Все: Порно рассказы

«Морольд, как и его братья, был одновременно и активным и пассивным бисексуалом, посему когда жены братьев отсутствовали, старшие долбили своего четырнадцатилетнего младшенького, весьма кстати миленького и небольшого росточка. Он был очень похож на девочку в своем обтягивающем охотничем костюмчике и высоких до колен сапожках. Когда Рейневан вытащил свой полностью измазанный калом член из жопы их невестки, с явным намерением дать его попробовать Адели, то Морольд остановил его. Встав перед Рейневаном на колени, он крепко обхватил блестящие от слюны и говна огромные яйца изящной рукой в замшевой перчатке и принялся постанывая облизывать грязный хуй по всей длине, так что через полминуты полностью чистый пенис торчал покачиваясь перед его лицом.»

«Фантазия подхватывала любой шорох и звук издаваемый мамой и многократно его приукрашивала, разгорячая меня все больше и больше. Я был ужасно возбужден, хотелось кончить. Но нужно было убедиться, что мама спит. Я решил сделать вид, что иду в туалет на тот случай если мама еще не уснула, и как можно тише встал с кровати. Обошел кровать, и бросил беглый взгляд на нее. Она мирно спала и равномерно дышала. А я включил свет в ванной и с торчащим членом зашел. Спустил трусы и стал поглаживать член, чтобы растянуть удовольствие. Тут мне бросились в глаза ее трусики и лифчик в корзине для белья. Я зачем-то оглянулся и убедился, что дверь закрыта - такой ценной показалась мне эта находка. Взял в руку ее трусики и поднес к лицу. Я вдохнул запах, и волна возбуждения прокатилась по моему телу. Я продолжал дышать, закрыв глаза, вдыхая резкий и терпкий женский запах моей мамы. Запах был чудесный, я дышал им, прижимая комочек белых дамских трусиков "стринги" к носу и губам. Развернул трусики и нашел то место, где они прилегают к маминой вагине. Я стал осторожно и нежно расцеловывать эту узкую полосочку материи, которая источала такой удивительный аромат. Стеснялся сам себя, но и возбуждался невероятно. Я взял в руки ее лифчик и провел рукой внутри чашечек, где еще недавно располагались ее груди. Особенно меня интересовала его внутренняя часть, где оказались небольшие подушечки, которые видимо придавали груди дополнительный объем. Мне стало интересно. Я никогда не думал, что мама следила за своим внешним видом и старалась выглядеть сексуально - я никогда об этом не подозревал. Значит, она ищет мужчину и хочет демонстрировать себя как женщина. Раньше мне не казалось это столь очевидным, а теперь это вписывалось в ее новый образ в моих глазах. Я чувствовал, что все больше отдалялся от нее как сын, и тем сильнее она притягивала меня как женщина.»

«Люсенька посмотрела на обалдевшего мужчину, засмеялась и прыгнула в озеро. Плескались мы с ней как дети малые. Густой туман наше озеро внезапно затянул, мы еле нашли пещерку и плюхнулись на спальники. Неловкость внезапно возникла, мы не знали, как начать. Из холодной стадии отношения явно переходили в другую.»

«Вот и все. Мы перешли и эту черту. И даже договорились. Только вот я со стыдом подумал о том, что даже не знаю, как надо в жопу ебаться. Вернее, я видел на фотографиях, как баб в жопу ебут, но к своему ужасу, не мог вспомнить не одной позы. Может Сергей сам подскажет.»

«Вливаясь в маленький животик, вода стекала вниз вместе с калом, прямо в ванну, и тут же снова устремлялась вверх - на штурм "новых горизонтов". Я продвигал шланг всё глубже и глубже, и вскоре он вошёл в попку сына где-то уже на пол-метра. Поинтересовавшись самочувствием моего "пациента" , я узнал, что у него всё нормально, и продолжил промывание:»

«Наша китаяночка в заведении фрау Дорт с неделю назад с несвойственной ей откровенностью рассказывала нам, как должна вести себя с клиентом порядочная китайская проститутка. Ну вот, Анна Владимировна, филолог, доцент, кандидат наук, теперь китайской проституткой будете вы, моя дорогая.»

