Когда Реджи возвратился днём — он видит совершенно другую картину, совсем не похожую на ту, что он видел ранее.
"О-о-о, твоя пизда чувствует себя так замечательно, когда я забавляюсь с ней, да? Ну вот, ты у меня опять кончаешь!" - умилилась Шаканда: " Мне так приятно, что ты больше не сопротивляешься и слушаешся меня. Ты становишься хорошей и послушной девочкой!".
"Ох, ох, ох, пожалуйста, о-о-о-о-х, о-о-о-о-х, н-е-е, а-а-а-а-х...", - стонала Лиза.
Он заглянул в тускло освещенную комнату - лучи заходящего солнца, просачивающиеся сквозь плотно закрытые жалюзи освещали плавающие пылинки - и увидел обнажённую Лизу с ногами, поднятых вверх, согнутых в коленках и бесстыдно широко расставлеными в стороны. Между её ногами лежала Шаканда и плавно вводила и выводила огромный чёрный фаллос из влагалища Лизы, словно смычок, играющий на скрипке, и сосредоточенно ласкала киску Лизы, аккуратно поглаживая её розовые складочки. Кулаки Лизы судорожно комкали простынку на кровати, голова моталась из стороны в сторону, из горла девушки вырывались хриплые стоны, а поднятые вверх и согнутые в коленках стройные ножки мелко подрагивали. Плавные и неторопливые движения Шаканды заставляли бедра Лизы совершать развратные совокупительные движения, двигаясь в идеальной гармонии со скольжением черного фаллоимитатора во влагалище девушки.
"Какая у тебя красивая пиздёнка! Теперь я буду заниматься с тобой любовью очень долго. О, смотри - я трахаю тебя огромным дилдо, забавляюсь с твоей пиздой, а ты не можешь и не хочешь меня остановить, да? Я заставлю тебя кончать у меня. Ты моя девушка и мы с тобою теперь уже настоящие любовники", - ворковала Шаканда.
"Ох, ох, ох, ах, а-а-а, н-е-е-е…" - реагирует Лиза на самом начальном уровне своего девичьего подсознания, снова соглашаясь и принимая непристойные и развратные действия Шаканды. Лесбийская риторика, которую Шаканда повторяет всё время снова и снова прокручивается в сознании Лизы. Лиза уже инстинктивно сама заканчивает эти порочные и вульгарные фразы в своей голове, как только Шаканда только начинает их произносить. И с течением времени эти фразы начинают казаться ей обыденными и естественными.
Деградация Лизы происходила очень быстро. Девушка начала верить во всё это, сбитая с толку лесбийскими проповедями, заложенные глубоко в ее подсознание. Неужели ее киску на самом деле так любит Шаканда? Почему Шаканда всё время трогает её пизду и почему Лиза так возбуждается от этих прикосновений? Шаканда постоянно доводит ее до оргазма. Значит ли это, что они занимаются любовью? Она действительно девушка Шаканды? Стали ли они уже любовниками?
Наркотики и постоянное проповедничество Шаканды приводят к тому, что Лиза перестает осознавать реальность. Удовольствие внутри её влагалища начинает занимать все сознание Лизы. Она ненадолго выныривала из этого состояния, вспоминая, что это изнасилование, лесбиянство и что это все отвратительно и аморально. Но, неукратимая жажда сексуального наслаждения, уже переполняло Лизу и продолжало затягивать ее обратно в этот извращенный мир, сосредоточенный только на получении физиологического чувственного удовольствия.
Реджи тихо закрыл дверь, оставив Шаканду наедине со своими порочными делами.
На следующее утро Лиза проснулась в объятиях Шаканды. Пыл возбуждения остыл и она вспоминала все те непристойные вещи, которые Шаканда делала с ней на протяжении всей ночи. Эти сексуально-развратные действия вызывали у Лизы крайне неприятные переживания. Но, Лиза никак не могла остановить этот жуткий лесбийский сценарий, повторяющийся раз за разом.
Принудительное приобщение к занятию триббингом прошлым вечером оставило в памяти Лизы кошмарные воспоминания о том, как они Шакандой лежат обнажённые на кровати, их ноги, как ножницы обхваывают друг друга, их мокрые киски прижаты и трутся друг о друга, обмениваясь соками. Шаканда оттянула клиторальный капюшон Лизы большим пальцем, обнажая чувствительную головку Лизы и свою собственную - женскую версию члена Реджи, такого большого, что его можно было принять за пенис. Шаканда безостановочно терлась своим твердым клитором о клитор Лизы, заставив девушку возбудиться до темноты в глазах.
"Не надо, прекрати!", - протестовала Лиза. Она с негодованием сжимала кулаки и отворачивала голову в сторону, пытаясь отвести взгляд от этой отвратительной сцены их лесбийского соития.
"Давай, двигай своей пиздой!" - кричала Шаканда, щипая соски Лизы и ещё больше заводя её. По мере того, как дело продвигалось, бедра Лизы непроизвольно перешли на автопилот и начали двигаться синхронно с Шакандой. Это было ужасно, но наслаждение от активного массажа её клитора не позволило Лизе остановиться.
"Вот это моя хорошая девочка! Видишь, как это приятно? Как это здорово?
