- Я задала вопрос, согласен ли ты, что твоё поведение погано? Опять переваливаешь какую-то кашу в голове? Отвечай! Это приказ!
- Д-дд... Д-дда, госпожа Лиза... - ответить отрицательно или начать оправдываться в его положении было бы просто безумно.
- То есть согласен? В чём заключалось? Хотя лучше поясню, а то и до следующих снегов ты будешь что-то бормотать на своём языке. Ты отвлёкся, было?
- Да, госпожа Лиза.
- Это хуже всякого непослушания. Находясь около госпожи, зная, что она в любой момент может потребовать что-либо, ты задумался над непонятно чем, вместо того чтобы быть в постоянном внимании. Задумался до такой степени, что сразу не сумел понять, что госпожа приказала подойти! Это наивысшее непочтение, и даже то наказание, которое ты сейчас, и ещё разок или два получишь несколько попозже, во много раз будет мягче действительно заслуженного тобою! - Лиза встала, потянув Олежку за ухо вслед за собой. Теперь уже с силой завернула ему ухо, заставила нагнуться, и зажала его голову между ног. Обхватила, придерживая, Олежку под живот. Звучно и коротко пропела лоза.
Сдерживая визг, он подпрыгнул когда розга пропечатала вспухшую полосу от верхней части бедра и до самого верха ягодицы. Забился и насколько мог судорожно замотал головой, словно тисками зажатой промеж бёдрами госпожи. Следующий удар оказался ещё хлёстче, и Олежка, не в силах сдерживать себя, зашёлся громким душераздирающим воплем, извиваясь, начал стучать ногами в пол. Лиза как-то вздрогнула, ещё сильнее сдавила ногами ему шею. Олежка своими рывками начал тереть затылком о щёлку госпожи, его волосы, соприкасаясь с волосами в её промежности, стали приятно шевелить их. И потому девушка постаралась хлестнуть как можно крепче и побольнее, чтобы вызвать у Олежки более быстрые движения затылком. Сама она нагнулась так, чтобы с его волосами соприкасался и клитор, и лобок. Тот подпрыгнул ещё выше, и упал бы на колени, если б Лиза не сжала ему шею изо всех сил и не держала бы под живот. Он захлебнулся воплем, дёргаясь и извиваясь начал натираться затылком о щёлку и клитор госпожи, сам того не желая доставив ей некоторое блаженство. Это дёргающееся и бьющееся у неё между ногами тело, эти пролегающие от её руки тонкие красные вспученные и очень болючие полосы настолько завели девушку, что она даже ослабила хватку бёдер, что дало Олежке возможность более свободно вертеть шеей у неё в промежности, и следовательно ей самой получать ещё более сильные импульсы оргазма. Волосы на его затылке несколько спутались с волосами на лобке и в промежности у Лизы, приятно щекотали по её чувственным точкам, а вкупе шевелением самих этих её волос всё более усиливали приятные ощущения. И она, зажав его голову лишь настолько, чтобы он не вывернулся, и только сильнее приподнимая под живот, начала хлёстко стегать от самого низа попы, даже от верха бёдер, где было больнее всего, и протягивать выше половины ягодицы - то по одной, то по другой половинке попы. Олежка брыкался и крутился, сам того не ведая что поворотами шеи и толчками тела доставляет госпоже необъяснимое удовольствие. И та старалась стегануть побольнее, и в момент его рывков она приседала, поддёргивала Олежку вверх, чтобы плотнее прижаться к нему в эти секунды и клитором, и всей щёлкой. И даже не замечала, что от её выделений полностью намокли Олежкины волосы, что они свисают вниз липкими сосульками, соки текли по его шее, плечам, по щекам. Она продолжала со свистом накладывать лозу, оргазмируя от каждого его вскрика или броска телом, от вида его беспомощности, и как вздуваются один за другим на его попе горящие болезненные налитые кровью рубцы. Зажимала сильней его голову лишь тогда, когда он бился чересчур здорово.
Сейчас Лиза даже не считала удары, всецело поглощённая получением оргазма. Она просто изломала три розги, что оказалось несколько не то более, не то менее полусотни ударов, и села на пол, отпустив Олежкину голову. Тот, часто подрагивая, так и остался стоять на коленях, опёршись в пол лбом и тихонечко всхлипывал. Госпожа, также тяжело дыша, опять некоторое время приходила в себя, поглаживая ладонью в промежности. Наконец девушка резко вывернула ему ухо, приподняла его голову и крепко тряханула.
- Проснись! И нечего здесь лить слёзоньки, в бане и без них сыро! - она с усмешкой, поворачивая за ухо его голову, осмотрела залитое слезами вперемежку с выделениями Олежкино лицо. - Сраку торчком! Подними! Надеюсь помнишь как? Или починить память? - сама поднявшись, Лиза звонко шлёпнула его по попе, и стала одевать страпон. Тот самый, с "бульбой" на конце, который у Олежки почему-то стал ассоциироваться со словом "гранатомёт" или "РПГ". Уж очень похоже было это утолщение, ну разве что было оно плавно округлым...
Но страпона Олежка уже перебоялся; куда сильнее был ужас перед новой порцией розги, которую он вполне мог получить при промедлении даже на секунду, при любом действии, которое госпожа могла истолковать как неповиновение или непочтение. И потому он буквально взлетел, и встав на колени, задрал попу стоймя вверх.
Лиза довольно оглядела "объект". Зашла сзади, обеими ладонями провела по бёдрам и ягодицам. Нежно, будто лаская.
