откусанное, но не смогла проглотить. Было очень противно. И мерзко. Меня стало тошнить.
Я всё также сижу на полу, держа в руках огурец, когда они ударяют меня ногой в живот, вызывая дикую боль, сгибающую меня на две части. Других ударов я не помню, знаю лишь, что их много. Я почему то судорожно пытаюсь встать. И выплюнула из рта прожеванный кусок огурца. И меня уже по настоящему бьют сбоку в челюсть. Я падаю на пол. Чувствую как моментально челюсть становится чужой и звездочки гудят в голове. Пытаюсь снова подняться. И снова меня бьют сбоку в челюсть.
- Лежи, тварь. Жри!
Я не понимаю что от меня хотят. Пытаюсь ползти куда то. Удары сыпятся со всех сторон. Я просто вздрагиваю каждый раз, когда они наносят удар, и в конечном итоге мне становится так больно, что я прикрываю глаза. Я слышала, ещё в той, лучшей, жизни, что можно представить себе что-нибудь очень хорошее и сбежать из этого мира, правда на время. Но они не позволяют и этого, ударяют с большей силой, и не даёт сосредоточится. Боль, как же много боли.... её, просто, чрезмерное количество, и кажется, вот-вот я потеряю сознание, или моё сердце не выдержав, остановится. Также моё тело должно не выдержать, и возможно, взорваться, но нет, я терплю, а все эмоции на пределе. С болью всегда так, с болью не бывает мало. Если боль - то чрезмерная, если боль притягивает чувства, то они на пике.
Сквозь слезы я вижу как один бегает вокруг и снимает меня со всех сторон на телефон.
На их глазах, я превратилась в забитое запуганное существо с трясущимися ногами, руками, и губами.
Мне кажется, что в прошлой жизни я была боксёрской грушей, ну или буду. В следующей жизни. Опыт уже есть.
Потом я очень пожалел, что я с ними связался и вообще дал объявление о съемках в бдсм.
Носок прочного белого кроссовка фирмы «Нью Баланс» врезался в мои яйца.
Я аж подскочила от пола как подброшенная пружина. В следующую секунду я поняла, что скручилась как улитка и не интересуюсь больше своей челюстью, ни огурцами, ни этими мужчинами, ни тем, останусь ли я лежать или улечу. Я думала только о своих яйцах. Потому что они только что разлетелись на сотню кусков, и их надо было держать обеими ладонями, чтобы они не стекли на песок по моим ногам. Была маленькая надежда, что если их сжать их руками так подольше, куски снова найдут друг друга, и я еще похожу по земле мужчиной. Только надо крепче держать их вместе.
- Нихуя ты дал, - раздался голос где-то надо мной.
- Ему яйца не нужны.
Я лежала и скулила. Моим мучителям, видимо, это не понравилось.
- Будем бить, пока выть не перестанешь
И на меня тут же обрушился еще один удар. Тоже старались по яйцам. Но т.к. я их сжимала руками, удар попал по моим пальцам.
- Убери руки! Убери я сказал!
Я не могла убрать руки и опять что то замычала, хоть и через некоторое время. Текли слезы. Они услышали мои намеки на скуление и выписали еще один удар. Мне казалось, что они бьют все сильнее и сильнее.
- Убери руки, дура! Я тебе все пальцы сломаю!
Я попыталась как-то увернуться. Впрочем, это попыталась не я. Моя задница самостоятельно совершала все эти маневры.
Где-то ударе на десятом я поняла, что больше не выдержу. Вся подлость этой пытки состояла в том, что нельзя было делать то, что совершенно от меня не зависело - стоны сами рвались наружу. Мне пришлось собрать всю свою силу воли. Наконец я убрала руки. Чего мне это стоило рассказать невозможно.
Меня поощрительно пошлепали по горящим ягодицам и сказали:
- Вот так уже лучше.
У меня было несколько минут чтобы отдышаться, конечно, насколько это позволяло то, что яйца адски болели. Но все равно это был отдых. Даже все неудобство моего положения отошло на задний план, я наслаждалась присутствием тем, что мне не приходилось внутренне сжиматься и трястись под предстоящим ударом.
