Остальное: Порно рассказы

«Жан Франсуа был влюблен, влюблен очень давно, несколько месяцев. Она была фотомоделью с удивительным неповторимым оттенком кожи. Но никогда, ни разу в жизни, он не видел ее живьем, только на обложках журналов, которые он покупал пачками, в рекламе и телевизионных передачах о моде. Все стены в его квартире были обклеены изображениями Мериши, так звали эту неразделенную любовь Жана Франсуа, и все вечера напролет он смотрел видеокассеты, где была только она.»

«
     Долорес так устала менять двери в своей комнате из-за того, что Гэли, в поисках пропавшего диска или презерватива, а потом кокаина и травки, выламывала их своими гриндерсами. »

«Затем я резко перевернул её на живот. Она застонала, когда мой фаллос проник в её упругую попку. Сделав несколько медленных толчков, я перевернул её на спину, мечтая залить её дырочку спермой. Моё тело словно наполнилось огнём. Сердце бешено колотилось. И в это самое мгновение она выскользнула из моих объятий и обхватила губами мой пульсирующий член. Я закрыл глаза, и тут начались какие-то эрото-фантасмагории... передо мной мелькали лица самых сексуальных женщин, о которых я грезил когда-то. Лица девочек и девушек, ярко вспыхивая, менялись. Я захрипел и лишился рассудка.»

«Иногда бывает такое состояние, будто ждешь чего то. Чего именно неизвестно. Ты просто твердо знаешь - в твоей жизни что то должно произойти. Но проходят дни, недели, годы... И ничего не происходит. И вдруг однажды ты замечаешь, что тебе уже 50.»

«-В самое ближайшее время ты узнаешь, как классно, когда тебя ебут подряд много мужиков, ты будешь вылизывать все пизды , какие мы только найдем. Тебя, шлюха будут ебать все кому не лень... от малолетки до собаки...»

«Она отдалась ему на полу, куда был брошен спасательным кругом матрас. С видом таким - оказываю тебе, руський зольдат, гуманитарную помощь по сексуальной линии. Славный пушкарь был хорош со своим орудием и стрельбой из него. Она заснула прямо там же, на полу, без подушки, а очнулась под утро и снова в зоне боевых действий. Её нагло атаковали в задний проход. Лиманов был уверен, что в том настроении, пельмени под водку - масло брызгами на каленой сковороде, жене было - стучать по барабану - в какое место ей задвинули член. Не это её возмутило, два плюс два четыре - и оказался прав. Её возмутило-взмутило-взбаламутило, что был "не Саша", не Саша головкой лез, а другой. Её оскорбило, ноготь сломанный, что её натягивали без её-её разрешения. Случай такой вышел, ах, капуста мятая, слабость козлы почуяли - съели, изнасиловали. "А чего же ты, подруга, хотела? - Лиманов тер на подбородке ночную щетину. - Удивительно, что тебя не трахнули хором. С песнями. Наверное, офицеры эти были чересчур пьяные. Или поголовно верные семьянины". Вслух он, впрочем, не осудил. Рассказывая эту историю с возмущением, ещё похмельная, она, щеки красные, не совсем отдавала себе отчёт, насколько её история бесстыдна, нагла, что Лиманов должен её выкинуть вон, как рваные тапочки, как смятую туалетную бумагу, но она каким-то внутренним чутьём знала - не выкинет. Ещё и пожалеет - тело. Ещё и оттопырит. Она не ошиблась. Под её фарфором битым звенящие крики, что Лиманов должен нанять "бандитов" и "набить им морды", он наклонил её в позу.»

«выхожу из метро... покупаю бутылочку воды...»