«Дрожа от возбуждения, плавно опускаюсь на этот великолепный член. Нет, надо побыстрее. Нет, ещё быстрее. Я не могу, мне надо, зачем он меня смазал этой дрянью. Всё это проносится в мозгу, пока я всё больше форсирую темп нашего соития, а заодно всё глубже насаживаюсь на этот прелестный кол. Я вся превратилась в одну огромную вагину, которая просто обязана сожрать эту аппетитную китайскую сырокопчёную колбасу ... или баллистическую ракету? Не важно, все равно, сожрать, и ещё раз, и ещё, и ещё! Это вам за боксёрское восстание, а это за КВЖД, а это за остров Доманский!! Затрахаю насмерть! Я уже давно ничего не соображаю, глаза полузакрыты, волосы растрепаны, пот катит градом, и кажется, вместо тактичного визга культурной китайской проститутки я издаю привычный рык ебливой русской бляди.»

«Я, поглощённый этим зрелищем, всё же вошел в мою любимую норку глубоко и принялся выполнять те же движения, что до меня выполнял мальчик. В его сбивчивый такт я бы не попал, казалось он совсем потерял самообладание и грань была близка уже через три минуты. Он стал прерывисто хрипеть, даже глухо рычать, ускоряя свои движения, и с силой стараясь поглубже проникать членом в ротик моей любимой. Она упиралась ему в перед руками, сдерживая его напор, одновременно позволяя нагло трахать свой ротик. Мальчик начал конвульсивно подрагивать при движениях, чувствуя приближение самого желанного и блаженного момента своей жизни. Момент безумной ревности наступал! Я решил увидеть вблизи этот безумный момент и, покинув влажную норку, быстро перебазировался на кровать, как раз в тот момент, когда мальчик на секунду приостановился, всунув глубоко и притянув девочку за голову на себя так, что её носик упёрся ему в лобок и захрипел в диком экстазе. По его телу пошли судороги неописуемого оргазма!!!»

«Я стал хлестать ремнём по пухлой заднице, но братишка отреагировал на это неожиданно. Он специально подставлял мне свою попку, и, улыбаясь, ехидно приговаривал:»

«Тут он засади мне по яйца и стал грубо и грязно ебать меня в жопу. Ебал до вечера - мы оба кончили раз по пятнадцать. А потом он встал, оделся и вежливо откланился:»

«После этого брат поднял мне ноги высоко-высоко, так что Юля без всякого труда сняла с меня трусы, они полетели на пол, и все трое начали меня рассматривать. От стыда я чуть не сгорел!»

«Каждый его толчок эхом отражался сокращениями вагины и тут же наступало ощущение нирваны. Сколько это продолжалось не знаю. Но через некоторое время Виктор хлопнул меня по попе ладонью и сказал - вставай шлюха, ты мне нужна. С этими словами он сел в кресло, я подошла к нему.»

«Осмелев, я нагнулся и приподнял подол ее длинной юбки. Показались черные колготки. Подол застрял под ее телом, я с усилием протащил его выше и вскоре собрал его на бедрах, обнажив весьма аппетитные ноги. Но увидеть трусы мешала скомканная юбка. Однако она не могла мне помешать запустить руку в ее промежность, отодвинуть ткань трусов и почувствовать волосы и горячее влажное нутро. Я легко возбуждал ее, наслаждаясь тем, что впервые в жизни ласкаю женщину, которая об этом не знает...»

«Я пытаюсь защищаться ногами, тогда она сразу же переходит на бока, потом обратно. Олег сказал, прошло 3 минуты. Неужели ещё 7 осталось? В этот момент Юля просит Олега поднять мне ноги высоко-высоко, и уж конечно, ей было очень легко стянуть с меня трусы, которые полетели на пол. Потом Олег привязал мне сначала левую, потом правую ногу, и тут уж я вообще не мог пошевелиться. Юля положила руки мне на колени и стала очень медленно передвигаться по ляжкам выше и выше. Она меня всё время дразнила и говорила:»

«Если для Тейваза всё уже завершилось, то Соулу ждало ещё одно испытание, ей предстояло принять в лоно фаллосы друидов, котрые бали ещё способны к соитию, дабы их семя итоже оросило её влагалище. Девочки в большинстве случаев беременели после обряда, смешение семени нескольких мужчин в одном лоне позволяло не задаваться вопросом, кто был отцом ребёнка - мужчины 3-х племён должны были считать всех детей своими, это сплачивало. Первым ввел в лоно Соулу свой фаллос младший друид, сделав несколько символических движений он отошёл в сторону - его фаллос ещё не извергал семени. Этот мальчик не будет проходить Обряда и учавствовать в Оргиях, его призвание как и у всех друидов - общаться с богами, только на Обряде они совершают соитие с молодыми женщинами. Небольшёй член младшего друида не вызвал у Соулу болезненных ощущений, она только слегка поморщилась. Далее соитие стали совершать старшие друиды. Они подходили по очереди от младшего к старшему до 7-го круга. Большие фаллосы взрослых мужчин очень туго входили в молодое лоно, успевшее высохнуть. Как только друид 3-го круга резко ввёл свой член в лоно Соулу она издала короткий, звонкий вскрик и продолжала вскрикивать всё время пока друид совершал резкие движения тазом. Друиды сменяли один другого, крики Соулу перешли в непрерывное стенание, каменные глаза Мамы и Вара бесстрастно взирали на всё. Остатки девственной плевы были разорваны толстыми фаллосами мужчин, кровь и вытекающая из влагалища сперма стекали по ягодицам Соулу на камень алтаря. Наконец седой друид 7-го круга излил семя в переполненое влагалище Соулу и отошёл от алтаря. Раганы помогли подняться молодой теперь уже женщине. Ноги Соулу подкашивались, по бёдрам стекали белёсые ручейки семени, подкрашенные кровью. Раганы повели Соулу ко входу в Капище - женщины, войдя в капище со стороны полуденного солнца, тудой же и выходили. На плечё Тейваза легла тяжёлая рука Уруза. Воин уже облачился в шкуру Люта. Он повернул мальчика и вывел из Капища. У выхода стоял жеребец вождя привязанный к воткнутому в землю тяжёлому мечу. Уруз подвёл Тейваза к жеребцу и, подставив руку под ногу мальчика помог ему взобраться на спину животного. Выдернув из земли мечь воин подал его Тейвазу. Мечь был слишком тяжёл для ребячьих рук и Уруз помог Тейвазу положить его лезвием на шею жеребца. Взяв лошадь под уздцы Уруз повёл её вокруг Капища по ходу солнца. Трижды обвезя Тейваза вокруг Капища Уруз ссадил его возле каменного Люта, где Йер ожидала окончания Обряда. Раганы заплетали волосы Соулу по-новому, как это принято у взрослых женщин. Соулу стояла возле тотема своего племени с разведёнными ногами, на её бёдрах засыхали потёки семени и крови. Уруз захватил волосы Тейваза у затылка и одним резким движением обрезал их острым бронзовым ножом. Йер приняла волосы сына из рук воина, из них она сплетёт шнурок, котрый будет носить на шее, как вырастившая сына. Ещё не один такой шнурок предстоит ей носить, но этот - самый первый, самый желанный. Мать отдала воину одежду сына, мальчик приходит в барак к мужчинам голым, с доказательством, того, что прошёл Обряд на гениталиях, только там после омовения в ледяной купели воинов он оденет одежду не потому что холодно, а потому что он уже взрослый. Феу вместе с раганами повела шатающуюся Соулу по дороге в посёлок своего племени, дочь будет жить в хижине матери до рождения первенца, после чего для неё построят собственную хижину.»

«Не задерживая больше взгляд на хрупкой фигурке девушки, мужчина повернулся к испуганно кутавшейся в занавеску Татьяне. - А тебе кто разрешил вставать, сучка? Леночка вздрогнула, потрясенная внезапной грубостью незнакомца. - Была команда сосать, шлюха - безжалостно продолжал мужчина. "Сосать" , "шлюха" - молодая девушка почувствовала, как ее ноги подгибаются от испуга. - Ну! - незнакомец впервые повысил голос. Женщина в углу едва слышно залепетала: пожалуйста: господин: пожалуйста: Леночка открыв рот смотрела на происходившую борьбу. Кто этот незнакомый мужчина и почему тетя позволяет ему так с собой обращаться? По щекам Татьяны текли слезы, она явно была в трансе от происходящего. Но мужчина и не думал выпускать ее из тисков своей воли. - А ну вылазь я сказал! Униженная женщина мучительно медленно расставалась со своей эфемерной защитой, обреченно выпуская из рук занавеску.»

«Если ты взяла член в рот и не собираешься далее трахаться, то это логическое завершение процесса. Если глотаешь, то даешь понять мужчине, что ты его обожаешь и хочешь сделать ему приятное. Если ты хочешь сделать парню бяку, выплюни сперму при нем. Это будет для него сильнейшим шлепком по роже.»

«Взмахивая, он проводил мочалкой мне между ягодицами. "Расставь-ка ноги на ширину плеч!" - скомандовал он. Он размахивал мочалкой, протирая мне между ягодиц. "Ну как, ничего?" - "Ничего, нормально". Потом мы поменялись местами и я его мыл - спереди и сзади. Он тоже расставил ноги и велел мне мыть мочалкой ему между ягодиц. Смыли мыло. "Еще раз", - сказал он и стал снова намыливать мочалку. И после того, как я хорошенько смыл первое мыло, он снова начал мыть меня спереди и сзади. Но в этот раз он велел мне наклонить корпус, расставить ноги еще шире, и мыльной пеной он мыл мне сзади яички, член и задницу между ягодицами прямо руками, бережно. У меня стал вставать. Мне стало стыдно. И я сказал: "Хватит, не надо!". Но мужик меня наклонил мягко, с силой и говорит: "Стой!". Я ему тогда сказал:»

«Каждый выступ и мягкость девушки была мной обласкана, обсосана и обмята. Приникнув ртом к промежности, я стал сильно вылизывать клитор и половые губки. Не забывал уделять внимание и входу во влагалище. Из Кати просто текло рекой, она выгибалась и стонала. Пальцами руки я продвигал смазку к анусу девушки и разминал его. Каждый раз пальцы проникали внутрь кишки, растягивая узкую дырочку.»

«Мы стали применять различные позы. Катюша довольно быстро освоилась с позой на коленках, на животе, на боку. Не очень получалась поза женщина с верху, но мы над этим работали. Она стала приставать ко мне - когда я лишу ее окончательно девственности. Но я решил не торопиться. Пусть пока освоится с анальным сексом, а перейти к вагинальному сношению не составит труда.»

«Сергей всё понял без слов, принялся в засос облизывать влагалище женщины. Со стороны это всё напомнинало групповуху в порно фильме. Марина ласкала свободными руками свои груди, Сергей ласкал грудь Лены. Потом Марина поменяла позу и села рядом с дочерью, поза которой позволяла проникнуть пальцем в её влагалище. Марина, ладонью определила что дочь хорошо возбуждена и сказала:»

