- Люблю тебя, - прошептал Женька. - Все равно люблю. Свет не померк.
- Мне кажется, - прошептал я, - что я люблю тебя сильнее:
Это было правдой.
Я сполз вниз, к ногам Женьки и добросовестно зализал нанесенную другу рану. Оттуда сочилась моя собственная сперма, я лизал, лизал, напуская слюны, чтобы последствия первого вторжения были как можно более безболезненны.
А потом мы слились в поцелуе и, помню, я, измотанный, все-таки стал задремывать, забрав себе в рот Женькин язык:
*
В шесть часов утра мы, как штык, стояли во дворе у подъезда. У Женьки в руках был громадный букет цветов, у меня - второй букет. Оба мы были в черных костюмах, в белоснежных сорочках, в галстуках. Во двор вкатил неестественно вытянутый лимузин бежевого цвета. Мы влезли на заднее сиденье и Женька крикнул шоферу в другой конец лимузина:
- Поехали сначала на Ждановскую за родителями, а потом едем в Видное за
невестой! К десяти часам утра должны быть обратно в Москве в ЗАГСе!
Шофер с довольно симпатичной мордой, одетый так же торжественно, как и мы, почему-то огрызнулся:
- У меня путевка! Знаю! Успеем! Лучше скажите, кто из вас жених, а кто - кто?
Женька почему-то обиделся и отвернулся к окну. Я крикнул:
- Он жених, а я - свидетель!
- Дружок, значит: Ну, поехали:
И мы поехали - туда, где нас ждала непростая жизнь.