«Он поцеловал ее в губы, их тела слились в единое целое (симбиоз), и она, не осознавая ничего (отрубилась), полностью отдалась его рукам и губам (ну он и некрофил). Галадриэль давно не испытывала ничего подобного, ее ненасытное тело жаждало мужской ласки. Эти моменты любви были для нее исцеляющим эликсиром после долгого одиночества (эликсир - он такой белый, как: овсяная каша). Да теперь не будет этих холодных ночей, когда она засыпала не под мерное дыхание, спящего (СПЯЩЕГО!?, да разве с ней уснешь?) рядом, мужчины, а под монотонное тиканье часов, не будет этих полных напряженной работы, одиноких дней, когда нет рядом крепкого плеча, чтобы склонить на него голову и просто отдохнуть, прижавшись лбом к сильному человеку (или не лбом:). Сейчас она просто прижмется к его крепкому, горячему телу, она отдохнет рядом с ним, забыв долгие годы пустоты и одиночества, она, дьяволица, будет счастлива с обычным человеком (может все таки с майаром?), который будет дарить ей свою любовь и ласку. Теперь она будет счастлива!!!!!»

«"Ну, привет. Виола", тихо, будто шепотом сказала девушка. Да, это было оно, мое легкое, воздушное, неземное создание. Она была маленькой, хрупкой, будто из хрусталя. Светло-русые волосы струились, спадали вниз по плечам, и уходили куда-то вдаль. На вид ей было лет восемнадцать, но ее улыбка и большие глаза перламутрового цвета подсказывали, что ее обожествляли еще в Шумере. В воздухе отчетливо запахло фиалками. Хотя в коридоре было темно, казалось, что девушка светится мягким светом и освещает помещение. Ноги переставали меня держать. Мне уже ничего не хотелось. Наступило абсолютное счастье. Не большое и светлое, а то самое, маленькое, пушистое. То, что свернется клубком, и будет преданно заглядывать тебе в глаза. Здесь и навсегда. Как давно я об этом мечтал. Я ждал этого момента. Я уже никуда не спешу. Время потеряло надо мной свою власть. Мураками назвал это концом света. Да, с Виолой - пусть это будет конец света для отдельно взятого человека. Мне все равно. Я возвращаюсь в детство. Так хочется прижаться к Виоле, спрятаться у нее на груди, зарыться в ее волосы. У меня закружилась голова, и я прилег на кровать. Как она все-таки прекрасна... Неужели она человек? Даже не верится. Я протянул руку и улыбнулся. Виола улыбнулась в ответ и поплыла к кровати. Казалось, она не касается ногами земли, настолько мягко и беззвучно она шла. Когда она присела на кровать, я даже не заметил движения. Она начала медленно наклоняться ко мне, не спуская с меня глаз. Я уже не мог сдерживаться, руки сами обхватили девушку и потянули вниз, к кровати. Взгляд окутал меня и я утонул в перламутровых глазах.»

«Однако, нельзя рассматривать групповой секс как панацею от всеобщей тенденции насилия. Это только конечный, закрепляющий элемент в межличностных связях. Сначала надлежит воспитать индивида в отношении его к миру не с позиции агрессии, а с точки зрения мудрого изыскания и человеколюбия. В нашем, жёстко конкурентном обществе, не остаётся места на любовь и красоту, на обращение внимание на себя, так что это делать всё сложнее и сложнее. Увеличение населения ожесточило борьбу за физическое выживание. В одиночку оставаться становится трудно. Подсознательный человеческий интеллект ищет новые пути объединения. Не случайно, последнее время распространилась форма группового семейного секса.»

«В ее попку хлынул поток! Я упал ей на спину, а она медленно опустилась, распрямляя ноги. Теперь я лежал на ее шикарном халатике, обняв ее и прижав к себе, а по члену проходила, последними толчками моя сперма, доставляя последние огоньки оргазма, вытекая в ее внутренности. Девушка поймала ртом мою руку и стала ее целовать, шепча такое количество ласковых слов, которых я не услышал за всю свою предыдущую жизнь. Член мой опал и выскользнул из дырочки.»

