Гомосексуалы: Порно рассказы

Герою рассказа приятно услышать от опытного гея признания, что его еще никто так не драл, как он. Это, пожалуй, будет для него лучше любой похвалы!

- Сильнее! - приказала Жанна, прижимая мое лицо к своей заднице, - Я едва чувствую твой язык, - Я лизал ее задницу широкими движениями вверх и вниз, задерживаясь на дырочке и проникая в анус. Сзади подошла Глаундер. Прохладное ощущение свежего я почувствовал своей попкой, когда она начала смазывать мой анус лубрикантом, я дернулся. - Ну, не веди себя плохо. Это неприлично, - сказала она, - Мой член жаждет мокрой дырочки, - сказала она весело, - Давай сделаем это подруга! - Две валькирии без труда подняли меня и перенесли на лавку. Они поместили меня лицом вниз, свесив голову с одной стороны, а задницу - с другой. Помешанные на сексе женщины перекинули ремни через мою спину и туго стянули. Другими ремнями закрепили запястья и лодыжки. Лавка была специально изготовлена для таких случаев.

«Вот - лето... к нам в гости приехали родственники, и с ними смазливый, на девчонку похожий Славка - их сын; мы со Славкой ровесники, - вечером Славку, который мне сразу же понравился, определяют спать со мной вместе - на одной тахте, благо тахта в моей комнате широкая-преширокая, и, едва наши мамы выходят, пожелав нам спокойной ночи, Славка тут же придвигается ко мне близко-близко, отбрасывая в сторону свою простыню; "Ты с кем-нибудь долбишься?" - шепчет он, блестя в темноте глазами; вопрос застаёт меня врасплох, - я ни с кем не долблюсь, но сказать об этом Славке честно у меня почему-то не поворачивается язык, и я неопределённо хмыкаю в ответ - хмыкаю так, чтоб это хмыканье не было похоже ни на утверждение, ни на отрицание; но Славку такой мой невнятный ответ явно не удовлетворяет, и он, совершенно не церемонясь с моими чувствами, спрашивает снова - переспрашивает, поясняя: "Я не понял, что ты сказал"; хуже всего, когда правду не скажешь сразу, а тебя начинают пытать - начинают выспрашивать-уточнять, и тогда приходится изворачиваться... вот это хуже всего!"Я сказал, что да... было несколько раз", - вру я, чтоб не выглядеть в Славкиных глазах полным отстоем; "Я тоже... ну, то есть, тоже - несколько раз, - шепчет Славка, обдавая моё лицо горячим дыханием; я лежу на спине, повернув к Славке голову, в то время как он, приподняв голову - опираясь щекой о подставленную ладонь, нависает надо мной, глядя на меня сверху вниз. - А когда нет девчонки - когда без девчонки... ты в таких случаях что делаешь?" - неугомонный Славка бесцеремонно атакует меня новым вопросом: вдруг выяснятся, что смазливый Славка на девчонку только похож, а характер у него напористый, мужской - в характере Славкином ничего девчоночьего нет; "Я? Ничего я не делаю... а ты?" - я, пробормотав первые пять слов, возвращаю Славке его же вопрос, и голос мой, когда я спрашиваю "а ты?", звучит уже совершенно по-другому - отчетливо и внятно; "Когда нет девчонки? Ты это имеешь в виду?"- горячим шепотом уточняет Славка, глядя мне в глаза; "Ну-да, - шепотом отзываюсь я. - Когда нет девчонки... "; и здесь Славка произносит то, что я в то время не смог бы выговорить ни под какими пытками, - всё так же глядя мне в глаза, Славка говорит: "Когда нет девчонки, я это делаю с Серёгой... " - Славка, мой ровесник, лежащий рядом, говорит мне "я это делаю с Серёгой", и я чувствую, как у меня от неожиданности приливает к лицу кровь; "Как - с Серёгой?" - шепчу я вмиг пересохшими губами; член мой, наполняясь саднящей сладостью, начинает стремительно затвердевать; "Обыкновенно, - шепчет Славка. - Так, как будто с девчонкой... "; я молчу, невольно сжимая мышцы сфинктера, - я смотрю Славке в глаза, пытаясь осмыслить то, что он только что сказал; "А Серёга... это кто?" - не узнавая своего голоса, я выдыхаю шепотом один из миллиона вопросов, которые хаотично возникают - роятся - в моей пылающей голове. "Серёга? Мой одноклассник. Мы дружим с детского сада, - отзывается Славка и тут же, не давая мне времени осмыслить эту новую информацию, задаёт свой очередной вопрос: - А ты что - никогда не пробовал?"; "Что - не пробовал?" - шепчу я, не слыша своего голоса; "Ну, как я... с пацаном, - Славка смотрит в мои глаза неотрывным взглядом; и горячее его дыхание щекотливо касается моего лица. - Никогда не пробовал?"; "Никогда", - еле слышно отзываюсь я; член мой, распираемый изнутри, в трусах гудит, и я, глядя Славке в глаза, то и дело с силой сжимаю мышцы сфинктера - мне хочется сжать, стиснуть горячий член в кулаке, но Славка лежит рядом, и делать это при нём мне кажется совершенно невозможным; "Мы можем попробовать... если ты хочешь", - шепчет Славка таким тоном, как будто предлагает мне прокатиться на велосипеде; я лежу на спине со сладко гудящим членом, и сердце моё колотится так, что мне кажется, что бьётся оно у самого горла; я снова - делая это непроизвольно - облизываю горячие сухие губы; "Ты что - пидарас?" - шепчу я, причем слово "пидарас", обращенное мной к лежащему рядом смазливому Славке, возбуждает меня почти так же сильно, как само Славкино предложение, - в интонации моего голоса нет ни обвинения, ни насмешки, ни страха, а только одно обжигающе горячее, почти телесно ощущаемое любопытство; "Почему пидарас? Я делаю так, когда нет девчонки... и ты так можешь делать, когда нет девчонки. Любой так может делать, когда нет девчонки, - объясняет мне Славка, и я, глядя ему в глаза, не могу понять, говорит он про девчонок серьёзно или это у него такая уловка. - Что - хочешь попробовать?" - шепчет Славка; я невольно облизываю пересохшие губы; "Ну, давай... если ты сам хочешь", - отзываюсь я, причем последние три слова я добавляю исключительно для того, чтобы вся ответственность за подобное поведение была исключительно на Славке; но Славку, кажется, совершенно не волнует, на ком будет "вся ответственность", - сдёргивая с меня простыню, он тут же наваливается на меня своим горячим телом, вжимается в меня, раздвигая коленями мои ноги, и я чувствую, как его напряженно твёрдый - волнующе возбуждённый - член через ткань трусов упирается в мой живот... ох, до чего же всё это было сладко! Ни орального, ни анального секса у нас не было, и даже более того - сама мысль о таких более интимных формах наслаждения нас почему-то ни разу не посещает, - две недели дядя Коля, тётя Света и Славка гостят у нас, и две недели мы со Славкой каждый вечер перед сном, приспуская трусы, поочерёдно трёмся друг о друга возбуждёнными члениками, мы обнимаем и тискаем друг друга, содрогаясь от мальчишеских оргазмов... и что это - форма совместной, ни к чему не обязывающей мастурбации или один из явно "голубых" эпизодов на пути к будущей идентификации себя как любителя своего пола - я особо не думаю, - делать то, что делаем мы, в кайф, и это - главное; главное - удовольствие, а не слова, которыми оно называется...»