«Доброе утро милый! А мы уже кушаем! -Я посмотрел в сторону члена, и увидел как Натуся мажет на мою головку сметану, и держа мой член в руке подает его в рот Давиду. Тотже ласково облизывает его и тоже смазывая сметаной и угощает моу жену. Я подумал как классно я живу эти пару дней. У меня под боком блядушка жена и би любовник. Не надо думать не а работе, ни о какихлибо других вещах, и сексу за пару дней столько, сколько небыло за последний месяц. Мне казалось я в раю, мне не хотелось возвращаться на землю с её серыми буднями. Мои мысли прервал рев мотоцикла у ворот. Это как всегда был Ваха. Он как всегда привез кушать, но в этот раз он не бегал за женой как сумашедшие, а смело подошел и подарил ей букет полевых цветов. Ната была поражена. Мы перекусили и Давид предложил мне пройти в гараж помочь в починке машины. Но когда мы пришли в гараж, Давид подозвал меня к окну из которого можно было наблюдать за оставшимися на террасе. Вид был не очень как из окна нашей комнаты, но всеже мы могли многое видеть. Ваха чтото усердно говорил Нате. Затем он повернул Нату к себе спиной, а к нам полубоком и наклонил её. Она уперлась руками в стол. Он задрал её и так коротенькое платьице и принялся ласкать руками её попку. Давид со тихим смехом бросил ключ на бетонный пол, и шум из гаража напугал мальчонку. Он резко отстранился он моей жены и испуганным взглядом искал откуда шум. Ната взяв его за руку повела за дом где росло много кустарников. Мы с Давидом как мальчуганы прячась пробирались к месту нахождения моей жены. Обнаружив цель мы залегли в кустах как разведчики, и стали наблюдать. Оказалось пока мы искали цель. Моя жена уже продолжила обучение мальчугана. Она целовала парнишку и рукой играла с его членом. Затем она уперлась руками в дерево и прогнувшись выставила парнишке попку. Он как сумашедший оголил её попку и начал тыкать членом. Я чуть не рассмеялся в слух от вида, как он пытался войти в мою женушку. Ната остановила его и раздвинув ягодицы, она расставила широко ноги. Он встал в плотную к жене и она легко подалась назад, насаживая самам себя на член юнца. Он ухватил жену за талию и натянул её до конца. Ната громко простонала и вильнула попой. Паренек простоял пару секунд не двигаясь, после чего принялся неуклюже долбать мою жену. Сделав толчков двадцать, он напрягся и натянув жену на себя начал кончать в нее. Мы как и положено отступали. Прибежав в гараж мы хихикали над виденным, и над нами самими. Как говорится детство в жопе заиграло. Хава довольно быстро уехал и в гараже появилась Ната.»

«Черно-белая парочка между тем приступила к соитию. Наташа, изогнувшись и задрав положив ноги на плечи Кевина, лежала в кресле и вскрикивала, когда член чернокожего входил в нее до упора. В профиль было видно, как подтянувшиеся вверх здоровенные яйца Кевина шлепали ее по ягодицам. Сам негр то придерживал ее ноги, то тискал грудь, то засовывал палец ей в ротик. Через несколько минут этой долбежки Наташа стала вскрикивать все громче, а затем издала вопль, переходящий в ультразвук. Казалось, она кончала дольше, чем длился сам половой акт. Кевин, почувствовав что партнерше хватит, замедлил темп, а затем совсем вышел из оплывшей на кресле Наташи. Та была вся красная, мокрая, и с трудом дышала. Ее глаза были полузакрыты, похоже, она была в полуобморочном состоянии. И инициативу тотчаз же перехватила Ирка! Оторвавшись от Ларисы она схватилась за стоящий колом член Кевина, и тот моментально выудил из своей шляпы, которую весь вечер снимал разве что на насколько секунд, новый презерватив.»