«Степан начал уже тянуть фильтр, но не заметил этого. Он думает о том, что вы только что прочитали и ему смешно. Плевать он на вас хотел, если говорите об этом не побывав в его шкуре. Попробуйте, побудьте. Страшно? И ему страшно. Вот уже лет десять как он просит всевышнего своей скорейшей кончины, но тот его не слышит, болт он на него забил и всё. А сдохнуть Степан хочет больше всего, это его мечта. И он очень злится. Злится каждый раз когда понимает, что он ёщё жив и только что проснулся, Бог опять наебал его. А может его и нет вовсе? Тогда он поносит крепкой отбороной руганью весь белый свет, проклинает Бога и всех людей, которых ненавидит больше, чем свою дешёвую дрянную жизнь, никому и ни чем не обязывающую. Степан обжёгся об окурок и выкинул его. Вспомнил вдруг, что стоит на мёрзлой земле в дырявых носках. Нашёл в углу своей комнаты старые ботинки перевязанные верёвкой, чтоб не отлетела подошва, кряхтя и матерясь влез в них, потрещал костями и сделал глубокий вдох. Как же ему всё это надоело, кто бы только знал. Он вылез из своей берлоги, закрыл дверь, точнее поставил крышку люка на место и пошёл искать своего верного хвостатого друга. Он знал, где тот обычно тусуется в это время и пошёл туда, поправляя на ходу свой нищенский скарб в холщовом мешке за плечом и опираясь на палку. Ноги уже начинали подводить его и часто не слушались.»

«Спину начали гладить мягкие ладони, немного царапая ногтями, но мне так даже больше нравиться. Я лежал под кайфом, подвисая и мысли не покидали голову что дальше. Сознание реальности вернулось ко мне, когда Наташин язык уже вовсю облизывал мою спину, а руки поползли под меня к ширинке... . Всё было молча, без единого слова. Я плавно перевернулся на спину, она быстренько и как мне показалось умело достало моё полуготовое орудие. Ещё секунды и мой член уже разбухает у неё во рту. Она начала наращивать темп, то заглатывая, то помогая руками. Я держал её за волосы и нагло ускорял движения, хотя знал конца этому не будет, просто тащился с каждой минутой. Это чудо продолжалось минут может двадцать, может больше и я понял Наташенька устала.»

«Естественно, это привело к желаемому результату: я знаю, тем не менее, что это техника, которую следует использовать очень осторожно. Слишком сильное воздействие на клитор, и он потеряет чувствительность. Но на сей раз я выбрал время правильно; это стало ясным, когда ее стройные, но сильные бедра, обернулись вокруг моей шеи и потянули меня к её киске. Она действительно весьма сильна, как вы знаете. Из-за такого давлением я должен был отпустить клитор и вновь нырнуть в глубины её влагалища: не важно. Она уже кончала, и поток выделений попадал на мой язык. Я нетерпеливо всасывал это, продолжал стимулировать её, чтобы продлить ее оргазм. Это сработало: она кончала в течение нескольких минут, дёргаясь, мяукая, и заталкивая меня в её киску. Когда я уже начал задыхаться, она внезапно закончила. Ее ноги скатились с моих рук, и я мог наконец снова встать. Мои колени дрожали, но мне было всё равно. Вкус её киски всё ещё был все еще на моём языке, и, глядя на её сонную улыбка, я чувствовал себя тепло и уютно:»

«Нижеприведенный диалог - часть всемирной паутины. Та часть, которая кипит молодым соком, рвущимся наружу: и не находящем выхода.»

