Джонни звонил мне каждый день, но я не подпускала его к себе, дразня многообещающими намеками.А когда его терпение раскалилось до предела, позвонила ему сама:
- Привет! Я собираюсь принять ванну. Хочешь со мной?
Еще бы! Он примчался через десять минут, потный и запыхавшийся. Ванна уже была готова, горячая, с пеной по колено. Пока Джонни раздевался в комнате, я уже успела скинуть свой халатик и шмыгнуть в горячую воду.
Пока он устраивался вместе со мной в горячей тесноте, я как следует рассмотрела его несгибаемо стоящий член. Да, он был хорош во всех отношениях - толстый, длинный, обвитый со всех сторон веревками вздувшихся вен. Головка этого чуда высокой мачтойторчала из пены.
Для пущего возбуждения мы прихватили с собой пресловутую пачку фотографий и теперь развлекались разглядываниемэтого средоточия разврата. Джонни особенно нравился сюжет, где мой родной дядя засовывал член какой-то грудастой тетеньке чуть ли не в самое горло. Но он, отчего-то не верил, что такое вообще возможно.
- Черт, неужели это правда? Как она не задыхается?
- А ты сомневаешься?
- Не знаю...
Я не удержалась, чтобы не потравить его:
- А хотел бы так же? Представляешь: она берет член в свой сладкийротик,ты загоняешь ей по самые гланды, а она сосет его, сосет...
Джонниажзастонал от остро подступившего желания.Не в силах больше сидеть, он поднялся на ноги. Водастекала по его телу, его член вырос до совершенно невероятныхразмеров.
Мнестало его жалко. Я всталаперед ним наколени и ухватилась рукой за страдающий орган.Джонни, казалось,только этого и ждал - оперся руками о кафельную стену, закрыл глаза, застонал...
Огромная, разбухшая головкачлена упругоболталась прямо у меня перед лицом. Я успевалаправой рукой массировать это чудопо всей его длине, а левой теребить его подтянувшиеся яички.Этотствол выглядел великолепным монументом вожделения, о котором только может мечтать женщина.
- Слушай, а ты бы хотел... - я еще только произносила эти слова, а внизу живота уже что-тозаныло, в предвкушении чего-то сладкого, запретно-развратного...
- Чего? - хрипло спросил Джонни, его член уже немногопредоргазменно подергивался и этот вопрос его заметно сбил с верногопути к нирване.
- Чтобы тебе пососали? - на одном дыхании произнесла я.
- Еще бы!
- Ну тогда... - якончиком языкакоснуласьбагрового чудовища Джонни. И в следующую секундуужебезраздумий погрузила его член себе в рот.
На вкус он оказался немножко пряным, но приятным.Онбылкаким-то упругим, и одновременно мягким. Я сосала его как большую конфету, с удовольствием облизывая головку по всей ее окружности, время от времени пробуя заглотить его поглубже.
Джоннизастонал, а я неожиданно поняла, чтопроцесс миньета доставляет лично мне неслабоеудовольствие:во-первых, это было просто приятно, во-вторых я опять ловилакайф отсамого факта совращения.
Ясразу сообразила, как это делается: я охватывала член в тугое кольцо губами, делая поступательные движения по всей длине ствола, особое внимание уделяя головке,а для большейприятностине забывала пальчиками левой рукой поглаживать свой собственный клитор.
Обезумевший от наслаждения Джоннистал сам двигатьсявперед и назад, вгоняя головку мне в самое горло. Я поначалу испытала приступ тошноты, но очень скоронаучиласьпридерживать член рукой, не давая ему пройти слишком глубоко.
Но когда член у меня во рту стал непроизвольно подергиваться, японяла - сейчас Джонни рванет. И как не готовилась к извержению, вулкан взорвался все-таки неожиданно: первая струя спермыпрошла прямо ко мне в горло - япочувствовала ее по горячему ожогу, вторая ударила в небо, заполняя мой рот липкойбезвкусноймассой.Что-то я сумела проглотить, но большая частьжидкостивышланаружу, просочилась в тесное пространство между губами и членом.
Джоннихрипел, выгибаясь тазом вперед, конвульсивно следуя направлению своих залпов, акогда все закончилось, мы оба упали в остывшую воду совершенно безо всяких сил. В воде плавали белые сгустки спермы.Первые мгновения мы даже боялись смотреть друг на друга. Нам было стыдно. Но только немножко, самую малость.
С этого дняДжонни умирал от желания меня трахнуть. И как всегда - я была неприступна. Мне было скучно трахаться "просто так", без изюминки.А он все названивал мне: И однажды, я придумал свою "изюминку" во время одного такого звонка.
- Собираешься куда-то? - деловито спросил Джонни.
- Да так... - я умело посыпала солью на его больное самолюбие. - Один дядечка пригласил.
- Понятно. Ты знаешь... Давно хотел спросить: Ты пробовала с девчонкой?
- Почему пробовала? - я как бы даже обиделась. -Мыужегод так развлекаемся!
Джонни завелся с полоборота:
- Ух ты! И кто это?
- Да так: - с ходу соврала я. - Подружка одна:
И отчего мужчины так неравнодушны к женской любви? Возможно из-за самой пикантности, запретности темы или быть может желания почувствовать себя султаном в своем маленьком гареме? Вероятно, у каждого свои причины.
