- Простите, Госпожа! Я буду стараться! - Только и прошептала Юля.
Она снова взялась за одежду подруги, но теперь она приблизила свое лицо к Аниной груди, и, не желая более выводить Госпожу из себя, приготовилась тут же подарить поцелуй открывшейся ключице. Снова расстегнув ворот, девочка отогнула левый борт блузки и быстро чмокнула Анечку в немного веснушчатую грудь. После чего проделала то же самое с правым бортом, а когда оторвала губы от правой ключицы, тут же получила увесистый шлепок по плечу. Мадам опять что-то не понравилось, хотя это было уже не так больно.
- Боже! Кто так целует женщину. Тем более, в грудь. Смотри. - Женечка сама наклонилась к груди Анны, но приблизила губы лишь на пять сантиметров и стала объяснять. - Когда ты целуешь кожу девушки, губы надо держать расслабленными и чуть влажными, - Госпожа облизнулась, - а когда касаешься тела, нужно чуть вывернуть губки, а язычком немного подцепить снизу маленький кусочек кожи и защемить его между языком и верхней губой. А потом сразу отпустить и повторить в другом месте, пока не перецелуешь всю. Ясно? А-а-а. Ладно, покажу. - И Женя, совершенно забыв о том, что госпожам вроде как не принято целовать своих служанок, стала пылко осыпать верхнюю часть груди Анечки возбуждающими уколами своих умелых губ. Юля не могла вымолвить ни слова, и просто глазела на происходящее.
А что же Анечка? Анечка до этого момента стояла и наблюдала за всем происходящим чересчур спокойно. Ее больше беспокоило то, что ей пришлось вылизывать ножку у ее училки. Слезы уже прекратились, но она готова была снова зарыдать, случись что-нибудь еще.
Девочка даже не очень поняла, почему это вдруг Евгения Павловна стала целовать ее, но неожиданно это принесло Анечке такое сильное наслаждение, что она позабыла все на свете. Поцелуи опытной женщины сразили ее. Аня не могла видеть, что именно Госпожа делает с ее кожей, но это было чертовски приятно. Какой-то странный и очень сексуальный огонь маленькими вспышками обугливал девочку изнутри, а сердце, видимо испугавшись, что вся кровь свернется от этого пламени, погнало ее вниз, к самой промежности. Но сильно возбудиться Аня не успела. Наверное, сильные переживания и впечатления сегодняшнего дня сыграли свою роль, и стоило Анечке совсем немного расслабиться и сконцентрировать внимание на зацелованной груди, как ее ноги сами напряглись, голова закружилась. Собственная рука сама схватила Анну за лобок, прямо через юбку. И когда Анечка закрыла от наслаждения глаза, оргазм настиг ее. Не тот, который приносит удовлетворение, а тот, который оставляет после себя непреодолимое жгучее желание, от которого никуда не скрыться, и которое невозможно терпеть.
Анечка вскрикнула, и Евгения тут же поняла, что произошло. Перекошенное лицо ее лучшей ученицы рассказало ей обо всем.
Она сразу же прекратила поцелуи и победно сказала:
- Вот видишь, как бывает, если правильно поцеловать женщину? Попробуй сама.
- Хорошо, Госпожа! - Кивнула Юля и, расстегнув следующую пуговицу, заняла ее место.
Анечке пришлось признаться себе, что Юлька была права. Права в том, что быть с настоящей лесбиянкой это совсем не то, чем занимались они после школы. Поцелуи Юли, которая хоть и старалась, меркли перед волшебством Евгении Павловны. Аня потихоньку приходила в себя, подставляя свою грудь уже под Юлины губы, но Женечке это быстро надоело, и тут же последовал новый приказ:
- Хватит мусолить. Снимай с нее блузку. Теперь переходи к юбке.
Юля безмолвно подчинилась. Блузка упала на диван, а девочка стала расстегивать молнию на юбочке подруги. Аня извивалась под ее руками, желая подставить под руки свои более интимные места. Желание разъедало ее, и девочка уже не стеснялась этого. Маслянистые глаза шарили то по своему телу, то по обнаженной плоти Евгении. Прямо сказать о том, что ей очень хочется, она боялась, помня правила, но стоять спокойно она тоже не могла.
Наконец, Юлька справилась с молнией и теперь встала на колени перед подругой. Женечка наоборот выпрямилась и, сложив руки на груди, с удовольствием наблюдала за происходящим. Аня аж изогнулась, пытаясь воткнуть свой, еще совсем не раздетый, клитор в ротик одноклассницы, но ей это не удалось потому, что Юля опустилась еще ниже и теперь стала медленно закатывать юбку, не прекращая целовать нейлоновые колготки. Вот она уже посередине между коленкой и пахом. Вот еще выше. Еще. Еще! Вот губы коснулись бедра. Показался белый треугольник трусиков под колготками. Аня вздрогнула. В душе она молила Бога, что бы он направил Юльку туда, где давно стоял возбужденный клитор, которого пока не было видно, но который уже чуть выпирал на фоне плотной и ровной ткани трусов. Аня знала, что уж что-что, а сосать Юля умеет. А это даст ей то самое, чего уже так долго (минут пять) она ждала. Вот Юля стала перемещаться к центру. Она целует пах, теперь край лобка, теперь лобок по центру. «Ниже, любимая, ниже, пожалуйста!», кричит в душе Анечка. Юля будто слышит ее, и нацеливается на маленький бугорок под одеждой, но тут сильные пальцы хватают Юлю за волосы, и оттаскивают ее от Ани вместе с оргазмом, который должен был уже так близок.
