Дверь, ведущая вглубь дома, оказалась чуть приоткрыта, за ней тускло мерцал, чем-то, - видимо плафоном приглушенный свет, играла музыка, по полу блуждали мягкие тени. Молодой человек сглотнул, сделал глубокий вдох и на цыпочках, тихо, тихо двинулся по направлению спасительного выхода.
Прошло уже прилично времени с того момента как Юрий опершись об дверной косяк и скрестив на груди руки, наблюдал за происходящим. А посмотреть было на что, в подернутом поволокой дымки пространстве гостиной прорисовывались силуэты; тлетворный запах анаши, мешался с тонкими ароматами духов; тихое постанывание с музыкой патефона; в то время как свет играл с мраком, плоть забавлялась со своими потаенными желаниями. Все как одна, одна как все, на всем протяжение пространства, - довольно оригинальная трактовка социализма, материализма и женской солидарности.
Две девушки обрели приют на небольшом кожаном диванчике, одна в полном неглиже лежала на нем, другая еще не до конца избавившаяся от одежды верхом сидела на ней, - властно вдавив ее хрупкое тело в податливую мякоть дивана, третья же девушка из этой вне сомнений общей, композиции располагалась в это время на полу, и обхватывая руками ножку лежавшей игралась с ее точеной коленкой. Розовый язычок и фас и в профиль скользил по плоскости длиной ноги. Строгий силуэт дивана, - живость любовной игры, черный фон обшивки и белизна девичьих тел: извивающихся на нем как лепестки пламени, удачно контрастировали друг с другом. В этой сцене эстетика как бы граничила с порнаграфичностью, а та в свою очередь как бы поглядывала в строну утонченности.
Чуть в отдаленье, от них, прямо на расстеленном ковре, покоилось еще два обнаженных тела, - как две извивающихся, словно сросшихся друг с другом змеи. Я не читал Камасутры, не знаю, какой номер был у этой затейливой позы, но судя по счастливому выражению лиц девушек я бы назвал ее, - хорошо! Две нежных киски, два ласковых рта, - немного оральной и мокрой любви. Последняя, шестая по счету девушка, оставалась все это время в одиночестве; сидела на деревянном стуле, с резными несколько короткими ножками, совсем близко, спиной к созерцателю, и, потягивая косячок, в тоже время игралась с пальчиком, в кошки-мышки. Иногда она вытягивала увлажненный мизинчик наружу, жадно обсасывала его, и вновь погружала в скрытый от взгляда влажный проем.
Вырвавшийся из под палов халата, мерзавец, молодого человека, мог бы рассказать целую историю, а том, что секс в Союзе все таки был, а след, от губной помады, выступавший на его неровном и длинном стволе, а том, что он, - этот мистер пресловутый, даже в те времена мог принимать довольно таки либеральные черты. Захваченный в плен искушений, молодой человек уже не думал о бегстве, нет мысль о том, еще не до конца выветрилась из его сознанья, но все же податливо уступала место другой, куда более для него актуальней: как же теперь привлечь внимание девушек к своей позабытой персоне, дабы самому окунутся в этот безбрежный и манящий океан лизбийской любви. Не правда ли, все мужчины так предсказуемы?!
Для начала он решил кашлянуть, - но это не очень помогло, потом свиснуть, - но девушки были слишком увлечены процессом, наконец, молодой человек был простаки вынужден, громко, вслух, произнести буквально следующее.
- Товарищи, девушки, можно секунду вашего внимания!
Нет, Сталин, конечно, не ожил, небо не разверзлось, музыка не заглохла, но своего молодой человек все же добился. Шесть пар заинтересованных глаз устремились на него в этот момент.
- Ах, наконец-то Юрий вы и проснулись, а мы-то думали, что до самого утра изволите почивать. Притворялись хорошим мальчиком, так простодушно, так по-русски, дарили миру свою знаменитую улыбку, а на самом деле оказались кем, - большим шалунишкой. Как же, это, все тки не хорошо!
Говоря это одна из девиц, та самая, что оставалась все это время в одиночестве, и чья губная помада по удивительному совпаденью имела тот же оттенок, что и та, чей след, как улика на месте преступленья зиял, на уже упомянутом возбужденном органе Юрия, поднялась с места и двинулась прямиком к нему. Остальные девушки тут же последовали ее примеру, - как шесть голодных волчиц, обступающих свою несчастную жертву. Они приближались к нему медленно, тихо, жутковато. Молодой человек, не ждавший от судьбы такого подвоха, попятился было назад и отступал до тех пор, пока не споткнулся об уже хорошо знакомую ему койку. Но вдруг неожиданно, возможно даже для самого себя, гордо выпрямился, его зрачки игриво блеснули, а по губам скользнула улыбка.
- А я ведь могу, я действительно могу это сделать! - Произнес он, обведя красоток покоряющим сердца взглядом.
- А кто бы сомневался, конечно, можете, - откликнулась симпатичная брюнетка и потерлась щекой об его плечо, - вы же Юрий Гагарин - первый космонавт, вы должны, это ваша обязанность, - вы рождены, чтобы быть великим.
- Да я такой и он, между прочим, тоже, - ухмыльнулся мошенник, указывая взглядом вниз.
- Да, это факт! Но было бы конечно хорошо, чтобы вашим словам и его внешнему виду соответствовала и ваша совместная работоспособность.
С этими словами инопланетянка жестко сжала предмет своего нескрываемого восхищенья, а после, всем телом навалилась на Юрия, а за ней другая, а после следующая, и так все.
