Джинсы на заднице и правая штанина тут же промокли, и я почувствовала как тонкая, леденящая струйка воды забирается в зимний сапог на меху. Сбоку на воде расходились белые круги - бутылки с молоком разбились. Первым моим желанием было вскочить, но какое-то непонятное чувство меня задержало. Я выпрямила вторую ногу и с наслаждением ощутила, как намокает вторая штанина и вода заливается в сапог. Тогда я оглянулась вокруг. Никого не было видно - и я легла в луже ничком. В первый момент ничего не почувствовала - толстое зимнее пальто на вате не сразу пропустило сквозь себя воду. Но вот холодок резко ударил под правую лопатку и стал расходиться по спине, я физически чувствовала, как намокает сзади пальто и свитер - это было чертовски приятно. Потом я встала и, ощущая на себе тяжесть намокшего пальто, побежала домой, соображая, что же мне соврать. Но меня даже не стали ругать: ни за промокшую одежду, ни за разбитое молоко. Напротив, быстро раздели, переодели в сухое и напоили горячим чаем с малиновым вареньем.
Но, конечно, больше всего мне хотелось искупаться в школьной форме. Но как это осуществить, я не знала - желание казалось несбыточным. Случай представился уже в старших классах. В начале лета наш класс, как и было положено в те времена, проходил учебно-производственную практику. Мальчишки учились водить машину, а мы осваивали "искусство кройки и шитья". Так вот на практику нас заставляли ходить в форме, как в школу. И я упросила маму разрешить мне жить на даче, благо что добраться до производственного комбината, где проходила практика, можно было за полчаса на электричке. Это было удобнее, чем тащиться туда из городской квартиры через пол Москвы. Мама сочла мои доводы разумными. Но сама-то она работала, поэтому я была предоставлена самой себе. Целыми днями одна! Надо ли говорить, что приехав на дачу после занятий, я не переодевалась, хотя мама надавала мне целую кучу разных шмоток, и, словно маленькую, просила не ходить в грязной одежде.
В один из первых дней моего отшельничества, я отправилась на карьер. Он был залит водой, но поначалу я и не думала там купаться, просто хотела посмотреть на причудливые песчаные острова, ну, и может быть, помочить ноги. Но когда я увидела совершенно прозрачную воду, желтый песок на берегах и ощутила полное безлюдье вокруг, во мне что-то перевернулось. Прямо в своих белых кроссовках я медленно стала входить в воду. Холодок воды был обворожителен, а ощущение мокрых гольф возбуждало. Повинуясь неясному чувству, я решила намочить только подол своего школьного платья, зная, что завтра надо будет идти на занятия в форме. Шаг за шагом я стала удаляться от берега. Когда низ платья лег на воду, все во мне зашлось от восторга! Я постояла минуту-другую, крутясь телом влево-вправо, следя за тем, как скользит по воде подол платья.
Постепенно он тяжелел и уходил под воду. А потом я двинулась дальше. Вода достигла пояса, трусики промокли, я поняла, что будь что будет, но я уже не остановлюсь. Я принялась водить по воде руками, наблюдая за тем, как намокают рукава. И в какой-то момент я просто взяла и упала вперед, и вода миллионами потоков устремилась сквозь платье к моему телу. В воде я перевернулась на спину, открыла глаза и картина мокрой школьной формы, волнами извивающейся вокруг меня в прозрачной воде, черного фартука, не поспевающего за мной, когда я делала какие-то движения - все это до сих пор стоит перед моими глазами, как будто случилось вчера.
На дачу я возвращалась совершенно мокрая, с наслаждением ощущая на себе потяжелевшее от воды платье. Я даже не сразу переоделась, а с полчаса продолжала разгуливать по саду в мокрой форме. Потом я развесила одежду на стульях на террасе и сразу легла спать, хотя было еще совсем рано. Но я просто не могла отдаться другим впечатлениям дня, то, что случилось только что, переполняло меня, заполняло мою психику до отказа. А утром я с удивлением обнаружила слегка влажное платье и совсем сухой фартук - теплая ночь великая вещь! Облачившись в форму, я отправилась на занятия. Пока ехала в электричке, было приятно чувствовать влажное платье на теле. Когда я добралась до производственного комбината, школьная форма на мне была совершенно сухой, чистой, и никто ничего не заметил, хотя я ее даже не гладила. Вот такая вот история.