Вздох разочарования наполняет комнату, а за ним раздается следующий приказ Жени:
- Так! Хорошо! Теперь - колготки. - Госпожа сама подходит к полумертвой от возбуждения
Анне и засовывает пальцы ей под свернувшуюся в клубок юбку. Затем поддевает нейлон и резко стаскивает его до самых колен. Теперь Аня выглядит очень привлекательно. Сильно возбужденная, покачивая бедрами, она стоит со спущенными колготками и задранной юбкой. Единственной преградой, охраняющей ее писюлю, остаются беленькие трусики. Картина такая, будто она только что собиралась показать кому-нибудь свою киску, но в последний момент застеснялась.
Но Госпожа нарушила эту гармонию. Евгения Павловна схватила несчастную девушку за промежность и пролезла под резинку трусов. Приятная теплая влага тут же осела на ладони Женечки. Аня заохала, подумав, что сама Мадам хочет довести ее до экстаза, но нет. Евгения Павловна тут же извлекла руку наружу и поднесла ее к лицу Анечки.
- Оближи! - потребовала она.
- Х-хор-рошо, М-мадам! - Выдавила Аня. Ее язычок стал собирать собственную смазку.
Возбуждение от этого, конечно, не уменьшилось.
- Отлично! - Сказала Госпожа, когда на ладони не осталось и следа похотливых выделений.
- А теперь я научу вас, как надо снимать трусики с девушки. Ну-ка, иди….А ты что делаешь, тварь?! - Вопрос, прозвучавший как набат, был обращен уже к Юле, которая несколько секунд назад выпала из поля зрения Госпожи. Теперь девочка развалилась на ковре и самозабвенно дрочила. Увидев это, Мадам пришла в ярость. Глаза сверкнули. - Ах, ты, дрянь! Я тебе покажу, как мастурбировать на уроке! Ты у меня завоешь! - Евгения Павловна уже держала в руках ухо Юли и теперь сильно его выкручивала.
- Пр-пр-простите меня, Госпожа! Простите, пожалуйста! - От боли Юлька уронила слезу. -
Я все сделаю, только простите!
- Хорошо! - Сказала добрая Госпожа. - Но теперь тебя придется наказать. Руки за спину, быстро. - Мадам схватила отброшенный ремень и стала скручивать руки девочки.
Аня продолжала стоять, но ее состояние все ухудшалось. Видя, как издевается над ее подругой учительница, девочка поймала себя на мысли о том, что ей это нравится. Ей почему-то очень захотелось, чтобы Юлька действительно заплакала. Сильно заплакала. Раньше Аня всегда ненавидела, когда кто-то плачет. А теперь это вдруг стало для нее приятным. Все эти мысли делали Аню отвратительной самой себе, неблагодарной эгоисткой. Сколько потрясающих часов подарила ей Юля? Сколько замечательных оргазмов Аня пережила с ней? И вот теперь, она хочет, чтобы Евгения сделала Юльке больно. И ничего с этим чувством не может поделать.
Когда Мадам стала вязать Юльке руки, Аня начала захлебываться от страсти. Еще до этого намокшие трусики утеряли всякую возможность продолжать впитывать в себя влагу, и теперь две юрких капли потекли по обеим ногам. Но не успели они проползти и пяти сантиметров, как Госпожа закончила связывать Юлю, и молвила:
- А теперь сними с нее трусы. Видишь, они испачкались.
Слава Богу, на этот раз Юля поняла, что от нее требуется. Она стала наклоняться перед Анечкой, и, когда ее губы поползли по животу подруги, со второй попытки зацепила резинку зубами.
Стащив одну половину, Юля переползла на коленях к другой стороне, и проделала ту же операцию. Потом еще, еще. Трусы теперь оказались почти на коленях. Чуть раздвинутые ножки Анечки выглядели очень соблазнительно. Сама девочка, совсем не контролируя себя, подалась бедрами вперед, выставив на показ свою бесстыжую мокрую писю. Анечка просила взглядом, чтобы подружка подалась еще немного вперед, и тогда она сама смогла бы уткнуться истомившимся клитором в ее губы. Но Юля, помня о наказании, не могла решиться приблизить ротик к мокрому месту Анечки, хотя ей как всегда хотелось этого.
Но Евгения Павловна сама на этот раз помогла девочкам получить желаемое. Сама не зная, что исполняет мечты обеих послушниц, Госпожа приказала:
- Ну, а теперь ты возьмешь у нее в рот. И будешь отсасывать ее, пока она не спустит. И если мне покажется, что она спустила плохо, берегись.
- Хорошо, Госпожа! - Еле успела ответить Юлечка, прежде чем ткнулась в мокренькую промежность.
- Спасибо, Мадам! - Только и прошептала Аня.
Надо ли говорить, что все произошло слишком быстро. Трахая сама себя писькой подружки, Юля была похожа на месячного щенка, суетливо ищущего сосок матери. Ей было крайне неудобно, но очень приятно. Она всегда любила, когда Анечка сильно намокала. Вылизывать это все между ног у подруги с ее гладкой возбужденной кожи, казалось Юле наивысшим кайфом. Она, конечно, не смогла бы кончить от этого, но зато потом, все еще ощущая соки на языке, можно было подставить себя в Анечкин рот, и от таких ощущений оставалось только визжать от восторга. Эти мысли пронеслись в голове десятиклассницы моментально. Ее, и без того сильное, возбуждение стало размером с небоскреб. Ей захотелось соединить ножки, но Аня не дала ей сделать этого. Девочка издала придушенное «Ах!», после чего прижала голову Юли к себе еще сильнее, и стала подавать бедрами так, что чуть не разбила губы подруги в кровь. Делая так секунд десять, в конце Анечка чуть брызнула теплой смазкой на Юлькин язычок, и замерла.