- И ты: - еще раз недоверчиво уточнил Джонни. - Тыс нейзанималасьлюбовью?
- Ну!
- И... Как это?
- Ну ты знаешь... В принципе прикольно, но... Живой член лучше.
- Эт-точно! - со знанием дела согласился Джонни.
Внезапно мне в голову пришлаоченьинтересная мысль:
- Слушай, у меня есть грандиозная идея!
- Говори!
- Ты хочешь меня трахнуть?
Джонни так засопел, что об ответе догадался даже круглый идиот.
- Но предупреждаю - я до сих пор девственна:
Джонни засопел еще громче - трудности его не пугали.
- Ты же хотел большего? Вот мы и встретимся завтра. В живую, так сказать. И все узнаешь.
- А где? У тебя?
Я немного подумала - мои родители,кажется, собирались в отпуск.
- Нет, у меня опасно. Лучше я выпрошу ключи от квартиры моего дяди.
- Черт возьми! Как это здорово! - Джоннибыл вне себя от восторга.
Я была такого же мнения.
Дядя долго выпытывал, зачем мне его квартира. Я наврала ему что-то такое: Как сумела и толком не помню что.Но главное -я все-таки выпросила ключи и на следующий день после школы мы с Джонни отправились туда.
Эпицентром квартиры служил шикарный диван. На котором мы и устроились, я и Джонни. Сначала просто целовались, потом разделись донага и улеглисьв позицию "шестьдесят девять". Да, он делал мне очень приятно своим язычком. Настолько приятно, что я чуть не забыла о главном пункте программы. Но я все-таки нашла в себе силы опомниться:
- Все, я не могу больше: - шепнула я ему. - Трахни меня, пожалуйста! Только не кончай в меня:
Джонни не надо было долго упрашивать и он тут же лег на меня сверху. Он тыкался в меня своим членом, но от волнения никак не мог попасть куда следовало. Я помогла ему рукой войти в свою пещерку.Почувствовав верное направление, Джонни сделал движение вглубь, и в этот момент резкая боль ударила меня подобно электрическому разряду.Я вскрикнула, но Джонни не замечал ничего, пройдя сквозь мою девственность напролом.
Это оказалось гораздо больнее, чем я предполагала. Я так и не смогла толком получить удовольствие, даже когда Джонни поставил меня "раком". Но такая поза, по всей видимости, его устаивала больше всего, ибо я почти сразу услышала учащение дыхания, как вероятно, бывает перед оргазмом.
Наконец, он предоргазменно застонал, но вспомнив о моих словах, успел вытащить член наружу и выпустить сперму мне на спину. А потом мы долго еще лежали, отдыхая. Джонни делился со мной восторгами, а я молча улыбалась: А что еще мне было говорить? Моя боль прошла вместе с невинностью.
А на следующий день ко мне пришел дядя. Днем, когда родители были на работе. молча положил передо мной пачку фотографий. На снимках была я, собственной персоной, трахающаяся с Джонни в тех самых позах, о которых вы только что прочли.
Я боялась даже думать, что будет, если дядя покажет эти снимки родителям:Но он показал мне кое-что другое: А точнее - свой здоровенный член, так хорошо изученный мной по фотографиям.
Я сглотнула подступившую к горлу слюну. Я так часто представляла себя на месте его подруг, что как мне кажется, знала этот член вдоль и поперек, каждую его жилочку,этот изгиб, эту огромную головку с отверстием на вершине:
Он подошел ближе, а я опустилась перед ним на колени и взяла дядин член себе в рот:Я старалась делать все, как было на фотографиях, загоняя это чудо себе в самое горло. Черт возьми, как это оказалось приятно - воплотить свои призрачные мечты в самую, что ни на есть реальность!
Мой рот уже начал уставать, но дядядействительно был опытным любовником - держался, но не кончал. Тогда я стала помогать себе рукой, поддрачивая этот член по всей его длине.А когда я почувствовал резкое напряжение в головке члена, резко вытащила его изо рта и поймала губами первую струю спермы, стремительно вырвавшуюся на свободу.
Он залилвсе мое лицо. Довольноусмехнулся и убрал член обратно в штаны.Единственное, о чем я его после спросила:
- Но как ты получил те фотографии? Мы же были одни?
Он опять усмехнулся:
- Одни, да не совсем: На полочке был фотоаппарат, а на фотоаппарате включен таймер, с помощью которого один раз в две минуты делался снимок: Кстати, он и сейчас здесь.
Я посмотрела на журнальный столик и увидел в дядиной сумке тускло поблескивающий объектив.
- Он включен?
- Да, - хладнокровно ответилон. - И я дарю тебе эту сумочку:
Вот такая получилась история. Потом: Потом было много всего. И с дядей и со многими другими, но в одном я всегда была неизменна - я всегда оставляла на столике фотоаппарат в пресловутой сумочке. А потом отобрала самые лучшие снимки и отнесла их в "Хастлер". Просто положила их на стол менеджеру, оставила свой телефони молча ушла.
На следующий день меня взяли на работу в этот журнал. Как выяснилось, им как раз не хватало таких раскомплекованных моделей.В студии журнала всем всегда давали прозвища - традиция. Мое оказалось самым оригинальным - "звезда миньета".
Но я не обижаюсь. Ведь я и в самом деле - звезда. И я обожаю миньет.
А вы?
