- Иди, спинку потри! Она же ждет, - отвернулась от окна Люба.
- Ага, - ошалело кивнул я.
- Давайте, только быстрее там, а то я спать хочу.
На ходу расстегивая офисную блузку, Люба вышла из кухни. А! Да и чёрт с вами, раз вы такие: такие: хрен знает, как вас назвать.
В большой спальне сбросил с себя всё, кроме плавок, я пошел туда, откуда доносился шум льющейся воды, и где в большущей (четверо уместятся!) треугольной ванне принимала душ Аня. Там избавился и от плавок.
И спинку намылил и потер. И груди. И фигурно подбритый в интим-салоне лобок. И объемные, но весьма упругие для хозяйкиного возраста полушария ягодиц.
И Анна мне помылила и обмыла всё, что ей хотелось.
Всё это - ну совершенно естественным образом, как будто не впервые, а, по крайней мере, в сотый раз.
На двери в ванную комнату запора нет.
- Долго вы еще?
- Уже выходим, Любаша, сейчас.
Голая Люба с полотенцем в руке стояла в проеме открытой двери.
- Не уйду, пока вас не выгоню. А то вы тут еще полчаса спинки друг другу тереть будете.
- Уже-уже! А ты не пялься на Любу. Завтра на нее налюбуешься, а сегодня пока на меня. Хотя: пялься, мне не жалко. И Любе тоже. Да, Люб?
- Не жалко. Так хорошо видно? - засмеялась гостья и шагнула вперёд. Смуглая кожа, узкие бедра, красивые ноги, небольшая грудь, так же аккуратно (в том же салоне?) обработанный лобок. Пожалуй, она моложе Анны лет на десять.
Мы еще вытирались, а она уже забралась в ванну, повернула краны, крутанула распылитель душа, села на специальную выемку в углу ванны и, нимало не смущаясь, направила быстрые струи себе меж раздвинутых ног:
- Раз я сегодня одна ночую, то с Железным Феликсом тут пообщаюсь. Да идите уже, наконец, трахайтесь! Мешаете кайф словить.
До сегодняшнего вечера я не прикасался к Анне вообще. Даже случайно до рук не дотрагивался. А сейчас в моем распоряжении не на двух-, а, наверное, на четырехспальной кровати была она вся целиком. И её было много!
Целовал Анино тело не спеша - от макушки до кончиков пальцев на ногах и обратно. Задерживался подолгу на самых волнующих и сладких местах, и тогда она прижимала мою голову к себе руками. Поворачивалась, раскрывалась, немного направляла меня и иногда шептала еле слышно:
- Не ожидала, что с тобой так хорошо будет:
Или:
- Зря мы с тобой столько времени потеряли, надо было давно уже нам:
Кожа у нее - как у юной девушки. Руками и губами касаться её невероятно приятно.
- Могу себе позволить, - объяснила Аня.
А соски! Еще более подросшие виноградины. Сладкие. Чуточку шершавые. У меня длинные пальцы, а грудь в ладони не помещается. Божественно! Щеточка на лобке приятно покалывает.
В восемнадцать лет главное достоинство в сексе - количественные рекорды. А нам с Анной далеко не восемнадцать, а раза в два с половиной больше. Точнее, почти в три. И в чистом виде количество оргазмов особой роли не играет. Важен весь процесс - долгий, приятный, уносящий куда-то, покрывающий всё, заставляющий забыть весь мир вокруг.
Влажная вагина пахнет желанной и желающей женщиной. Я умею доставлять удовольствие, и я это делаю с большим наслаждением.
Не знаю, чем пахнет возбужденный пенис, но Анна опять ласкает его губами. И она тоже умеет доставить удовольствие, и тоже наслаждается этим процессом. Не спешит, потому что некуда нам спешить.
И я не спешу. Вкус влагалища кружит голову. Губы и язык на пенисе - тоже. Плаваю в блаженстве на самой грани. Анна не переходит грань.
А я перехожу. Аня кончает от моего языка - совсем беззвучно, и только по дрожи в её ягодицах и напрягшимся мышцам догадываюсь, что это оргазм.
Даю отдохнуть, и начинаю с начала. Неспешно, очень нежно, очень долго.
А потом - опять напряженные бедра и дрожь.
И я хочу.
- Можно?
- Да.
Без выдумок, без экзотики, всё очень простенько: догги-стайл, головка пениса раздвигает губки: О, этот момент погружения члена во влагалище! Кто знает - тот поймет. И потом - то, что на научном языке называют "фрикции" , а на простом: неважно!
И вот:
Я не умею кончать молча. Я кричу. Просто ору.
Кажется, она даже испугалась:
- Что? Что такое?
- Хо-ро-шо! . .
Я сказал не "хорошо" , а совсем другое слово, но оно было к месту.
Уснули мы обнявшись. Голые.
Так утром и пришли на кухню - голые. Все трое. Завтракать. И допивать виски. А потом пошли в парк - продолжать праздновать. Одетые. Что именно праздновать, уже не играло никакой роли.
