Мои мысли прервал бурный оргазм Николаича, который сотрясаясь, извергал из себя фонтаны спермы, а Маша направляла их то в мой рот, то в свой... А когда фонтан иссяк, то Маша чмокнула меня в губы, вскочила с кровати и включила свет:
- Я хочу это увидеть! - и вновь вернулась ко мне. От резкого потока света я зажмурился, а она с каким-то детским любопытством рассматривала мой перепачканный спермой другого мужчины рот:
- Ты проглотил? Все проглотил?
В ответ я кивнул.
- Класс... - Маша радостно захлопала в ладоши, - Все получилось! Николаич, ты гений! И ты, Макс, умница... Раньше меня называли сосочкой, а теперь и ты у меня - хуесосочка, - и она с обожанием обняла меня, - Ты не бойся, я никому об этом не расскажу, если, конечно, будешь хорошо себя вести и слушаться, - и подмигнула мне.
Теперь-то я понял, о чем их банный сговор с Николаичем: смысл обещанного им эротического шоу - развести меня на минет, так что все остальная прелюдия с загадками была частью их игры. Но, честно говоря, мне было не просто по фиг, мне было хорошо. Я был так перевозбужден, что меня знобило. А Маша продолжала радостно смаковать факт моего "опущения" , и одновременно, протянув свою ногу к моему члену, стала невзначай его теребить. А я находился в таком состоянии, что мне и этого было достаточно, чтобы я практически тут же кончил, забрызгав ее ножку своей спермой:
- Упс, - Маша захихикала, - Ну вот и ты получил то, что хотел, - и медленно протянула свою перепачканную ножку к моему рту, - А теперь подлижи за собой, а то наделал делов...
Не могу сказать, что после оргазма мне хотелось слизывать сперму с ее ноги. Это в момент возбуждения все эти перверсии кажутся необычайно волнующими, а сейчас смутные чувства терзали меня: появился какой-то липкий стыд за то, что я согласился на минет, и за то, что я так быстро кончил, как подросток... И привкус спермы я чувствовал у себя во рту, и не могу сказать, что он мне нравился... А тут еще новая порция спермы перед моим носом. Маша, заметив мое замешательство, решительно воткнула пальцы ноги в мой рот:
- Ну-ну ну... Хватит кривиться! Не забывай, что у нас с тобой есть секретик, так что будь послушненьким, если не хочешь меня потерять...
Потерять я ее не хотел, поэтому хоть и без удовольствия, но стал облизывать ее ногу, очищая от своей спермы. За этим процессом я заметил, что Николаич присел, приблизившись к Маше, обнял ее и начал нежно целовать взасос. Она его тоже обняла, обхватив одной рукой его шею, а другой взялась за его пробуждающийся член. А ее нога по-прежнему находилась в моем рту. И тут я заметил, что запах и привкус спермы перестали меня смущать, а через некоторое время мой малыш принял стойку - я вновь возбудился. Оторвавшись от поцелуя, Маша опустила ногу:
- Ну что, почистил?
- Да, сама видишь...
- Тогда иди спать в прихожую на диванчик.
- Мы разве не вместе ляжем спать?
- Вместе? - Маша искренне усмехнулась, - Ты сегодня и так шоколадно развлекся. К тому же кровать двуспальная, втроем здесь будет тесно. Да и толку-то от тебя в постеле, - и она взяла в руку огромное орудие Николаича и потрясла им мне, то ли для того, чтобы не оставалось уже никакой двусмысленности в ее словах, то ли для того, чтобы окончательно меня унизить и добить.
- Когда будешь выходить, свет выключи и дверь закрой, - это Николаич дал мне напутствие в дорогу на диванчик в прихожей.
- Спокойной ночи, Максик, - хихикающим голоском попрощалась со мной Маша, - Сладких снов...
И я под веселое щебетанье моей любимой, находящейся в объятиях другого мужчины, вышел из спальни, закрыв за собой дверь. И в очередной раз мне подумалось: "Что же она со мной такое вытворяет? И как я ее люблю".
Часть 5. Карен
После нашего возвращения из деревеньки Маша допускала еще немало блядских выходок, но все они были, если так можно выразиться, вполне безобидны - я к этому вполне привык и воспринимал как данность. Но через месяц стало происходить нечто, что стало меня напрягать - Маша стала подолгу пропадать, могла дня три не возвращаться домой и не отвечала на мои телефонные звонки. Когда я пытался ее разговорить, выяснить в чем причина изменения ее поведения, она отвечала уклончиво, и явно не хотела быть откровенной со мной. Я чувствовал, что она удаляется, и ничего не мог с этим поделать. Меня это стало напрягать и раздражать, и однажды я не выдержал и сорвался:
- Знаешь, что Маша! Я тебя люблю, и готов к любым к твоим выходкам, кроме одного - ты не должна избегать меня. Я хочу тебя чувствовать: твои переживания, твои радости, твои измены... Если ты наставляешь мне рога, то я должен чувствовать, что они у меня на голове, а не находится в неизвестности. Я хочу тебя такую, какая ты есть, хочу любить тебя. Но пойми, нельзя любить пустоту, а я тебя в последнее время не чувствую...
- Хочешь чувствовать... - Машины щечки покрылись румянцем, она тоже завелась в ответ на мои упреки, но я был рад этому - она была живой, она реагировала на меня, - Хорошо, ты почувствуешь... Я влюбилась... Влюбилась в другого... Но он меня не любит, он хочет ебать меня и только... Ты хочешь это почувствовать?