«Младший сержант Бакланов, держа свой напряженный член двумя пальцами правой руки ближе к основанию и таким образом придавая ему нужное направление, приблизил обнаженную головку к губам Зайца - коснулся бархатисто-нежным кончиком головки сжатых губ, нетерпеливо надавил на губы твёрдой горячей плотью, и Заяц, в тот же миг послушно размыкая губы - открывая-округляя рот - пропустил сочную голову дальше... а что ещё ему оставалось делать? Губы Зайца, горячим кольцом обжимая ствол, обжигающе сомкнулись на твёрдом горячем члене - и Баклан, почувствовав, как головка его члена оказалась в жарком влажном рту, невольно замер от наслаждения... язык Зайца, потеснённый головкой члена, сам собою зашевелился, находя себе место в заполнившемся пространстве рта, - Заяц, поневоле приспосабливаясь, непроизвольно скользнул языком по уздечке члена, и от этого непреднамеренно ласкательного прикосновения у Баклана сами собой сладостно стиснулись, сжались мышцы сфинктера... это был кайф! Несомненный кайф! - и Баклан, по неопытности желая заполучить всё и сразу, энергично и решительно двинул членом вглубь - так, как это делал Архип, но Заяц, уже отчасти наученный опытом, тут же, останавливая напористое движение младшего сержанта, непроизвольно вцепился руками в бёдра Баклана, протестующе замычал, и - перехватывая инициативу в целях минимизации причиняемых неудобств, сам несколько раз неуверенно двинул-качнул головой, смещая губами крайнюю плоть...»

