- Ох тыж, сука течная,- зарычал мужик, чувствуя, как на него накатывает сласть и начал пускать ей белые тягучие струи на лицо. Она, как птенец, открыла свой ротик, показав белые ряды нежных зубов, и стала глотать молофью. Но спермы накопилось так много, что она стекла по губам, подбородку, покрыла суслы и залепила глаза. Когда извержение закончилось, девка стала собирать пальцем семя с лица и отправлять себе в рот.
- Грации, сеньор, - бормотала она.
От увиденного зрелища, хуище Герасима снова налился силой. Встав, он подхватил ее на руки и, сжимая упругую сральницу, стал аккуратно опускать на хуй. К удивлению, здоровенный елдак полностью вошел в горячую мокрую пизду и мужик стал подбрасывать ее на себе, а она обвила его ногами и руками, прижимаясь все горячим телом и бормотала: "Си, си, си, сеньор!"
Пизда у бабы оказалась широка и глубока, так что Герасим порой не чувствовал соприкосновения с ней хуя. Покачав ее тело некоторое время, он спустил ее с рук и поставил раком. При тусклой лучине было видно, как алел провал между стройных дебелых ляжек. Он стал пристраивать конец к её естеству, но она вдруг ухватила его ручкой, направила головку чуть выше и сама насадилась на член.
- Ах ты ж, содомская блудница! - простонал мужик. Но ощущение плотного горячего кольца, ох, стискивающего залупу, понравилось ему и он стал осторожно проталкивать хуище в её задницу. Ударяя яйцами по раздраконенной пизде, он чувствововал, как она в две руки теребит свой похотник. Баба уже не ворковла, а рычала под ним, как разъяренная рысь. Он долбил ее все сильнее и сильнее и не мог остановиться. Наконец все ее члены напряглись и она забилась как от падучей и обмякла. Герасим, почувствовал, как по его ляжкам потекло что-то горячее.
- Обоссалась что ли, блядь, - подумал он, и от одной этой мысли что-то взорвалось в нем, и он стал кончать в тугую и притягательную задницу.
Сидя на лавке, он прижимал к своей груди её потную головку, поглаживал чёрные волосы и приговаривал: "Ну ничего, ничего. Поживём - увидим что и как..."