"Нет, пожалуйста, не заставляй меня делать это", - причитала Лиза, поддаваясь ритму Шаканды, словно они стали одним единым существом. Их гениталии были возбуждены до предела и плотно соприкасались, извилистые лобковые волоски Шаканды переплетались с ее собственными и терлись о лобок. Шаканда продолжала щипать соски Лизы, целовать ее, всё время повторяя: "Ох, я люблю тебя, детка. А ты любишь меня?"
Лиза не могла заставить себя ответить и только стонала в ответ, как кошка во время течки. Как это вообще может происходить!? Лиза чувствовала словно запертая в ужасном кошмаре.
Чувствуя, что их обнаженные тела все еще соприкасаются, Лиза отчаянно хотела встать и уйти. Но, какое наказание ждёт её, когда Шаканда проснется? И Лиза неподвижно лежала на кровати под рукой Шаканды, ее упругая темная грудь лежала на на упругой бледной груди Лизы, а их ноги были переплетены.
**************************
Прямо перед свадьбой Лиза пошла на посиделки с несколькими подругами с работы. За выпивкой - Лиза выпила один бокал вина - возникла тема секса. Подруги говорили о своих парнях и мастурбации и о том, что лучше, но Лиза была странно тиха. "Посмотрите, как Лиза покраснела", - шутили подруги. Для нее секс был священным и интимным актом с любимым мужчиной, а не чем-то таким, чем можно побаловать себя. Она не думала о нём вне контекста отношений с Дагом и не чувствовала себя комфортно, обсуждая это с другими. Лиза, даже, стеснялась своего тела, она никогда не мастурбировала, считая это вульгарным, эгоистичным и пошлым. И вот теперь, она, цветущая 22-х летняя девушка, скромная, добропорядочная, краснеющая при одном только слове «член» и стесняющаяся выйти на улицу в платье с глубоким декольте, сейчас лежит абсолютно голая на кровати с бесстыдно широко раздвинутыми в стороны ногами, между которыми обосновалась её любовница, обсасывает её клитор и обцеловывает её половые губы, а она в это время со стонами и оханьем кончает от огромного чёрного дилдо, двигающегося у неё во влагалище. Лиза всё ниже и ниже падала в бездну деградации, разврата и похоти.
Лиза приняла утренний душ, после которого ей опять очень захотелось одеться. Она всегда ходила по дому голая и у нее было только маленькое полотенце, чтобы вытереться. Лиза старалась не смотреть на собственное отражение в треснувшем зеркале аптечки. Шаканда и Реджи забрали все, чем она могла прикрыться. А на двери ванной даже не было замка, и они могли неожиданно зайти, когда им вздумается.
Шаканда пришла, когда Лиза заканчивала принимать душ. Лиза со страхом смотрела на сумку с секс-игрушками, которую Шаканда принесла с собой.
"Пойдем, детка, тебе пора принимать дозу", - сказал Реджи, беря Лизу за руку и ведя ее в спальню.
Все еще под кайфом от последней инъекции, Лиза спотыкалась несколько раз и понадобилась помощь Реджи, чтобы она не упала.
"Пожалуйста, не коли мне, я буду вести себя хорошо сегодня", - пробормотала Лиза.
"Я дам тебе меньшую дозу, когда ты начнешь вести себя хорошо" — ответил Реджи.
"Что я сделала не так?"
"Для начала, ты не хочешь стать любимой девушкой Шаканды. И не проси перестать тебя колоть, тебе от них становится лучше".
Из-за наркотиков мысли Лизы замедлились. Она не знает, что ответить. Она запиналась и не может найти нужных слов, чтобы сказать, что замужем и и уж точно не лесбиянка. Чего же ждут от нее эти отвратительные монстры? Они дают ей всё больше наркоты, чтобы она была одурманена и не могла бороться со следующей дозой, а затем заставляют ее заниматься сексом. Такой порядок вещей превращает ее мозг в кашу. В последний раз, когда она была достаточно трезва, чтобы сопротивляться инъекции, Реджи и Шаканда избили ее и удвоили дозу. Шаканда мастурбировала ее и занималась оральным сексом всю оставшуюся ночь. Хотя Лиза и помнила лишь часть того вечера, но то, что она помнила, — это было все равно слишком много для неё.
Лиза смотрела, как Реджи постукивает пальцем по шприцу и из его острого наконечника вырывается тонкий фонтанчик жидкости. Это выглядит больше, чем обычно, - его жестокий ответ за то, что она попросила не накачивать её наркотиками.
"Пожалуйста, не оставляйте меня сегодня с Шакандой", - умоляет Лиза, не осознавая того, что Реджи — не самая лучшая альтернатива. Но в опьяненном сознании Лизы, быть взятой мужчиной, даже таким огромным чернокожим, как Реджи, предпочтительнее, чем такой лесбиянкой, как Шаканда.
"Вот видишь, вот о чем я говорю. Ты — любовница Шаканды. Ты должна быть помягче с ней и позволить ей любить себя", - ответил Реджи. Но, это не любовь, а нечто гораздо более мрачное и гнусное, чего Лиза боится и что навязывает ей Шаканда.
Их глаза на мгновение встретились, прежде чем Реджи воткнул иглу в вену Лизы. Ее глаза голубые, как небо, и он заглянул в них, в ее крошечные черные зрачки, похожие на точки в конце восклицательных знаков, нервно перебегающие от шприца к нему.
