К весне мои воспоминания, вперемешку с ведениями, настолько стали реальными, что я частенько просыпался с определенными последствиями. Наблюдая при стирке за моими ночными поллюциями, мать начала настаивать на трусах. В то время, в эпоху всеобщего помешательства на нейлоне, для меня это было немыслимо, но, воспоминания о деде и тетке, я согласился. Трусы дали мне больше свободы и поллюции временно прекратились, или почти прекратились.
Летом я мечтал вернуться к деду. Меня тянуло в эту загадочную глушь, где буквально все было по-другому, но родители, оба, получили отпуск летом и мы всей семьей поехали в Киев, где у нас тоже были родственники. Зимой я уже сильно заскучал, по деду, тетке, волкодаву и с весны начал просится к ним.
Мать мне добыла путевку в какой-то престижный пионерский лагерь, но я заявил, что поеду только к деду и в знак протеста снова начал носить нейлоновые плавки, - поскольку в пионерлагере, пацаны старшей группы, в трусах не ходят.
В результате моего демарша, менять мне их пришлось каждое утро. Так как о мастурбации я еще не узнал, то мой повзрослевший организм справлялся с проблемой сам, и довольно активно.
Перевалив за сорок, я могу предположить, что проблема моих юношеских поллюций не могла быть не замеченной матерью, но вот как натолкнуть меня на выход из такого положения, она не знала. И в самом деле, должен же я был как-то сам дойти до мастурбации, но этого почему-то не происходило. Это сегодня мальчишки могут говорить об этом друг с другом или родители могут рассказать, - подсунуть соответствующую информацию через инет, в книге и т. д. , а тогда это было великим табу, о котором все знали и, в то же время, молчали. Посоветовавшись с матерью, отец решил отвести меня к деду, - на природе я быстрей найду выход сам:
До дедовских владений, - от конечной рейсового автобуса из Тобольска, было еще километров сто, которые мы со встретившей меня теткой преодолели на уазике местного лесхоза. Отец не поехал с нами, он вернулся в Тобольск - в поезд и домой, поджимали отгулы.
Трясло нас по ухабам добро, а так как я был в плавках еще с поезда, - мы с отцом ехали в плацкарте и трусы я бы не надел даже под страхом смерти, - то, и вытрясло с меня некое количество спермы, как через край переполненного сосуда.
По прибытию, как обычно - баня. Пока тетка хлопотала, её растапливая, я немного поиграл с волкодавом и пошел в удобства на улице.
К своему удивлению, когда я отогнул край плавок, то на крайней плоти обнаружил обилие склизкой массы. Какой она была, сквозь пробивающиеся в щели солнечные лучи увидеть было сложно, но то, что масса липкая, тягучая, говорило мне - это совсем не моча! Я автоматически измазал в ней палец и понюхал. Пахло чем-то терпким или пряным.
Совсем незадолго до этого, я с другом баловался импортной зажигалкой. Как-то у меня получилось, - долго горевшая, нагретая зажигалка зацепилась у меня за внешнюю сторону кисти. Обжигаясь, я дернулся и содрал первый слой кожи. Рана, с небольшой неправильный квадрат, быстро наполнилась сукровицей. То, что я обнаружил у себя в плавках, было очень похожим по запаху и имело такую же липкость. Я всерьез подумал, не припалил ли кончик в уазике?
Три вопроса терзали меня: чем? как? и почему не больно? С ними я и побежал в большую комнату рубленой пятистенки. В своей комнате, стянул плавки, чтобы убедится, что мое отличие от девочки еще на месте, а не содралось, словно на руке кожа.
Стоявшего в оторопи, в рубашке на голый зад, меня и нашла тетя.
- Решил переодеться? - спросила она.
- Да, - ответил я, держа в руках мокрые плавки.
- Давай, - протянула она руку, - как попаришься, сразу и постираю, чтобы зазря воду не греть.
Мне ничего не оставалось, как отдать плавки со следами спермы. Слова: сам, постираю, она бы просто не поняла. Мне не хотелось вызвать спор и заострить на этом внимание. Да, если честно, то я вообще не соображал что говорю, делаю. Наверное, нечто подобное испытывает девушка при первых месячных.
Я старался не поворачиваться. Тетя сама подошла и взяла у меня плавки. Краем глаза в зеркало комнаты я увидел ее улыбку. Она была мимолетной.
Тетя вобрала в руку мои плавки, - чувствуя их влагу, и кивнув на стул, положенные к моему приезду трусы, сказала:
- Надевай, Хотела после бани выдать, но ты же в рубашке по двору не пойдешь. Или пойдешь? Помоешься, а там и наденешь чистое.
В баню я пошел в трусах. Мне так было страшно оказался без них. И не потому, что я стеснялся. Мне было не до того, в мозгу билась мысль: что же у меня там произошло? Пока я дошел до бани, то ли от мыслей, то ли от того, что я так и не вытерся, на них появилось пятнышко.
Тетя увидела и ласково так проворчала:
- Говорила же! Ладно, все равно стирать:
