Сандра положила книгу на стол, на мгновение закрыла глаза и вспомнила, как в детстве родители сажали её на горшок перед сном, приговаривая: "Наша Сандрочка сегодня еще не сделала какочку... Ты уж постарайся, деточка, а то клизмочку делать будем!". Девочка действительно старалось изо всех сил, тужилась так, что щеки лопались и губы трескались, иногда даже горшок опрокидывался от её усилий, но кака в большинстве случаев так и не появлялась, в лучшем случае вышло лишь небольшая пука. Обычно ей позволяли так тужится минут 10-15, затем мама намазывала указательный палец правой руки вазелином, выбирала из под попы дочки горшочек и засовывала пальчик ей в задний проход, говоря при этом приблизительно следующее: "... посмотрим, что с дырочкой случилось, почему она каку не выпускает... ой, ну да, тут же всё засохло, закрепилось... ну ничего, счас клизмочку сделаем, водичку впустим, всё промоем как следует, и наша Сандрочка быстро прокакается". После чего девочка обычно укладывалась на левый бок, её ножки сгибались в коленах и прижимались к животику. Папа удерживал дочку в таком положение, а мама отправлялась на кухню наполнять баллончик клизмы водой, в которую обычно здорово добавляла растительного масла. Через пару минут мама возвращалась назад с клизмой в руках и тут начиналась истерика: "Не надо мне клизму! ... Не хочу! Я сама покакаю!", орала несчастная девочка и начинала брыкаться ногами, которые папа вынужден был держать изо всех сил. "Тихо, тихо, Сандрочка!", мама пыталось успокоить дочку, "это ведь совсем небольшая клизмочка, она очень быстро будет сделана, ты только лежи спокойно и не сопротивляйся!".
Но ребёнок даже не думал слушаться, а продолжал плакать, кричать и зажиматься. Тогда мама насильно раздвигала ягодицы дочки и засовывала ей в анальное отверстие наконечник клизмы до упора. Крик и плач девочки в этот миг обычно достигал эпогея. Однако мама, не обращая на это внимание, обоими руками сжимала баллончик, и его содержание вливалось в кишечник девочки. После этого Сандра обычно сразу затихала и, не видя смысла в продолжение психования, успокаивалась. "Ну вот, доченька, я же тебе говорила - ничего страшного! Опомниться не успела, как клизма была сделана", довольно констатировала мама. "Мама, я какать хочу! Отпусти меня на горшок!", вялым, измученным голосов начала проситься дочь, но мама лишь погладила её головку и сказала: "Погоди, деточка, пусть клизмочка подействует, размоет твой какашечки. 5 минут полежишь на диванчике и потом сядешь на горшочек!". Папа в это время сжимал вместе ягодицы девочки, не давая ей самовольно опорожниться. Сандре было ужасно трудно терпеть, позывы на низ всё усиливались, ибо мама хотя и говорила, что ставит ей маленькую клизму, но на самом деле впускала не менее 300 г воды, что для ребёнка дошкольного возраста было весьма значительной дозой. "Мне болит живот!", она обычно жаловалось, на что мама отвечала: "Подыши, деточка, глубоко и медленно ротиком и боль прекратится!". Сандра начала дышать, но это не всегда помогало. Тогда папа переворачивал дочку на спину, укладывая её в позу "гинекологического осмотра", при этом продолжая сжимать ягодицы или зажимая большим пальцем правой руки анус девочки, а мама начала медленно, осторожно массировать по часовой стрелке её животик, приговаривая: "... так, сейчас водичка войдет глубже в кишечки, кака размоется и боль прекратится!".
Действительно, обычно вскоре после начала массажа Сандре в животе что-то заурчало и чувство боли и распирания на некоторое время исчезало. Родители тем временем внимательно наблюдали за часами. Как только проходило 5 минут после извлечения наконечника клизмы из сраки дочки (этот момент обычно тщательно фиксировался) , папа подымал девочку с кровати и сажал на горшок. Это надо было сделать очень быстро, чтобы она не успела бы обкакаться в пути. "Хлоп-пррр!", раздавался характерный звук, и впущенная жидкость вместе с размытым калом и газами шумно вырывалось наружу и втекало в горшок. Сандра обильно высералась и наконец получало долгожданное чувство облегчения, сопроводимое необычной легкостью в животе. Использованный клизменный баллончик, зачастую оставленный тут же на кушетке, как бы улыбался и говорил девочке: "Ну, я же знал, что так будет! Я всегда своего добиваюсь!". Теперь он Сандре казался похожим на большой, вкусный апельсин, который почему то нельзя было скушать. На наконечнике баллончика зачастую были видны коричневые осадки от кала девочки, появившейся, когда он насильно запихался ей в попу. В комнате обычно возникала жуткая вонь и, если на улице не было очень холодно, мама открывала окно. После того, как дочка было досконально высравшись, мама подмыла и вытерла ей попу, ради страховки ещё раз ввела в сраку дочери указательный палец; убедившись, что кала в прямой кишке не осталось, велела дочке поцеловать клизменный баллончик, сказать ему: "Спасибо" и лишь затем укладывала измученного ребёнка спать.