«Весь институт она все так же жила с родителями. Немногие девицы в 20 лет охотно укладываются под отцовский ремень, однако Анечка, которая училась больше старанием, чем редкостным умом, все чаще стала просить отца выпороть ее хорошенько и среди недели, если чувствовала, что лень мешает ей заниматься как следует. Порка придавала ей столько усердия и прилежания, что уже к середине третьего курса стало ясно, что впереди - красный диплом. Ну а уж субботние вечера - это было святое. Андрей сперва старательно порол уже выросшую дочь, с гордостью отмечая про себя, какие у нее длинные, стройные ножки, какая аккуратная, округлая, упругая у Анечки попка, а затем дочь отправлялась в угол, а верный муж приступал к терпеливо дожидавшейся своей очереди супруге. Леночка в свои 38 выглядела едва на 30, а уж о целлюлите с таким еженедельным массажем она слышала только в рекламе. Конечно, она была уже не та юная девочка, которую когда-то муж уложил к себе на колени, что бы учить уму-разуму. Она слегка пополнела, но ей это очень шло, она часто улыбалась, а глаза ее сияли, как, впрочем, у всякой женщине, довольной своей спокойной и размеренной семейной жизнью. Андрею приятно было слушать слова искренней благодарности и от жены, и от дочки, и он искренне не понимал тех мужчин, кого дома ждали сварливые жены. Сами виноваты, нечего было лениться - считал Андрей, если в женщину силы вкладываешь, то благодарность непременно получишь.»

«- Товарищ Григорян, немедленно вызволите нас из застрявшего лифта! - приказал я. - По вашей вине мы встречаем Новый год в кабине лифта. Вдобавок мы находимся в кромешной тьме уже больше часа. Среди нас находятся женщины. Многим из них плохо. Вызовите милицию для составления акта.»

«Дашка разрисовала в тот день человек 15. Были среди них и степенные мужики средних лет, и суровые тетки, которые в других условиях непременно обозвали бы Дашку бесстыдницей и кое-чем похуже, а здесь застенчиво и заискивающе улыбались ей. Дашка была неумолима, и они вынуждены были обнажить свои обвисшие бюсты, на которых Дашка рисовала то птичку, то облако, то собачью мордочку. Её фантазия была неисчерпаема, рисунки у нее были простые, но выразительные и ужасно веселые. У меня кружилась голова от восхищения, когда я смотрел, как голая Дашка управляется со всеми, а те - знай только ловят её взгляды. Я помогал ей - держал краски, бегал за водой, даже закрашивал обведенные ей контуры. Она, паршивка, поручила мне закрасить голую девичью грудь, девчушка и так стеснялась, а когда я взялся за её сисю - вообще поникла, нервно улыбалась и дергалась, когда я касался соска. Дашка здорово вошла во вкус - дразнить во мне, в себе и в других эротического чертика.»

«Или как мы второй раз занимались сексом в грязи, все тем же способом, придуманным мной, и как нас застукали за этим... То есть никто не догадался, что мы занимаемся сексом, ведь все самое интересное было глубоко под грязью, но к нам в вулкан позалезала куча народу, да ещё и наших знакомых, и как принялись галдеть, плескаться в полуметре от нас, да общаться с нами... Я хотел выйти из Дашки, но она меня не пустила, паршивка - сжала влагалищем член, да еще попридержала руками попу и шепнула мне "не пущу!". Я глядел на нее выразительно, как только позволяла завеса грязи на ресницах, а она умоляюще так шепчет - "не выходи из меня" , и все держит за попу. Вот когда я чуть не лопнул... сам не знаю от чего: вокруг куча людей, все толкаются, шумят, заговаривают со мной, я вынужден отвечать, и в это же время незаметно для всех трахать Дашку... Что-то похожее испытывал, наверно, ректор Ласард из "Полицейской академии" - когда он читал политиканам доклад, а в это время проститутка сидела в трибуне и лизала ему член. Только у нас все это было в густой грязи, обтекавшей нас с ног до головы, плюс чувство невесомости, плюс странное ощущение, что ты и на виду, и полностью скрыт - можешь краснеть как рак, можешь трахать жену до посинения - грязь все прикроет, никто ничего не заметит...»

