Мне налили штрафную. Я выпил, занюхал рукавом, осмотрелся и тут только заметил, что Сашки и старшины нету. "А где Сашка-то? Батьков где?" -спросил я у остальных. Мужики заухмылялись."С хозяйкой пошли догова-риваться..."-объявил мне, сидящий напротив, красноармеец Кузин. "Насчет чего договариваться?"-не понял я. "Насчет т-т-того договариваться... Насчет т-того и эт-того..."-снова объяснил Кузин и для наглядности подвигал перед собой взад-вперед руками. Все по-лошадиному заржали... До меня тоже дошло и от этого прямо затрясло всего изнутри... Я там только об этом мечтаю, а они... мой дрын вновь напомнил о себе мгновенным вставанием. Да, бляха-моха! надоело ему видно столько времени без дела болтаться... Хочется ему бабу, хочется... "А лейтенант-то у нас тоже парень видать не промах... тот еще ебарь... глякось, ребят, вон у него как сразу штаны-то оттопырились..."-прогоготал сидящий рядом Ерасов,-"Вон у него какой болт враз заторчал! что у твоего жеребца... тоже видать Валюшу хочет сподпробывать..."- "А в камандиры только с такими хуями и берут,"-вторил ему Кузин,- "Шо за командир, если съебать не сможет... и бабу и тебя, дуру деревенскую..." Снова раздалось дружное ржание. Я покраснел от смущения, встал, бугор на штанах продолжал торчать, я попытался примять его руками, но только вызвал очередной приступ хохота у мужиков. "Ну вас в жопу... Пойду прогуляюсь лучше... воздухом подышу..."-"Иди, лейтенант, иди! Подыши... А то ты в лесу-то не надышался... Иди, иди... Они там... в сараюшке, на сеновале... Комсостав, у нас всегда отоваривается в первую очередь... Помоги бабу раскочегарить. А там, глядишь, потом и мы подтянемся..." Провожаемый вот такими подъебками, я вышел из дома.
Дождь кончился и на черном ночном небе из-за облаков высунулась сияющая и круглая, как жопа, луна с проблядушками-звездами. Я потер свой дрын, он и не думал опускаться, грудь и голову распирало от всевозможных желаний, грязных желаний... Поебаться хотелось... бабу эту, Валентину, хотелось... страшно хотелось... и так ее хотелось, и так... Только ведь ей-же лет сорок будет, она практически в матери мне годится... ну и что?... это ж даже лучше... зато пизда драная, к хую привычная... Была у меня в училище одна девушка, уговорил я ее как-то мне дать, да облажался. У нее такая целка оказалась, что не сломать... только промучался зря и с тех пор боялся этих молодых целок пуще огня и присматривался больше к зрелым бабам... а тут-то, как раз то что и надо, то что доктор прописал... Глаза постепенно привыкали к темноте и я все чаще вглядывался в эту тьму, туда влево от дома, где чернел своими очертаниями небольшой сарайчик. Смотрел и прислушивался, и даже вроде что-то слышал. Несколько раз до меня доносились звуки, похожие на смех и на плач одновременно... Неужто и вправду Валентина дала? А что ж, да конечно, мужа-то нет, тяжело ей одной-то, баба-то в самом соку, хочется ей небось... Сомнения и неуверенность все одолевали меня. Наконец я не выдержал и неуверенной крадущейся походкой двинулся к сараю. Чем ближе я подходил, тем явственней становились звуки. Я стал различать голоса... Сначала Сашкин, потом Батькова, и наконец... женщины... Ближе к сараю я подобрался уже на цыпочках, заглянул внутрь, протиснулся в узкий проем двери. Возбуждающе пахнуло сеном. К высокой загородке была приставлена лестница и там наверху слышалась непрерывная возня и шуршание... и захлебывающие вздохи... и стоны женщины...
