- Как раз-то хватает, чтобы позвонить тебе, объясниться и, в конце концов: извиниться:
- Тебе, по-моему, есть с кем объясняться и перед кем извиняться. Удачи.
- Секунду, Костик! - умоляющим голосом крикнула она. - Значит между нами - всё, кирдык?!
- Кирдык. И прошу мои любимые слова больше не повторять. И вообще не мешай мне - я за рулём.
- Погоди-и-и!!! - она крикнула ещё сильней, и моя барабанная перепонка аж содрогнулась. - Мне не с кем объясняться и не с кем говорить!!! Я стала ЕМУ не нужна как кусок мокрого полена, из которого ничего не сделать!!! Куча таблеток и два костыля - вот мои собеседники!!!
- Это - твой выбор, я тут не причём. Будь здорова.
- Погоди, дай полсекунды!!! Ты - человек или нет?! ! - и так заспешила, так затрещала, как пулемёт. - Я вчера вечером бродила по квартире, случайно подошла к окну, глянула на улицу и увидела ЕГО со своей сестрой Натальей! Они вышли из машины с большим тортом, двумя бутылками шампанского и зашагали в подъезд!
- Что-что? . . - меня словно пристукнуло по голове тяжёлым предметом, да так, что сердце ёкнуло. - С кем увидела? . .
- Вот-вот, даже ты очумел от его поступка! Я сначала решила, что он ведёт сестру к нам в гости, а лифт поднялся на самый верх в его мастерскую, значит, повёл рисовать её портрет!
- Что-о-о?! - я еле удержал руль.
- То! Он давно плюнул на меня и в эту самую Эль-Фуджейру повезёт теперь сестру!
- Что-о-о?! - на сей раз в моих глазах реально потемнело, и я опасно крутанул баранку руля куда-то вправо.
Соседние машины яростно загудели и закружились рядом со мной.
"Honda" истерично взвизгнула и шарахнулась на обочину.
Секунды промчались одним свистящим мгновеньем - сквозь пелену помутневшего рассудка я разглядел, что стою где-то за асфальтом в полузамёрзшей грязи, а рядом со мной застыло несколько иномарок, чуть ни столкнувшись своими передками. По счастливой случайности никто никого не задел: кто-то рванул в сторону, кто-то вовремя тормознул, кто-то пролетел стрелой и замер. Все четыре машины, перепуганные мной, сгрудились у края трассы.
Выскочив наружу, водители безумно орали в мою сторону:
- Дубина! Если не умеешь болтать по телефону во время езды, не болтай!
- Идиот!
- Твоё счастье, что ни одной царапины!
- Дай ему в морду!
Один из них, самый ретивый уже кинулся ко мне, но подоспевший сотрудник ГИБДД остановил его.
Я будто никого не видел вокруг: медленно открыл дверцу, развернулся как тяжёлый робот, шмякнул ноги на землю и с трудом поднёс мобильник к уху.
- Ну? . . - спросил я онемевшими губами, не выходя из машины.
Ольга испуганно кричала в трубку:
- Что там с тобой?! Что случилось?!
- Затор: Ну? . .
- Что "ну"?! Что с твоим голосом?!
- Затор: Ну, ты всё сказала? . . Говори пока затор:
Она навзрыд заплакала:
- Костик, я глупо обманулась, я как последняя дура беспечно заигралась с этим Юрием Семёнычем, я так виновата перед тобой!
- Ну? . .
- Короче, он не пришёл из мастерской, и всю ночь машина стояла у подъезда, а утром исчезла! Я взяла и поднялась в мастерскую, у меня запасной ключ есть, и точно: лежит Натальин портрет, стоят пустые бутылки шампанского, два бокала, а на диване с двумя подушками разбросаны фотографии сказочных видов Эль-Фуджейры! А ты говоришь - Юрий Семёныч, Юрий Семёныч!
- Ну? . .
И тут в моём мозгу вдруг отчётливо вспыхнула "китайская сценка" , она словно разряд молнии так больно резанула моё сознанье, что я даже схватился за голову:
"Вода стремительно затопляла комнату, поднимаясь до самого потолка. Главный Министр Чжоу Дунь беспомощно тонул и задыхался без воздуха, пуская пузыри. Две сестры - наложница Май Цзе и наложница Юй Цзе - бултыхались поодаль и со страхом в глазах глотали воду и хватались за ноги Чжоу Дуня.
Беспредельное отчаянье в лицах говорило о неминуемой гибели всех троих".
Я наконец-то разглядел короткие сапоги, синие шаровары, жёлтую куртку и озабоченный взгляд сотрудника ГИБДД.
- Вам плохо? - спросил он.
Я быстро прошептал в мобильник:
- Всё: сам перезвоню: сейчас перезвоню: - и дал отбой, безжизненно опустив руки и тупо глядя на блюстителя порядка.
- Вам плохо?
- Нет: то есть, да: то есть, ничего-ничего:
- Как же "ничего"? На вас лица нет. Что - плохой разговор?
- Не то слово: сообщили тут: неприятность: - и я сокрушённо помотал головой.
- Я вас понимаю по-человечески, но вы нарушили правила.
Кто-то из водителей смело подсказал:
- Лейтенант, да ты сдери с него штраф в тройном размере, и нам не забудь за моральный ущерб, ещё цацкаться с этой дубиной!
Должно быть мой вид был до того несчастным и до того жалким, что лейтенант тут же заступился:
- Ладно-ладно, я как-нибудь сам разберусь: в тройном или двойном. У вас царапины или вмятины есть? Нет. Тогда взяли, развернулись и спокойно уехали.
- Секунду, а lave за моральный ущерб?!