«Заяц сидел на полу, привалившись спиной к стене... Шланг должен был сменить Зайца в два часа, а уже было три, - Заяц дремал, обхватив руками колени, наклонив вперёд голову, и когда Архип и Шланг вошли в туалет, испуганно вскинул на них заспанные глаза... понятно, что будить Шланга себе на смену должен был сам Заяц, но Архип, покидая туалет, велел Зайцу из туалета не выходить - Архип сказал, что Шланг придёт на смену сам... вот и получилось, что Заяц прождал Шланга лишний час, - Архип, увидев сидящего на полу Зайца, не мог не оценить его послушание... и, неожиданно для себя желая компенсировать Зайцу этот лишний час, что, в общем-то, было совершенно справедливо, Архип проговорил, обращаясь к Шлангу:»

«Их роту, роту молодого пополнения, сержанты привели в баню сразу после ужина, и пока они, одинаково стриженые, вмиг ставшие неразличимыми, в тесноте деловито мылись, а потом, получив чистое бельё, в толчее и шуме торопливо одевались, сержанты-командиры были тут же - одетые, они стояли в гулком холодном предбаннике, весело рассматривая голое пополнение, и Денис... вышедший из паром наполненного душевого отделения, голый Денис, случайно глянувший в сторону "своего" сержанта, увидел, как тот медленно скользит внимательно заторможенным взглядом по его ладному, золотисто порозовевшему мокрому телу, еще не успевшему утратить черты юной субтильности, - Денис, которому восемнадцать исполнилось буквально за неделю до призыва, был невысок, строен, и тело его, только-только начинавшее входить в пору своего возмужания, еще хранило в безупречной плавности линий юно привлекательную мальчишескую грациозность, выражавшуюся в угловатой мягкости округлых плеч, в мягкой округлости узких бедёр, в сочно оттопыренных и вместе с тем скульптурно небольших, изящно округлённых ягодицах с едва заметными ямочками-углублениями по бокам - всё это, хорошо сложенное, соразмерно пропорциональное и взятое вместе, самым естественным образом складывалось в странно привлекательную двойственность всей стройной фигуры, при одном взгляде на которую смутное томление мелькало даже у тех, кто в чувствах, направленных на себе подобных, был совершенно неискушен; из коротких, но необыкновенно густых смолянисто-черных волос, ровной горизонтальной линией срезавшихся внизу плоского живота, полуоткрытой головкой свисал книзу вполне приличный, длинный и вместе с тем по-мальчишески утолщенный - на сосиску-валик похожий - член, нежная кожа которого заметно выделялась на фоне живота и ног более сильной пигментацией, - невольно залюбовавшись, симпатичный стройный парень в форме младшего сержанта, стоя на чуть раздвинутых - уверенно, по-хозяйски расставленных - ногах, смотрел на голого, для взгляда абсолютно доступного Дениса медленно скользящим снизу верх взглядом, и во взгляде этом было что-то такое, отчего Денис, невольно смутившись, за мгновение до того, как их взгляды могли бы встретиться, стремительно отвёл глаза в сторону, одновременно с этим быстро поворачиваясь к сержанту спиной - становясь в очередь за получением чистого белья... и пока он стоял в очереди среди других - таких же голых, как он сам - парней, ему казалось, что сержант, стоящий сзади, откровенно рассматривает его - скользит омывающим, обнимающим взглядом по его ногам, по спине, по плечам, по упруго-округлым полусферам упруго-сочных ягодиц, - такое у него, у Дениса, было ощущение; но когда, получив нательное бельё - инстинктивно прикрывая им низ живота, Денис повернулся в ту сторону, где стоял сержант, и, непроизвольно скосив глаза, мимолётно скользнул по лицу сержанта взглядом, тот уже стоял к Денису боком - разговаривал о чем-то с другим сержантом, держа при этом руки в карманах форменных брюк, и Денис, отходя с полученным бельём в сторону, тут же подумал, что, может, и не было никакого сержантского взгляда, с неприкрытым интересом скользящего по его голому телу, - Денис тут же подумал, что, может быть, всё это ему померещилось - показалось-почудилось... ну, в самом деле: с какой стати сержанту - точно такому же, как и он, парню - его, голого парня, рассматривать? - подумал