Когда вода приняла мутный оттенок, Юрка в несколько приемов наполнил грушу. Содержимое банки уменьшилось почти наполовину. Потом он повернулся ко мне, держа грушу двумя руками.
- Что, штаны снимать? - задал я глупый вопрос.
- Угу, - буркнул Юрка, глядя в пол. Кажется, ему, как и мне, стало немного неудобно, - и нагнись пониже.
- Я стянул шорты вместе с плавками и согнулся пополам, как показывал Юрка.
Он присел пониже и сразу я почувствовал, как мокрый пластиковый наконечник пытается вторгнуться мне в попу. Сперва неудачно. Юрка усилил нажим, и наконечник достиг своей цели. На некоторое мгновение стало больно, я даже охнул от неожиданности и переступил ногами. Юрка скорее втолкнул наконечник полностью и, сосредоточенно сопя, стал сжимать грушу.
Через некоторое время в заду появилось забытое ощущение распирания, которое постепенно нарастало. Я почти сразу понял, чем отличается юркин способ от обычного: мыльная вода гораздо сильнее щекотала внутренности, и в туалет захотелось почти сразу. К тому же Юрка не вытер руки от мыла, его пальцы постоянно соскальзывали с груши, отчего наконечник то и дело ерзал у меня в попе, что тоже не радовало.
Наконец, вода в груше закончилась, и Юрик извлек спринцовку.
- Погоди, ты куда? Еще не все! - заявил он, увидев, что я натягиваю шорты.
Тут выяснилась одна неожиданная вещь: дело в том, что понятие "поставить клизму" мы с Юриком расценивали по-разному. Я имел в виду одну грушу, а он - эту самую стеклянную банку. Я заспорил, утверждая, что надо было заранее говорить.
- Что, Сашок, уже охота на горшок? - съехидничал Юрка?
В ответ я, вздохнув, опять спустил штаны и уперся руками в коленки. Про себя же я подумал, что вытерплю во что бы то ни стало, чтобы потом отыграться тем же способом.
- Давай быстрей тогда, а то по правде уже надо 5 минут засекать, - согласился я.
Юрка сноровисто наполнил спринцовку. Через мнгновение я ощутил, как наконечник вошел в мой зад. Удерживая воду, я довольно сильно сжимал мышцы, и мне опять стало больно. Я только скрипнул зубами.
Чувство распирания усилилось и вскоре достигло предела, который я мог вытерпеть. Я уже открыл рот, чтобы прекратить процедуру, но тут у меня в животе заурчало, видимо, вода прошла дальше. Стало гораздо легче. Вместе с этим возникло чувство щекотки и онемения между ног и внизу живота. Оно было странным, незнакомым и доставляло какое-то запретное удовольствие...
Видимо, Юрка старался выпустить всю воду до капли, потому что наконечник опять заерзал. Но на этот раз это не было неприятным, а наоборот, усиливало запретное ощущение...
Наконец, твердый предмет покинул мой многострадальный зад, я первым делом глянул на часы, потом натянул шорты и осторожно выпрямился.
- 15: 25! - объявил я Юрке и сжался под действием нахлынувшего спазма. В туалет хотелось нестерпимо.
Я на несгибающихся ногах доковылял до дивана, что вызвало у Юрика взрыв веселья. Смеялся он мелко и заливисто. Закусив с досады губу, я лег на диван вниз лицом и принялся ждать. Время текло неумолимо медленно, за эти 5 минут спазмы накатывали несколько раз, один сильнее другого. Я что есть силы сжимал ягодицы, удерживая воду. Между делом я заметил, что когда я сжимаю попу и прижимаюсь животом к дивану, то самое ощущение возрастает. И как бы требует усилить его еще больше, до предела. Между ног все напряглось. Мне захотелось узнать, что же за этим пределом? . .
Удерживала лишь боязнь: вдруг я не смогу сдержаться? Обделаться в чужой квартире не хотелось... Я глянул на часы. Глядя, как я извиваюсь, Юрик опять захихикал. Но тут я осторожно, отдуваясь, встал с дивана и сунул часы ему под нос:
- 5 минут, между прочим. Свет в тубзике у вас где включается?
Юрка зажег свет в туалете, я нарочито не торопясь закрыл за собою дверь, сказав, чтобы он пока приготовил пока все, какой температуры воду он предпочитает...
Да, скажу я вам, редко кто знает, что элементарное посещение туалета может принести такое облегчение. Я вышел оттуда настолько очищенным и прямо-таки просветленным, словно грешник после исповеди, про которых нам заправляли в школе на классном часе... Казалось, стоит посильнее оттолкнуться, и я допрыгну до потолка...
Юрка дожидался меня, сидя на диване. На полу стояла банка, полная воды. Что-то на этот раз он развел меньше мыла, - подумал я, но спорить не стал.
- Что, будешь теперь мне делать? - с растерянной улыбкой спросил он, - а ты хоть умеешь?
Похоже, он не думал, что я, как "перворазник", смогу выиграть спор, и теперь в этом раскаивался.