- Смотри сучка лежит и скучает, -сказал один.
- Сейчас!, -ответили ему.
Я хотела сказать, что мне уже хватит, но малейшее движение челюстью, снова дало боль. Я уже хотела заплакать оттого что челюсть сломана. Но потом как было написано в медицинской справке это был просто «ушиб мягких тканей».
Очень хотелось пить, во рту пересохло. Я с трудом двигая челюстью попросила попить.
- Щас, напьешься - ехидно пообещали они, и меня за ноги буквально поволокли в ванную.
В ванной меня заставили залезть в ванну и встать на колени.
В моем рту заелозил первый член. Челюсть болела от малейшего раскрытия рта и я могла что-то делать только языком. И мне в лицо ударила тугая струя. Я пыталась увернуться, но он схватил меня за подбородок и целился прямо в рот:
- Что, блядь, не разу в рот не ссали тебе? - приговаривал он.
Я пыталась только не закрывать рот, чтобы вся эта терпкая горячая влага выливалась из рта. Но мою хитрость быстро раскрыли.
- Глотай, сука!
И легкая пощечина по раздувшейся челюсти заставил меня судорожно все глотать. Мне уже стало все равно. Я только могла закрыть глаза.
- Открой глаза, блядь.
После него на меня ссал второй. Все это также было снято на телефон.
Потом мне велели помыться и велели снова сесть на стул посреди комнаты. Я уже обрадовалась что все кончилось. И это всего лишь обычное финальное видео. Вижу как они снова приготовили телефон и снимаюсь.
- Улыбочку, сука!
Улыбаться мешала болевшая челюсть. Я охнула и нащупала распухшую челюсть. Настроение моментально упало.
- Сколько денег ты нам приготовил?
- Я уже отдала вам деньги.
За это я получаю прямой удар ногой в живот. И валюсь прямо со стулом на пол, нелепо задирая ноги. Несколько ударов по ребрам и я от боли не могу сидеть прямо. Меня топчут ногами, заставляя лежать. Одной ногой наступают мне на шею, а другой на живот. Боль пронзает мое тело, как жадные хищники пытающиеся прогрызть меня. Дав мне привыкнуть к боли, они приказывает открыть глаза и смотреть в камеру. Похоже их возбуждает мой униженный вид. Каждый раз, когда она надавливает на мою шею, по моему лицу проходит судорога. Пытаюсь хватать открытым ртом воздух. Всё сильней и сильнее вдавливают меня в пол. Другая нога находится на моей груди. Правой он встаёт мне на горло, перекрывая кислород, периодически перенося на неё весь свой вес. Я вижу, как его член и яйца болтаются надо мной. Он качается на моём теле, проделывая это с довольной ухмылкой на лице и дьявольским огоньком в глазах. Я не выдерживаю и начинаю хрипеть, кричать и звать на помощь. Быстро, не дав мне опомниться, он садится на мое лицо своей попой, при этом прижав ногами мои руки к полу. Я оказался в положении распятья. Практически весь воздух вышел вместе с криком. Пытаюсь вдохнуть, на что он ещё сильней прижимает меня к полу. Когда от нехватки воздуха у меня начинается агония, это как раз то, что очень сильно возбуждает их.
Так продолжалось около двух минут. Руки онемели до такой степени, что я перестал их чувствовать. Дало о себя знать удушье и давление на голову. У меня пошли судороги по телу. Он переместил весь свой вес на моё лицо. Колечко его ануса стало быстро и ритмично сокращаться. У меня темнеет в глазах, а он всё сильней и сильней вдавливает меня в пол своей попой.
Я очнулся лежащим на полу. Голова жутко раскалывалась, легкие разрывает на части, лицо влажное. Их рядом нет. Я пытаюсь встать, с первой попытки у меня не получается. Удалось подняться на карачки. В таком положении я увидел их кушающих за столом.
