- А хочешь? – папа смотрел на маму с таким выражением лица, что сразу становилась понятна двусмысленность фразы.
Мама вместо ответа взяла из папиных рук бокал, осушила его и, поставив на стол, сказала:
- Давай уже! Болтун.
И папа дал. Я и не знал, что он так клёво танцует. Только сейчас я понял фразу: «Мужчина ведёт в танце». Папа именно вёл маму, управляя её движениями и легко, как будто играючи, крутил маму в пируэтах вальса. Тут, наверное, был и мамин плюс в том, что она отлично чувствовала намерения партнера и мгновенно реагировала на папины движения. В общем я открыл для себя ещё одну сторону родителей, о которой даже не подозревал. Это были совсем не наши современные перетоптывания по кругу, в надежде полапать партнершу.
Мама раскраснелась, то ли от выпитого, то ли от танца, который только номинально считался медленным, а на самом деле был довольно активным. А может быть и от наших взглядов. Она не могла не понимать, как сейчас взлетает её лёгкий халатик, оголяя ноги до самого верха и заставляя воображение дорисовывать картину. Колька сидел с отвалившейся челюстью и, не отрываясь, смотрел на маму. А наглый Пашка и вовсе гладил себя между ног и, пригибая голову, норовил заглянуть под халатик.
- Нравится? – обратился папа к Пашке, поймав его взгляд.
- Ага! – без стеснения улыбнулся тот.
- Что, Серёга, твоя очередь? – сменил папа тему, обратив наше внимание, что очередная композиция закончилась.
- Сначала пить, - мама потянулась за стаканом сока, но папа тут же ринулся обновить её бокал вином.
- А может хватит? – с сомнением сказала мама, глядя на протягиваемый рубиновый бокал.
Но папа с пафосом продекламировал, опять раз удивляя меня:
- Вино запрещено, но есть четыре «но»:
Смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьёт вино.
При соблюдении сих четырёх условий
Всем здравомыслящим вино разрешено!
- Здравомыслящим? Это ты про нас? – усмехнулась мама, но всё же поставила сок на стол, взяла вино и сделала большой глоток.
Я подошел к маме и положил руки на талию, стараясь не прижиматься к опять торчащим соскам.
- Крепче держи, ты же мужчина, - выдохнула мне в ухо мама, обдавая ароматом и всё же прижимаясь грудью.
Понимая, что её грудь всё равно уже трется о мою, заставляя член наполняться, я обнял уже крепче, положив руки на спину.
- Молодец! Теперь веди! Управляй мной! Попробуй.
Мамины слова вперемешку с дыханием заставляли даже волосы становиться дыбом, что уж говорить о члене. Благо плотные джинсы до боли сжали его в своих тисках, не давая упираться в мою милую мамочку. Но я попробовал, вспоминая как это делал папа. Благо его пример ещё стоял перед глазами. Думаю, получалось у меня далеко не так эффектно, как у папы, и даже вела танец всё же мама, лишь делая вид, что подчиняется моим рукам, но всё же это было гораздо лучше, чем все мои танцы до этого. Я вспомнил, как родители уговаривали меня записаться на бально-спортивные танцы, но я тогда отмахнулся, считая их недостаточно мужественными. И вот сейчас дал себе зарок, что, когда вернёмся к себе, обязательно попытаться научиться танцевать также, как отец.
А мама, как назло, двигалась очень активно, и как я ни пытался отклячивать задницу, всё же нет-нет, но задевал её напряженным членом. Тут же и крупная мамина грудь, которую я чувствовал сквозь футболку, и её дыхание, щекотящее ухо, сбивали с ритма и выветривали все мысли о танце, оставляя лишь желание прижаться плотнее не выпускать её из объятий. Ещё и чуть опущенная рука задела резинку маминых трусиков, почему-то добавив возбуждения этим фактом. Поэтому мамины слова, что музыка закончилась прозвучали для меня, как гром среди ясного дела. Я остановился, понимая, что даже не заметил царящей тишины. Было странное ощущение. Я был одновременно и рад, что эта пытка, когда я должен был держать себя в руках, закончилась и, если копнуть глубже, всё же дико хотелось снова прижаться к маме. Я оглянулся на парней. Колька показал мне большой палец, поднимая самооценку. А Пашка делал вид, что дремлет, положив голову на подлокотник кресла, но скорее всего опять пытался заглянуть под халатик. При этом, как только заиграла музыка, тут же открыл глаза и рванул к маме.
- Стоп-стоп-стоп! Давайте немного посидим-передохнём, - сказала мама.
Снова расселись за стол, но теперь уже поддерживали беседу больше мама с папой. Пацаны же с горящими глазами ждали, когда они уже наговорятся и можно будет снова устроить танцы-обжиманцы. Но даже когда папа предложил вернуться к танцам, мама выдала встречное предложение:
- Да я тут одна, а вас вон сколько. Давайте чего-нибудь энергичное, чтобы все танцевать могли.
Пацаны сразу скуксились. Чтобы расчистить «площадку» для всех пришлось убрать посуду и стол. Но как только начались сами танцы, парни тут же воспряли духом и не только. Оказывается, в активных танцах мама смотрелась не менее эротично, благодаря своим формам и минималистической одежде.