- Вижу! Вижу! Дрессура пошла впрок! Остаётся лишь немножко закрепить на уровне подкорок, подкорректировать если будет надо. Этим займёмся чуточку позже, а сейчас встань-ка поудобней. Выше, ещё чуток. - Девушка опёрлась на Олежкину попу, ещё более разводя и без того полностью раскрытые ягодицы, приставила страпон к его анальному отверстию. Направляя и подталкивая рукой, стала вводить глубже и глубже.
Не смея вскрикнуть когда госпожа взяла его за дико саднящие ягодицы, Олежка только дрожал всем телом. Хоть боль пронзила его всего. А Лиза, одной рукой придерживая страпон, толчками бёдер заглубляя его, второй рукой держала Олежку за ягодицу, и сжимала её пальцами. Теперь боль от входа страпона стала перекрывать боль от того, что госпожа тискала его исстроченную попу. "Бульба" протиснулась в дырочку, в момент прохода самой толстой части у Олежки потемнело в глазах. Хотя и боль была не столь резкой как в первый раз.
Придерживаясь за Олежкины ягодицы, Лиза встала над ним. Приседаниями, вначале лёгкими, стала гонять страпон в его прямой кишке. Затем начала приседать ниже, соответственно вгоняя глубже, и извлекая почти до самого утолщения. Здесь девушка почувствовала, что может вот-вот кончть, и чтобы растянуть себе удовольствие, принялась приседать хоть и часто, но мелко. И лишь иногда делала глубокие входы, сильные и довольно медленные. Так продолжалось несколько минут. Затем Лиза сделала шаг назад. Опёрлась на Олежкины ягодицы обеими руками, и сильно тиская, стала как бы отжиматься, синхронно делая фрикции тазобедренной частью тела. Олежке и без того было нестерпимо больно когда госпожа, сильно впиваясь пальцами в мякоть его ягодиц, тискала их с вывертами; здесь же она впридачу навалилась на него и большей частью своей, как оказалось, немаленькой массы очень плотного мускулистого тела. Он чуть не перевернулся, не упал на бок. Лиза видимо понимала, что такое может случиться, и потому кроме всего прочего придерживала его с боков, напирая весом то с одной, то с другой стороны.
Но здесь Олежка имел больше возможностей как-то крутить попой, чтобы заставить госпожу непроизвольно кончить. Хоть на Лизу такие подмахивания и действовали менее всего, но в некоторые моменты, когда она не была сорганизована, даже одно-два такие его движения приводили её к окончательному оргазму. Так случилось и в этот раз. Лиза конвульсивно дёрнулась, мыча сквозь крепко сжатые зубы стала делать частые мелкие фрикции, более похожие на судорожную дрожь. Бёдра у неё напряглись и мелко завибрировали. Она сперва навалилась на Олежку, загнав свою игрушку почти полностью, затем откинулась назад. Выдернула страпон - Олежка даже закричал от боли, - и села на пол раскинув ноги и опираясь руками позади себя. Её некоторое время ещё немного встряхивало пока она прокручивала в себе весь тот "рай", в котором она только что побывала, припоминала и как бы вновь переиспытывала всё многоцветье полученных наслаждений.
Олежка продолжал находиться в прежней позе, ожидая приказа. Что следует делать? Встать на колени или на четвереньки? Вдруг сделает не то? И какое тогда будет наказание? Лучше подождать? Может, если наказание и будет, то несколько слабее? От боязни совершенно не работала голова.
Лиза стянула с себя страпон. Томно провела ладонью вверх и вниз по животу и лобку, пропуская волосы между пальцами. Потёрла у себя в промежности. Затем недовольно глянула на застывшего кверху попой Олежку. Вскользь - справа налево - но достаточно крепко шлёпнула его по ягодицам.
- Где ты там застрял? В каких облаках опять ловишь рыбок?
Тот дёрнулся, встал на четвереньки.
- Да, госпожа Лиза? - повернул он к ней мокрое от слёз лицо.
- Ты спрашиваешь о чём-то меня? Я должна тебе подсказывать каждый твой шаг? Ты это имел в виду? Если это так, то подскажет тебе уже розга, у неё всегда получается лучше!
Олежка даже задрожал.
- Я... Ждал... Какие будут приказания... Про... Проо-стите, госпожа Лиза...
- А сам не смог понять, что следует делать? Куда мы сейчас собрались? А значит, в каком виде ты должен был находиться, чтобы не заставить госпожу ждать?
- Я... Н-нне ззз... ззна-ю... Кк-как... Так, нн-нна четвереньк-кках? Или... Или... нн-нна коленннн... ннна коленн-ннях? - заикаясь от ужаса, залопотал Олежка.
- Нет, у тебя определённо где-то потерялись не только соображение, но и элементарная память! Или только соображение? Как ты обычно ходил в прежние разы? Вспомнил, или оживить тебе картинку? Заодно с памятью?
- Ннн-аа коленях... - еле выдавил он из себя. В одну секунду встал на колени и испуганно сжался, опустив плечи.
- Наконец-то дошло! Ты наверное знаешь, что тупость - это леность ума? А как исправляют любую лень? Есть одно очень, даже самое эффективное средство! - Лиза свернула Олежке ухо, нагнула голову ниже, и несколько раз очень больно полоснула прутом по попе. - Надо думать, теперь хоть самое простейшее будешь понимать сам? Если не хочешь снова поздороваться с этой подсказчицей? - девушка потрясла хворостиной у Олежки перед самым лицом.