- Думаю, это нетрудно. Ты же никому раньше тоже не делал?
- Зато я сам себе пару раз делал... - пробормотал Юрка.
- А я сейчас тебе пару раз сделаю, - пообещал я, взяв спринцовку из банки. Из наконечника полилась вода, я перевернул грушу вверх наконечником и взглядом показал Юрке, чтобы он не рассиживался.
Юрка поднялся с дивана, повернулся к нему лицом, стянул шорты, затем плавки, нагнулся... У меня опять участился пульс от ощущения приближения какой-то неясной тайны.
Видимо, Юрка действительно был не новичок. Нагнувшись, он руками дополнительно растянул попу, обеспечивая максимальный доступ.
Мне было страшновато впихивать вот так сразу спринцовку на всю глубину, поэтому я ввел кончик и слегка сжал грушу. Юрка вздрогнул. Увидев, что ничего страшного не произошло, я протолкнул наконечник на всю глубину.
Юрка отпустил попу и уперся руками в диван.
Я стал сжимать резиновый шар. С удивлением я обнаружил, что для этого надо прикладывать значительные усилия. К тому же, размер спринцовки был расчитан на ладонь взрослого человека, поэтому, когда я сжимал грушу с одной стороны, она разжималась с другой. Потом я все-таки приноровился удерживая спринцовку двумя руками, давить большими пальцами на вогнутое донышко, словно орудуя большим шприцем.
Я заметил, что когда я сдавливаю грушу посильнее, Юрка непроизвольно сжимает ягодицы. И злорадно подумал "так тебе пусть, что же ты теперь не заливаешься?"...
Вода закончилась. Стараясь не давать груше расправиться, я вытащил наконечник. Юрка шумно перевел дух и сказал:
- Вторую на диване будем ставить.
Видимо, теперь ему было не до веселья.
Он на диван, подложив руки под голову.
Я неумело набрал в грушу остатки воды и попробовал втолкнуть Юрке наконечник. Это у меня не вышло, поскольку я не видел, куда его, стобственно говоря, вталкивать, и приходилось действовать наощупь.
- Ну я же говорил - не сумеешь, - обрадованно заявил Юрка, и сделал попытку встать с дивана. Для этого ему пришлось раздвинуть ноги, я увидел свою цель и торопливо впихнул туда весь наконечник. Юрка ахнул и бухнулся опять на диван. Я уже сжимал грушу.
Потом я решил все же не торопиться, вливая воду постепенно, то сжимая грушу, то останавливаясь. Юрка в ответ сжимал ягодицы, вдавливаясь в диван. Наконечник сразу выходил из его попы. Я впихивал его обратно, сдавливал грушу, Юрка опять сжимался и молча сопел. Глядя на него, я понял, что вызывало у него такое веселье, когда на его месте был я. Юркина попка напряглась и покраснела, ноги мелко дрожали. Это и вправду было забавно...
В спринцовке осталось меньше половины. Странно, но Юрка не возмущался, что наконечник не стоит на месте, а елозит у него в попе. Я попробовал немного пошевелить им. Юрка сжался, засопел громче и задрожал.
Решив, что пора заканчивать, я надавил большими пальцами на донышко груши и вставил носик спринцовки на максимальную глубину.
Юрка отреагировал совершенно неожиданно: он вдруг громко заскулил и вцепился в обшивку дивана, царапая его ногтями. Он сжал попку и вдавился в диван настолько, что наконечник вышел почти полностью...
Я, испугавшись, что сделал Юрке больно, вынул спринцовку.
Юрка глубоко вздохнул, полежал немного, потом, почему-то не вставая с дивана, натянул штаны, хотя это было неудобно. Только после этого он уселся на диване. Лицо его покраснело, вихрастый чуб растрепался.
- Ты чего? - спросил я...
- Да ничего. А ты никому не скажешь?
- Что не скажешь-то?
- Саня, я кажется... кончил... - ответил Юрик и ошалело глянул на меня. Потом он побежал в туалет.
Некоторое время спустя мы опять были во дворе, сидели на лавочке возле Юркиного подъезда. Мне было очень любопытно узнать о Юркиных впечатлениях, ведь в наше время ничего не скрывалось, мы знали, что можно "кончать" и получать от этого удовольствие... Юрка, как мог, поведал о своих ощущениях, и я понял, что он испытывал то же самое, что и я. Особенно, когда Юрка точно подобрал пример:
- Вот, это как будто когда сильно боишься, тут вот сжимается все, только гораздо сильней, чем когда боишься - и он, зажав руки между ног, сделал испуганную гримасу. - А потом тако-о-ой ка-а-айф! . .
Я подосадовал на свою нерешительность, ведь этот кайф наверняка и был за тем пределом, к которому я подошел... Я решил, что в следующий раз обязательно попробую. В следующий - потому что в этот я все-таки довольно сильно устал. Да и в попе ощутимо щипало. Наверное, от мыльной воды...