К тому же даже во время таких танцев можно было «случайно» прижиматься к ней. Первым подал пример папа, а потом уже и парни подхватили, видя, что взрослые спокойно реагируют на их попытки притереться к маме.
Первым, как обычно, оказался наглый Пашка, который судорожно трясясь в танце, подошел к маме вплотную и принялся тереться о неё, делая вид, что пытается прикоснуться плечами её плеч. А когда Коля понял, что мама легко включилась в эту игру и только весело засмеялась, пристроился сзади, взял её за талию и сначала начал крутить тазом по кругу, прижимаясь к попке. Папа, вдруг срочно решил удалиться в туалет, известив об этом всех, но сам при этом хлопнул дверью и остался в темном коридоре, наблюдая за происходящим. А когда понял, что я увидел его маневр, приложил палец к губам и скрылся в тени.
Мама огляделась по сторонам, мне почему-то стало стыдно смотреть в глаза маме, зажатой между двух трясущихся подростков, и я оперативно перевел взгляд на телевизор, делая вид, что заинтересовался крутящимся на нем клипом. Но все же, когда Колька стал поддавать тазом, совсем уж имитируя непотребные действия, она вывернулась, разворачиваясь боком к парням и отпихивая их от себя движениями раскачивающегося таза. Руки парней, оказавшиеся вместо талии, на её маленьком животике, «случайно» прошлись вверх по маминой роскошной груди и тут же вернулись на место. Но поскольку мама никак не отреагировала на прикосновение, всё же вернулись повыше и стали ненавязчиво ощупывать нижнюю часть округлостей.
Мама опять оглянулась на меня и подняла руки вверх, извиваясь в танце. Колька тут же воспринял это, как намёк и поднял одну руку выше, обхватив грудь, а другую наоборот опустил на мамину торчащую попку. Наглый Пашка, хоть и не стал щупать маму за задницу, зато просунул руку под халатик и явно не просто схватил мамину сиську, а начал мять её.
- Эй, молодёжь! Вы чего такие наглые? – донеслось до меня, но убирать руки или уворачиваться от шаловливых подростков мама не спешила, так и продолжая раскачиваться между парней.
Пацаны убрали руки, но только для того, чтобы огладить её в танце по всему телу и снова остановиться на притягивающих взгляд выпуклостях. А мама только беззлобно рассмеялась на это. Наконец папа решил, что достаточно дал развлечься и, хлопнув дверью, появился в комнате. Парни перестали мять маму, но полностью рук не убрали, продолжая эти грязные танцы. Но всё же папа, пользуясь своим гораздо более внушительным телом, отодвинул парней от мамы и принялся сам скользить по ней руками. А потом и вовсе музыка сменилась на медляк, и нам не оставалось ничего, как рассесться по креслам. А папа с мамой продолжили танцевать в центре комнаты. Только сейчас это был не тот активный танец, а скорее чувственное переплетение мужчины и женщины. Причем родители почти сразу принялись целоваться, и мама гладила папу, не менее активно, чем тот оглаживал её.
- Вспомним детство? – спросил папа.
Мама оглядела нас затуманенными глазами:
- Думаешь? А как потом…? - видимо они уже обсуждали это раньше, поскольку прекрасно друг друга понимали.
- Потом? Будет ещё лучше, - уверенно сказал папа.
- Не знаю. Ты мужчина, ты и решай, - свалила мама ответственность на отца.
- А ты женщина. Всё только для тебя. Скажи: «НЕТ» и всё прекратится.
- Да! – мама уже без стеснения гладила через штаны папин бугор.
15.
Папа в танце развернул маму задом к себе, и, не переставая оглаживать, принялся подталкивать её к Кольке, не отрывающему взгляда от их действий:
- Дёрни за верёвочку, дверь и откроется, - сказал папа, пародируя бабушку из Красной Шапочки.
Тот какое-то время тормозил, пока папа не поболтал перед его лицом поясом от халата. И правда, стоило лишь тому дернуть, как пояс остался в руках парня, а миниатюрный халатик распахнулся. Не думаю, что Колька что-то успел увидеть, поскольку папа тут же закружил маму, отворачивая от парня и придерживая руками края одежды. Зато сам тут же прижался к маме спереди, но руки его оказались уже под халатиком, шаря по голому телу. Сама мама, такое ощущение витала где-то в облаках, прикрыв глаза и продолжая скользить руками по папиной крупной фигуре.
- Паша хороший мальчик? – спросил отец маму, видимо опять что-то задумав.
- Хороший, - томным голосом произнесла мама.
- Заслужил маленький подарочек?
- Да, - выдохнула мама, сиськи которой мяли папины руки.
Папа, не прекращая танца, подвёл маму к креслу Паши и повернул лицом к нему:
- Тётя Лена разрешает снять с себя самый маленький элемент одежды, - руками папа обхватил мамины груди, а вот полы халатика были распахнуты полностью и не давали усомниться, что речь идет именно о миниатюрном куске ткани, прикрывающем лобок, стоящей перед ним женщины.