"Аааа-ай... ааа-ай...ай! Ой, ребята! Ой! Ой, еще давайте! Еще! Ой, как хорошо! Ой!..." Слышалось мерное шлепанье тела о тело, сопенье мужика... "Дай ей в рот! В рот ей засунь!"-услышал я голос Батькова. Женщина замычала, зачмокала, потом подавилась и закашляла. "Не так далеко, Сашок! Длинный он у тебя больно! Головку только... Ой! Ууууу-гуу... уммм... не на..." и опять зачмокала, давясь и откашливаясь... Ебари только натруженно дышали в ответ, прилаживаясь к женщине каждый со своей стороны... "Класcная баба! Да, Санька?" -сдавленно бросил опять Батьков. -"Сиськи такие... большие, но крепенькие... пизда, вообще атас... королевская... я такие больше всего люблю... прям не баба, а царица..." - "И ротик такой горячий, язычок шустрый, знаешь, как он мне сейчас по залупе играет..." - поддержал старшину Сашка. Мужики глубоко вздохнули, переводя дыхание и, распалившись от собственных слов, с новой силой принялись уебывать, уже разомлевшую от двух вошедших в нее хуев, бабу. Сам-то я уже и до того какой-никакой был, а тут вообще всего затрясло- дрожь возбуждения пробивалась то в коленках, то в мышцах рук. Постояв немного внизу и устав, напрягая слух, улавливать слова и звуки, доносившиеся сверху, я потихоньку подобрался к лестнице и ступенька за ступенькой, медленно полез вверх. Охота пуще неволи. Так уж захотелось увидеть, как мужики ебут женщину, что все уже по хую было. Я весь вспотел от напряжения, от желания и от нетерпения, пока наконец моим глазам не предстала вся сцена. Совсем недалеко от меня в полумраке белели три голых человеческих тела-двух мужчин и одной женщины. Тела сцепились определенными местами в единое целое и ритмично терлись друг о друга.
Валентина стояла раком, широко расставив ноги в коленях и глубоко выгнув спину. В откляченную широкую и округлую жопу пихал свой толстый хуй старшина Батьков. Руками он держал Валентину за жопу и натягивал ее, натягивал, натягивал на свой выпяченный член. А спереди Валентину за голову держал Сашка и его задранный хуй на три четверти был воткнут в ее широко разинутый губастый рот. Женщина усердно обсасывала Сашкину елду. Время от времени она выпускала залупу изо рта, чтобы немного отдышаться, потом тщательно облизывала ее языком и снова заглатывала глубоко в рот. Большие крестьянские сиськи коровьим выменем свисали с ее груди и болтались, ударяясь друг о дружку. В моменты наивысшего удовольствия, Валентина хваталась за них руками, поджимала их вверх, они плющились в огромные блины, а она растирала, растирала их ладонями. Постепенно движения мужиков становились все чаще и чаще, они все дальше, все сильнее заталкивали в женщину свои палки, все быстрее и быстрее, как пилу "Дружба-2", тянули ее каждый к себе. Женщина часто-часто завихляла своей жопой, неистово замотала головой. "Я щас кончу!"-сказал Санька.-"И я! Давай вместе на раз-два-три!"- отозвался Батьков. "Угу!"- мужики напряглись, готовясь к последнему броску, задергались... "И-и-и... Раз... Два... Три!!!"-скомандовал старшина-,"Бляяяя-хааа!!!" Все затряслись, заорали, хуи с двух сторон вошли в Валентину по самые яйца, в горле у женщины что-то булькнуло - в пизде что-то чвакнуло и из обоих ее дырок спереди и сзади брызнули струи спермы... "Ааааа-х... Ууууу-х.... Иыыыы-х... За-е-бииись!!!"-хором простонали мужики и вместе с женщиной, не успевшей слезть с хуев, в изнеможении повалились на сено... Всёёёё... Я быстро, под шумок, спрыгнул с лестницы, метнулся на улицу и там остановился, прислонясь к стене сарая.