Диалог о геях и бисексуалах продолжается. Сергей делиться все новыми интригующими историческими фактами по данной теме. Парни и сами не заметили, как изрядно возбудились и у обоих возник крепкий стояк. Они объясняют друг другу, что это естественно, а у самих в голове появляются откровенные мысли и фантазии.

Ангелу и демону приходится бежать из Царства, но перед этим демон показывает сотни историй совращения других бесов, один из которых умудрился превратить всю школу в бордель. После ангел не выдерживает своего желания и уединяется с бесом.

«Мишка опускается вниз, оставляя кровавую дорожку. Забирается языком в пупок… Бля-я-я, я сейчас кончу! Резко хватаю его за волосы и насаживаю ртом на себя. Выливаю все до капли, дергая его голову вверх-вниз. Еще! Хочу еще! Сглатывает, приподнимается на локтях и лукаво смотрит на меня: «Димон, возьми меня!»»

Если сильно захотеть, то можно добиться чего угодно. Вот и наш герой в прошлом только лишь дрочил в своей комнате на фото своего друга, теперь же они каждый день не по разу кувыркаются в одной постели.

Герой рассказа поглощен борьбой с извращенцами до такой степени, что у него встает, когда она раскрывает одного из них. Вот только не является ли это тоже своего рода извращением?

Парень понимает что он гей, но всем разумом сопротивляется этому и не может смириться. Об этих тонких душевных переживаниях и расскажет вам эта история.

«Поскольку его напряжение спадало, я поцеловал его нежно и затем вытер его сперму полотенцем. После этого я надел презерватив, и он начал играть с моими яичками и членом. Он поцеловал меня и наклонил голову к моему стоявшему колом пенису и взял его глубоко в рот и горло. Я не мог удержаться от легких толчков своими бедрами в направлении его головы. Потребовалось всего несколько секунд прежде, чем я достиг крайней точки оргазма и неохотно сказал "остановись!". В паре минут, он начал, снова и его теплый мягкий рот был фантастический. Его язык циркулировал вокруг моей пылающей жаром головки, и я чувствовал себя умершим и улетевшим в небеса от наслаждения! Его руки, большие и чашевидные мягко ласкали мои яички, так повторялось несколько раз. В третий раз я полностью расслабился, потому что знал, что больше не смогу сдержаться и завершение должно случаться на сей раз. Мой оргазм был ярким как никогда. Я чувствовал движение стремительное спермы от яичек до кончика члена, видел как она заполняет презерватив. Это было фантастически! Снова и снова тело сотрясали спазмы удовольствием. Я уверен, что я стонал от удовольствия. После моего оргазма он мягко удалил презерватив и вытер меня полотенцем.»

«Внезапно я ощутил дрожь по всему телу и испытал сладкую истому, повинуясь инстинкту я сильнее прижался ягодицами к ласкавшему меня мужчине. Он тем временем запустил мне руку в ширинку. Мне уже было плевать на окружающих, я прогнул спину и глубоко дышал. Он стал постепенно продвигать меня в глубь автобуса там где находится соединение у двойных икарусов. Здесь я оперся локтями на невысокий поручень и сильно прогнулся. Сердце сильно стучало, дышать было тяжело. Он стал стаскивать с меня штаны! Я был не в силах сопротивляться. Вместе со штанами с меня сползли и трусы. Я почувствовал его горячий, судя по всему, не маленьких размеров член у своих ягодиц. Тут внезапно тряхнуло автобус и его жезл оказался во мне, от неожиданности я застонал. Автобус выехал на длинный и неровный участок дороги и мерно покачиваясь ехал дальше. За мной в ритм движения автобуса покачивался и мой соблазнитель. Глаза мне застилала какая-то пелена, чувство наслаждения усиливалось в геометрической прогрессии. Краем уха я слышал как за мной стал сильнее сопеть мой партнер. О, это было не выносимо, я крепче взялся за поручень и почувствовал как какая-то волна внутри меня брызнула тысячами тысяч брызгов. Я был обессилен, а человек сзади меня аккуратно надел на меня брюки, ласково застегнул мне ширинку, и нежно похлопав по попке вышел на остановке.»