Как можно описать то, что описать практически невозможно. Фантастика, которая стала реальностью, - реальность перешедшая фантастику! Шесть против одного, один против шести, в войне, в которой плен не брали. На чей стороне был численный перевес понятно и без того, но как сказал бы один персонаж, одного голливудского фильма кручи тот, у кого кручи ствол. А у кого, из них, всех, он был?! О да! И он стрелял им так часто и так метко, что даже первый ковбой Техаса был бы вынужден снять свою шляпу перед его несомненным талантом. Белые струйки семени не раз и ни два с головой покрывали тела неприятельниц, а трудолюбивые хоботки последних лишь только усиливали эффекта от этих точных попаданий, не упуская возможности сбирать все до капли, с тел друг дружки, этого известного нектара. Он победил, - они проиграли, а после двух часов этой беспрерывной и томительной порно-новеллы, спокойно уснули все вместе на одной кровати. Он покоился в окружение поверженных и прекрасных тел, как император между своих бесчисленных наложниц. О, счастливчик!
3
Проснулся же герой, не кому, неизвестной войны, утром следующего дня и обнаружил себя в полном одиночестве. А прошедшей бурной ночи свидетельствовали лишь только скомканная простыня и аромат духов оставшийся на ней. Довольно улыбнувшись лучам взошедшего солнца, сочившимся внутрь сквозь занавеси на окнах, парень натянул на ступни тапочки, а на голое тело, халат, и по-хозяйски подбочившись, потопал искать своих инопланетянок. Не найдя их на втором этаже здания, он спустился вниз по винтовой, деревянной лестнице, на первый этаж, где вскоре и обнаружил их всех в холе уютно расположившихся перед футуристичным экраном работавшего телевизора. Они сидели на диванчике все шестерым, молчали, уйдя с головой виртуальный мир черно белого телеэкрана. Одного брошенного взгляда на девушек было достаточно, чтобы определить, что что-то случилось. Впрочем, это было только мимолетное ощущение, к которому Юрий, как и наверно большинство молодых людей оказавшихся на его месте должного внимания не придал. Он, хотел было поцеловать в щечку первую, попавшуюся ему под руку голубку, но неожиданно получил жесткий отпор. Девушка просто грубо оттолкнула того, для которого вчера ночью была готово исполнить любое, даже самое смелое его пожеланье, а сделав это, вновь мечтательно окунулась в мир черно-белого экрана. Отверженный бедолага был вынужден последовать ее примеру и, о ужас, обнаружить в нем, того кем он конечно не был, но в которого уже успел поверить как в самого себя. Герой, космонавт, пример всякому мужчине, кумир и секс символ девушек по обе стороны океана, улыбаясь своей знаменитой улыбкой, пожимал руку некому бородатому мужику. А приятный баритон сокрытого от глаз диктора в тоже время вещал: а некой зарубежной командировке, а гостеприимной встречи дружественных лиц, а... Да, какая собственно разница о чем именно. Да, вот так, тоже иногда случается. Мир, который только что казалось, был у тебя в руках, вдруг неожиданно выскальзывает из них и разлетается на мелкие осколки, которые уже не собрать.
- Я же говорила это не он, даже не похож ни капельки, Гагарин он вон какой высокий, под два метра, небось, а этот глядеть, жалко, - коротышка, - рассерженным голоском пролепетала одна из девушек и бросила на Юрия гневный взгляд.
- Пошел вон, - тут же добавила вторая.
- Давай, шуруй отсюда космонавт, пока скафандр не набили, - зло прицедила третья.
- Но... - было хотел протестовать молодой человек, перед этой неоспоримой жестокостью, но запнулся.
И в самом деле, кем был он, а кем был Юрий Гагарин: Давид и Голиаф, червь, чей удел копошится в земле и прекрасный дракон перед кем разверзлось само небо, обыкновенный неудачник и гордость и краса всей нации. Вот так.
Вскоре молодой человек с потухшим, и уставившимся куда-то вниз, под ноги, взглядом, выходил из дверей чудесной обители.
Отдаляясь от фасада здания, и приближаясь к огибавшему участок со всех сторон высокому, крашеному, металлическому забору, с гранеными пиками венчавшими прутья, он все же прежде, чем преодолеть эту последнюю на своем пути преграду, оглянулся назад, дабы раз и навсегда запечатлеть в памяти то место, где он провел пожалуй самые лучшие часы в своей жизни. На балкончике, том самом, на который, он вечером, прошлого дня так и не смог попасть, собрались все его сексапильные инопланетянки. Он помахал им было ручкой, рассчитывая конечно на взаимность, но, увы, ушибся, услышав от них всю туже фразу, которую и без того, так часто слышал в своей жизни. Пошел вон, - неслось по воздуху вслед за ним следом. Причем девушки повторяли ее с какой-то маниакальной настойчивостью, все громче и громче словно были ни где-то там далеко, на балконе, а совсем близко и уже не просто говорили, пусть зло и громко, а буквально таки орали ему в самое ухо. Это было так странно, и сюрреалистично, что молодой человек словно не веря своим глазам протер их. И в этот момент краски окружающего мира потекли, словно этот мир был вовсе не миром, а белым листом, а они сами красками акварели. В левом ухе раздался хлопок, напоминающий звук лопнувшего пузыря жвачки. В глаза хлынул яркий и мучительный свет, и вот Юрий уже видел через осадок беспамятства то, что и наверно должен был видеть бродяга в своей не обласканной счастьем жизни, а именно, - расплывчато-зубастое, угрожающе нависшее лицо, старой уборщицы.