- Пожалуйста, это ваше право, - согласился лейтенант. - Сейчас вызовем экспертов, всё замерим, восстановим путь движения, зафиксируем на видеокамеру ваши показания во время экстремальной ситуации - кто и что видел. Потом найдём пеших свидетелей, соберём заявленья, протоколы и подадим в суд. В течение десяти дней дело будет рассмотрено, а там уж как пойдёт судопроизводство. Да, про адвокатов мы забыли:
- Лейтенант, - перебил самый ретивый, - а может, без этой волокиты обойдёмся?! Вроде не первый день живём!
- Нет, не обойдёмся. Без волокиты и кошки не рожают.
- Тогда позволь-ка, лейтенант, записать номерок твоего жетона!
- Да ради Бога, - ответил тот и постучал жезлом по металлической бляхе на груди. - Пост номер шестнадцать, двадцать второй квадрат. Позвонишь в нашу справку, тебе там скажут фамилию и даже имя с отчеством. И не забудь грамотно наврать, что я не хотел делиться lave за моральный ущерб.
- Не беспокойся, ты лучше подумай, как сберечь погоны! А вот номер этой дубины мне особо нужен! - он быстро черканул на клочке бумаги номер моей машины и крикнул на ходу. - Слышь, дуб, мы с тобой по поводу lave на днях лично поговорим! - и заспешил к своей иномарке, как и все остальные.
- Не обращайте внимания, - сказал лейтенант. - Я вижу, вы перепуганы всем сразу.
- Да нет, - я протёр ладонью лицо, шумно выдохнул и ответил откровенно, - вообще-то я не из пугливых людей, но здесь: т а к о е: - и кивнул на мобильник.
- Хочу вам дать совет, он очень прост и банален - во время езды никогда не беседуйте по телефону, это опасно для жизни.
- Я не беседовал, я только ответил на звонок.
- Вот видите - "ответил на звонок" , и вас так ошарашили, что ваша "Honda" могла бы с десяток трупов наделать. Прошу вас запомнить раз и навсегда: когда вы за рулём, желательно выключать телефон. Вам зачитать статистику, сколько смертей за одну неделю из-за этих мобильников?
- Не надо, давайте я штраф заплачу.
- И что будет? У вас настроение и так на нуле, а возьми я штраф - оно вообще упадёт до минуса, а вам ещё ехать. Да ну вас к лешему, этим штрафом ещё навредишь вам. Послушайте, может эвакуатор вызвать? А может "скорую"?
- Нет-нет, - я сразу встрепенулся и сел за руль. - Товарищ лейтенант, если не возьмёте штраф, то разрешите ехать. Я вам даю слово, что доберусь нормально и прямо сейчас при вас выключу мобильник, - и действительно взял, выключил и показал ему.
Он помолчал, внимательно оглядел меня, козырнул и строго сказал:
- Добро. Буду надеяться, что этого больше не повторится, и что профилактика прошла успешно. Счастливого пути.
- Спасибо, спасибо большое, - я кивнул, захлопнул дверцу, повернул ключ зажиганья и стал осторожно вливаться в общий поток:
Уже в городе, проехав метро "Каширская" и миновав огромный комплекс Онкологического Центра, я тормознул в каком-то тихом переулке, обхватил руль обеими руками, положил на них голову и просидел таким образом целую минуту, потом резко откинулся на спинку кресла, решительно достал мобильник, включил и набрал номер.
- Да-да! - нетерпеливо ворвался Ольгин голос. - Я ждала тебя, я внимательно слушаю, Костик!
Я мирно спросил:
- Ты можешь мне помочь?
- Конечно! - с готовностью сказала она.
- Юрий Семёныч с тобой?
- Только приехал: но мы по разным углам:
- Ничего страшного, - поддержал я. - Ты чего сразу сникла? Ты давай там не кисни, бодрей, бодрей.
- Вот как?! - удивилась она и опять воспрянула духом. - Хорошо-хорошо! Твой тон меня радует! И что?!
- Передай Юрию Семёнычу, а так же позвони Тамаре Петровне, Наталье и сама имей в виду, что сегодня часа в два я хотел бы всех видеть на "Планерной". Я хочу вас собрать, чтобы сказать очень важные и очень тёплые слова.
- Ой, как это здорово и неожиданно! - воскликнула Ольга. - Костик, я расшибусь в доску, но всех соберу, можешь на меня положиться и не волноваться, все будут ждать тебя в два часа на "Планерной"! А мы с тобой поговорим отдельно?!
- Конечно. Только, пожалуйста, не разбивайся в доску, зачем мне говорить с какой-то деревяшкой, - пошутил я.
Она очень довольная хмыкнула:
- Ты какой-то странный! Что за превращенье?! Хотя мне безумно нравится твоя затея, я сделаю всё, как ты прикажешь!
- Молодец, и ещё одно: никаких хлопот, я сам привезу фрукты, шампанское, вино, и посидим за лёгким столом. Поняла меня?
- Я уже же лечу звонить и всем говорить! Уже лечу!
- Лететь не надо, - бережно остановил я, - Оленька, в твоём положении необходимо спокойствие и только спокойствие.
- Ой, "что-то слышится родное в долгой песне ямщика"!
- Ладно, ямщик поехал по делам и на всякий случай позвонит тебе в начале второго. И помни, для меня просто необходима эта встреча.
- Я всё поняла и запомнила, Костик! Боже, скорей бы два часа!
- Уже скоро, пока-пока:
Мой верный япошка наконец-то добрался до старого двухэтажного здания и резко замер у входа. Я вылез из машины, взял целлофановый пакет, в котором лежали страницы романа, и задумчиво пошёл в редакцию.