«"Ко всем вам. Представляешь, нам пришлось отказаться от нашего любимого любриканта лишь потому, что дурочка продавщица ляпнула, что он настолько же хорош, как натуральная смазка женщины. После этого случая на него было просто страшно смотреть всякий раз, когда он брал в руки тот злосчастный тюбик".»

«Я начал касаться члена Витьки кончиком языка, потом свернул язык в трубочку и вставил член друга в этот своеобразный сосуд. Острый запах мужского естества ударял в нос. Витя стонал, он говорил всхлипывая:»

«Зайдя в номер, мы прижались друг к другу и долго целовались ощупывая тела друг друга. Роберт снял с меня рубашку, мышцы моей груди вздрагивалти при каждом приконовении его губ к моим соскам. Мой член был напрыжен и Роберт слегка подрачивал его через тонкую ткань брюк. Я помог Роберту снять с себя штаны и остался стоять перед ним в одних плавках, ощущая, как его пальцы исследовали каждый миллиметр моего тела.»

«Когда он наконец вытащил из моей попы пенис, я скатился с лавки от бессилия. "А ну-ка вылижи мой хер, шлюха" - сказал он и придавил ногой мои гениталии. Я с трудом сдержал крик: боль была такой, что предыдущие ощущения в сравнении с ней казались лёгким дискомфортом. Я тут же встал на колени и стал слизывать с его члена мой собственный кал, удивительно, что меня не стошнило. Почему-то от всего этого у меня самого стал подниматься член. Он, конечно это заметил и сказал: "Да тебе это нравится! Вот педераст! Дрочи, пидор, дрочи пока я опять тебе не двинул по мудям!".»

«Итак, первого мужчину, которого я познал, звали Петя. Он был старше меня на 17 лет (ему было около 40) , невысокий, плотно сбитый, преуспевающий по жизни товарищ. Хотя у него была жена и двое детей, к женскому полу, в отличии от меня он был полностью равнодушен. Познакомились мы с ним банально по Интернету. В первый раз мы встретились в метро и поехали на квартиру его друга в раене Уручья. Друга застали дома, он уходил на два часа в бассейн. Мы посмотрели друг на друга, молча и не торопясь разделись. И тут это случилось: Первый отсосанный мной мужской член. Первый член запоминается на всю жизнь. Это как обряд посвящения, после которого начинается совсем другая жизнь, в которой ты совсем по другому относишься к случайно услышанному на улице ругательству "пидор". И вот я стою голый на коленях перед практически незнакомым мне мужчиной и делаю ему минет. Член у Пети был совсем маленький, сантиметров пять в длину и 2 в диаметре. Я вообще-то ожидал большего, мне представлялось мощное орудие, которое с силой будут запихивать мне прямо в горло. Но даже этот членик был для меня подарком, я облизывал и сосал его как сумасшедший, брал в рот целиком, лизал яйца, я запихивал его по самые гланды, стараясь доставить максимум удовольствия своему партнеру. Потом мы с ним легли на диван. Я с упоением продолжал сосать, а он в это время шлепал меня по попке, затем Петя одной рукой сильно, почти раздирая меня раздвинул мои ягодицы и начал неспеша, постепенно увеличивая давление засовывать два пальца мне в анус безо всякой смазки. Напряженное пульсирующее колечко моего девственного ануса отзывалось на эти манипуляции ноющей сладкой болью. и я был на седьмом небе. Член мой стоял как столб, голова была как в тумане, я был возбужден до крайности. Мне хотелось заглотнуть его орган вместе с яичками, вылизать ему анус, пить его сперму и мочу. Хотелось, чтобы он порвал мою попку, хотелось терпеть от него боль и унижения. Мне хотелось чувствовать себя шлюхой. Как бы услышав мои мысли, Петя обхватил мой член и мошонку и сдавил их так, что я ощутил тупую ноющую боль и тут он начал кончать. Он напрягся и начал изливать семя прямо мне в рот. Спермы было не много и она была не очень вкусная, но он был первым, кто спустил в меня, и я жадно глотал эту жирную жидкость с терпким вкусом и запахом.»