Денис... конечно, пацаны всегда, когда есть возможность, будь то в душевой или, скажем, в туалете, друг у друга обязательно смотрят, но делают они это мимолётно и как бы вскользь, стараясь, чтоб взгляды их, устремляемые на чужие члены, были как можно незаметнее - чтобы непроизвольный и потому вполне закономерный, вполне естественный этот интерес не был истолкован как-то превратно, - именно так всё это понимал не отягощенный сексуальной рефлексией Денис, а потому... потому, по мнению Дениса, сержант никак не мог его, нормального пацана, откровенно рассматривать - лапать-щупать своим взглядом... "показалось", - решил Денис с легкостью человека, никогда особо не углублявшегося в лабиринты сексуальных переживаний; мысль о том, что сержант, такой же точно парень, ничем особым не отличавшийся от других парней, мог на него, обычного парня, конкретно "запасть" - положить глаз, Денису в голову не пришла, и не пришла эта мысль не только потому, что всё вокруг было для Дениса новым, непривычным, отчасти пугающим, так что на всякие вольные домыслы-предположения места ни в голове, ни в душе уже не оставалось, а не пришла эта, в общем-то, не бог весть какая необычная мысль в голову Денису прежде всего потому, что у него, у Дениса, для такой мысли не было ни направленного в эту сторону ума, ни игривой фантазии, ни какого-либо предшествующего, хотя бы мимолетного опыта, от которого он мог бы в своих догадках-предположениях, видя на себе сержантский взгляд, оттолкнуться: ни в детстве, ни в юности Денис ни разу не сталкивался с явно выраженным проявлением однополого интереса в свой адрес, никогда он сам не смотрел на пацанов, своих приятелей-одноклассников, как на желаемый или хотя бы просто возможный объект сексуального удовлетворения, никогда ни о чем подобном он не думал и не помышлял - словом, ничего такого, что хотя бы отчасти напоминало какой-либо однополый интерес, в душе Дениса никогда ни разу не шевелилось, и хотя о таких отношениях вообще и о трахе армейском в частности Денис, как всякий другой современный парень, был наслышан более чем достаточно, применительно к себе подобные отношения Денис считал нереальными - совершенно невозможными, - в том, что всё это, существующее вообще, то есть существующее в принципе, его, обычного парня, никогда не касалось, не касается и касаться в будущем никаким боком не может, Денис был абсолютно уверен, и уверенность эта была не следствием осознанного усвоения привнесённых извне запретов, которые в борьбе с либидо трансформировались бы в четко осознаваемую внутреннюю установку, а уверенность эта, никогда не нуждавшаяся ни в каких умственных усилиях, безмятежно покоилась на тотальном отсутствии какого-либо интереса к однополому сексу как таковому - Денис в этом плане в свои восемнадцать лет был глух, как Бетховен, и слеп, как Гомер, то есть был совершенно безразличен к однополому сексу, еще не зная, что у жизни, которая априори всегда многограннее не только всяких надуманных правил, но и личных жизненных представлений-сценариев, вырабатываемых под воздействием этих самых правил, есть своя, собственным сценарием обусловленная внутренняя логика - свои неписаные правила, и одно из этих объективно существующих правил звучит так: "никогда не говори "никогда".»

«И Денис - не дёрнулся... а чего, собственно, было дёргаться - что и кому нужно было доказывать? Секс сам по себе - это нектар, напиток богов, и если судьба или случай наполняют этим пьянящим напитком не общепитовскую посуду, а хрустально поющие бокалы, то... не имевший никаких фобий, Денис не дёрнулся, потому что к концу "карантина" по уши влюбившийся в него Артём был, насколько это было в условиях армейского сосуществования возможно вообще, предупредителен, по-товарищески внимателен и вместе с тем ненавязчив, скупо, но уместно заботлив... а еще, как оказалось, Артём был щедро улыбчив, остроумен, находчив... и ещё он, это Артём, был симпатичен, так что это тоже сыграло свою не последнюю роль в том, что Денис не дёрнулся - в тот момент, когда Артём пошел на сближение, не рванулся от Артёма прочь...»