«Антоним (04.07.2007 02:40)»

«Когда открылась дверь Тимур спокойно вошел и они стали мирно беседовать сидя в креслах. Но скоро глаза приобрели какой-то странный блеск. По началу Саша этого не заметил но потом насторожился. Тимур тем временем стал приближаться к Гамлету и вскоре стоял перед ним с повелительным видом. Не делай этого!! Успел прокричать Саша и тут же был схвачен и перевёрнут. Тимур положил его на журнальный столик и вытащил из кармана верёвку начал привязывать его к столу. Привязав к столу он пошел в другую комнату искать что-нибудь цилиндр образное, войдя в спальню увидел всю постель испачканную чем-то скользким и искусственный член в углу постели. Член в этом случае не подойдет надо что-нибудь покрупнее - подумал он. Зайдя на кухню он решил захватить скалку и отправился в гостиную. Настал момент истины!!! Проговорил он и с размаху ввел скалку в оголенный зад. В глазах Саши было написано что ему не привыкать и что ничего в этом удивительного нет. Тогда Тимур достал из кармана плёточку и надумал отхлестать Сашу за всё что он увидел в спальне, мучительная гримаса изобразила лицо Саши под звуки плётки. Нахлеставшись вдоволь, Тимур развязал веревку и сложил её с плеточкой в карман, удалился домой. Дома он заснул крепким и здоровым сном. Вечер был без особых событий.»

«Лора с Раечкой лежали на Лориной софе и наслаждались обнажённой радостью своих тел. Отстёгнутый страпон валялся рядом и всё время толкался под них, пока они то сливались в страстных извивах, то обессиленные откидывались навзничь и лежали, переводя дыхание, взявшись за руки.»

«Мне нравится ходить в церковь. Раньше терпеть не могла, а теперь люблю.»

«Я никогда раньше не писала рассказов, поэтому сразу прошу меня извинить за язык и те фразы, которые я буду использовать.»

«Черное атласное трико с тремя красными полосами - вот что было»

«Чтобы это странное, напоминающее лихорадочный озноб, возбуждения могло означать? С большим удивлением он прислушивался к себе, наблюдая за среднего роста девочкой, застывшей перед высоким, в человеческий рост, зеркалом. Лет ей на вид 18, у нее пышные волосы, породистое лицо и глубокие светло-карие глаза.»

«Он шел к красивому большому дому, который постоянно навещал в течение последних нескольких лет, но теперь на его душе не было того радостного чувства предвкушения приятного вечера. Он только чувствовал усталость и безысходность. Наверное, когда-то этот великолепный загородный дом был дачей какого-то большого партийного лидера, теперь же там находился престижный загородный клуб, членом которого он и являлся. Очень давно Валентин Петрович был горд, что смог пробиться в такое престижное закрытое об»

«Не останавливаясь, Гарри продолжил выполнять то, что задумал: он настойчиво развел руками бедра Малфоя, открывая себе лучший доступ к заветной дырочке и, лизнув уже подобравшуюся мошонку, спустился ниже и поцеловал сморщенное колечко ануса так, будто это были губы Драко - взасос.»

«Привстал я на корточки и говорю: ты чё, блядь, опусти юбку, люди же, говорю, ходят! Ты же в больнице всё-таки, волчица позорная! Правильно говорят моя мама и моя бабушка тётя Женя, что тебя даже собака Тимка за полкилограмма мяса ебать не будет! В общем, нагнал я её, вонючую, из культурного заведения, потому как гадко мне на душе и тошно стало. Ну ты знаешь!»

«-Проигравший делает массаж!»

«"Папа, мама, отрубите мне голову, я больше не могу терпеть этой боли..."»

«...Я хорошо помню эту трагедию. - Подходил пассажирский поезд, а на соседнем пути взорвался состав. Целый состав с бензином. Ох, что там было! Страшно вспоминать...»

«Девушек шутя шлепали по ягодицам и требовали, чтобы они визжали от восторга. Рая, уже привыкшая к крепким напиткам, попивала шампанское, а братки нализались так, что когда дело всерьез дошло до постели, работы оказалось совсем немного.»

«Я охочусь за старушками. Ну вы знаете их. Согбенные, маленькие, они потерянно сидят в своих креслах-каталках. У них морщинистые, печальные лица. Их привозят ко входу и оставляют снаружи, как собачек.»