Дрожащими руками достал сигарету, долго чиркал спичками, закурил. Да, бля!!! Вот это дело! Вот мне бы так! Я никак не мог успокоиться. Перед глазами все мелькали хуи, женская жопа, пизда, болтающиеся сиськи. Хуй колом стоял в штанах. Хоть снова дрочи. Я курил и не знал куда навострить лыжи, что делать. Самому залесть туда к ним я что-то робел. Заебала, блядь! эта стеснительность... так всю жизнь девственником и проживешь... убьют на этой войне и вспомнить нечего будет... "Витька! Ты шо тут!" - вдруг раздалось сбоку, я вздрогнул от неожиданности и обернулся. Из сарая выходил старшина. "Да вот... ку-ку... курю!" -"А! Понятно!"-взгляд Батькова скользнул по моим оттопырившимся штанам,-"Ну давай докуривай быстрее, а то мы с Сашкой уже вконец изъебались. По три раза ее уже натянули. Она уже вся! понимаешь вся! в сперме. Сашка-то там еще разок пытается ей вправить, уж не знаю как у него получится, а я-то уже все-пас. Подмога нужна!'-он вдруг резко приблизил ко мне свое лицо и, дохнув перегаром, жарко зашептал,-"Она знаешь какая баба! Знаешь какая? Такая, бля! ну такая! Ты Витька даже представить себе не можешь! И здеся, и здеся, и здесь (он показал руками на лицо, грудь и между ног) - все при ней. И все разрешает и все умееет. И говорит, что всем ребятам даст. Иди быстрее, пока остальные мужики не подвалили!..." Старшина отошел в сторонку, приспустил подштаники, размял руками свой уставший член, поссал, выдав долгую и мощную струю мочи, поболтал мокрым членом и чуть качающейся то ли от водки, то ли от долгой ебли походкой быстро зашагал к дому, широко расставляя при этом свои кривые кавалеристкие ноги. Я решился. Не ждать же повторного приглашения, мужик я или не мужик? пока что нет, так и надо же когда-то им становиться!
Я еще пару раз затянулся, потом двумя пальцами стрельнул бычок в заросли крапивы, почесал затылок и и по-кобелиному порысил на запах пизды... Сашка лежал на Валентине и, рыча как трактор, впаривал ей между ног свой длинный кол. Я неуклюже перевалился через загородь и пополз к ним, на ходу стаскивая с себя дареные подштаники отсутствующего мужа. Сашка обернулся в мою сторону: "Кто тама? Ты что ль, Витек? Тоже сладенького захотел? Я щас... щас... щас... Прикинь, четвертый раз ей впариваю, все наебстись не могу... Такая баба!... Такая баба!!! Ну ты ж сам видишь!" Валентина по-блядски подхихикивала под ним, а он все еб, еб и еб ее, подкручивая и подкручивая своим задом. Это была Сашкина коронная техника, отработанная уже на многих бабах. Бабы просто улетали от удовольствия доставляемого его поступательно-вращательными, как у шатуна, движениями. И Валентине чувствовалось это нравится. Ее хихиканье быстро перешло во всхлипывание, потом в стоны, потом в непрерывный вой. "Ой, какой же ты ебарь, ой какой же он у тебя большой, ой как же пизде хорошо, ой соскучилась она по хорошему хую, ой как давно меня так не ебали! Ой как же хорошо!" Она все подвывала и причитала, а Сашка все еб и еб и в какой-то момент задолбил так часто-часто, что казалось живого места в ней не останется. И тут он вдруг замер, закричал, как северный олень в тундре, и рухнул вниз, распластавшись по женщине. По его подрагивающей жопе, можно было представить, как в этот момент, его сперма брызгала в разгоряченную пизду женщины, а Валентина чувствовала эту струю, обливающую ее изнутри и рыдала-рыдала от сладостного томления расползавшегося от пизды по всему ее телу. Я в нетерпении ждал своей очереди.