- Конечно, родная, - мне было больно слышать такие слова от своей девушки, но она, наконец, пошла со мной на контакт, и я не хотел потерять этот шанс, - Ты имеешь право любить другого, но позволь мне любить тебя...
- Ладно, я его приведу, тем более вы знакомы...
Я не стал докучать Машу дополнительными расспросами, чтобы все не испортить, тем более, в кой-то веки она вновь позволила мне вылизать ее киску (боже, я терял голову от ее аромата и вкуса, она была для меня настоящим наркотиком) , и я обдрочился за своим любимым занятием. А Маша равнодушно лежала на кровати, расставив для меня ноги, и курила сигарету.
Я потом еще долго ломал голову, кто же тот мужчина, в которого влюбилась Маша. Но у нее было бесконечное количество любовников, поэтому выделить кого-то из них не представлялось возможным. И я постарался об этом не думать, типа, будь что будет.
Следующий день я провел на встречах со своими клиентами. А когда вернулся домой, то застал там Машу - она была голой, с растрепанными волосами, потной, а на шее у нее был кожаный ошейник с заклепками. Черные колготки в крупную сетку были разорваны в районе промежности. Из киски у нее торчал вибратор с дистанционным управлением, из попы- анальная пробка. Она стояла на четвереньках на полу, на ее изможденном лице читались возбуждение и похоть. Она улыбалась мне улыбкой мученицы, которая получает неимоверное удовольствие. К ее ошейнику был прикреплен поводок, который держал в своих руках... ну, разумеется, Карен. Как я мог не догадаться, в кого втюрилась моя девочка: достаточно было вспомнить, с каким обожанием она смотрела на него тогда, на турбазе. Карен был в строгом костюме, но ширинка у него была расстегнута, и из нее торчал возбужденный хуй:
- Моя шлюха сказала, что ты хочешь испытывать то же, что и она, - с усмешкой в голосе произнес Карен.
У меня стоял комок в горле, я был растерян и не знал, что ему ответить.
- Или ты меня уже не любишь и не хочешь, - Маша, заметив мою оторопь, посмотрела на меня с упреком.
- Люблю и хочу... - только и смог выдавить из себя я.
- Тогда отвечай моему господину, и повинуйся ему так же, как повинуюсь ему я. Все это время он был очень добр к тебе, и разрешал мне к тебе возвращаться, разрешал быть с тобой. Ты должен понять, что если он запретит мне видеться с тобой, то ты меня больше не увидишь. Я люблю его. И буду его слушаться. Поэтому не серди его...
Все это время Маша стояла на четвереньках и смотрела на меня снизу вверх, но у меня было такое ощущение, что это я на нее смотрю снизу вверх - такой доминирующей она была для меня в тот момент.
- Так значит, ты хочешь испытать то же, что и Маша? - повторил свой вопрос Карен.
- Да... Хочу... - потупив взгляд, ответил я.
- Тогда мы должны четко определиться с иерархией взаимоотношений. Маша - моя шлюха, моя подстилка, а я ее господин, и если она не выполняет мои команды, то я ее наказываю так, как захочу. Это ясно?
- Да, но...
Карен прервал мое робкое несогласие: резким движением он стеганул по Машиной попе ремнем. Маша тихонько ойкнула, а Карен продолжил:
- За каждое твое несогласие или неповиновение будет расплачиваться твоя невеста. Ты же не хочешь, чтобы ей было больно?
- Нет, не хочу, - как можно более спокойно ответил я.
- И ты не можешь ее защищать, за это наказание будет удваиваться. Единственное, что ты можешь для нее сделать - четко выполнять мои и ее приказания или предложить перенести наказание с нее на тебя. Это ясно?
- Да, ясно.
- Итак, кто твоя девушка для меня?
Срывающимся голосом я все-таки смог это произнести:
- Ты ее господин, а она для тебя - шлюха и подстилка, - я заметил, как на словах "шлюха" и "подстилка" Маша застонала от удовольствия.
- Давай определимся, отныне ты будешь называть меня на вы.
- Хорошо, я буду вас называть на вы.
- Так-то лучше, - Карен улыбнулся, - Теперь вернемся к иерархии. Если Маша моя шлюха, то кто ты по отношению к ней?
- Ну, жених, наверное, - начал гадать я.
- Нет, эти детали меня не интересуют. Кто из вас кому подчиняется?
- Ну, наверное, наверное...
- Хватит мямлить! Мне-то уже давно все ясно, еще со времен отдыха на турбазе, что ты ее подкаблучник. Единственное, что я хочу - услышать это от тебя. Ответь четко вопрос - тебе приятнее наказывать Машу, или получать от нее наказание?
Я знал ответ на этот вопрос:
- Я не хочу наказывать Машу... Мне приятнее, когда она надо мной издевается...
- Значит, Маша - моя шлюха, и твоя госпожа. Повтори!
- Маша - ваша шлюха и моя госпожа...
- Значит, кто я по отношению к тебе?
- Господин?
- Правильно. А ты шлюха шлюхи, низшая каста, и обязан выполнять мои приказы и приказы моей шлюхи Маши. Ясно?
- Да...
- А теперь момент истины. Либо ты раздеваешься догола и встаешь на колени, и тогда ты принимаешь все правила, которые я уже озвучил и озвучу впоследствии. Либо продолжаешь стоять, как истукан, и тогда я ухожу вместе с Машей. Она будет моей подстилкой, я сделаю из нее настоящую шлюху, и нам будет весело, но ты этого не увидишь. Машу больше не увидишь. Итак, выбирай, считаю до трех...