«Я ощутил как член начинает сокращаться и первые брызги стали извергаться Мише в рот. Он сначала отстранился, но когда пара толчков забрызгала спермой его губы и глаза, он поспешил накрыть все это безобразие ртом, что бы не запачкать ковер. Поэтому все остальные порции выливались в его ротик. Он стал их глотать и я отметил, что даже с удовольствием - все произошедшее сильно возбудило его. Кончив в его рот я усталый и удовлетворенный отстранился от него, вынув свой влажный член из его рта. Миша заметно довольный сидел на полу и молча улыбался, вытирая сперму с губ носовым платочком. Нам не хотелось говорить об этом и мы молча сидели, когда я вспомнил, что сам Миша еще не кончил. От этого у меня стал опять подыматься член. Я предложил ему начав наше баловство - продолжать на всю катушку - и попросил его принести крем и презервативы сестры. Он сбегал в зал и принес баночку косметического крема и патронтаж советских презервативов. Очевидно, Миша догадывался о сути нашей будущей игры и стал спускать штаны. Я тем временем открыл упаковку и достав один презерватив стал раскатывать его на свой член. Одев изделие я обнаружил, что сидит он не плотно, но надежно. Попросив Мишу залесть на кровать, я поставил его раком, стал пристраиваться сзади. Намазав его попку кремом, я надавил головкой на анус, и та стала медленно расширяя его, проваливаться внутрь. После того как головка прошла, я уже более уверенно втолкнул весь член по самое основание и стал прислушиваться к ощущениям. Мишка немного застонал, то ли от боли то ли от удовольствия. Мой член был тесно сжат его попкой - было горячо и класно. Я стал вынимать его и потом опять загонять до основания. Миша, войдя во вкус, стал подмахивать мне. Мне постоянно хотелось сильнее прижаться к его попке и поглубже войти в него. Мы постепенно стали увеличивать темп, и я лег на его спину, прижавшись к нему сзади. Запустив руку ему в пах, я взял его за основание члена и стал массировать его в такт своим толчкам. Прошло совсем не много времени как я почувствовал как пульсирует его головка и выплескивает мне в руку сперму. Почти в тот же момент от этого стал кончать и я, ускорившись и загоняя все глубже свой член в Мишину попку.»

«- Что мы имеем, детка, тебя не касается, - Вэн, не выпуская его плечи, провёл языком ему по щеке, - В 9 отделе работают не дураки и не монахи. Там тебя всё равно пустят по кругу, я тебе обещаю. А мы с Крисом - не маньяки и не извращенцы. Бить тебя не будем. Если, конечно, сам не нарвёшься. Понял? Нэнси кивнул.»

«Я сильно возбужден от массы ощущений - рядом со мной мужчина, член которого, твердый и сильный, скоро вторгнется в меня по моему собственному желанию. Я разрешу ему это, более того я хочу этого.»

«Я не двинулся с места, стыд все еще удерживал меня от того, чего мне и самому давно хотелось сделать. Макс положил свою руку мне на затылок. - "Ты сам на это напросился" -с этими словами он прижал мое лицо к плавкам, я инстинктивно попытался отпрянуть назад, но Макс легко зажал мою голову у себя между бедер, плотно прижав мое лицо вверх к своим плавкам. От неожиданности я даже замер, давая ему возможность перехватить мои руки, которые он притянул к своим бокам. Лицом и губами прижатыми к его телу я ощущал его член и яйца, немного мускусный запах молодого парня. Я только делал вид, что пытаюсь вырваться, но Макс был настолько сильнее, что не чувствовал даже этих усилий. Он немного сильнее сжал свои бедра. - "Ты сам этого хотел! Теперь ты мои ноги будешь вылизывать". Он раздвинул бедра и освободил меня, продолжая держать одной рукой за шею. Он снова немного выставил ногу вперед. "Ну! Целуй, я сказал!".»

Парень до сих пор не может определиться он Би или уже точно Гомо... Его девушке весьма важен ответ на этот вопрос.

Не каждый обрадуется, проснувшись в палатке с другом ощутить его твердый член у своей задницы, но герою этого рассказа даже понравилось!

«Я сижу и жду... Чего я жду? Когда ты приедешь домой, я смогу позвонить тебе... Зачем? Опять смогу слышать твой голос, чувствовать твое дыхание... Неужели мне это надо? Да, и я уже не могу без этого... Я сижу, слушаю чей-то плач под музыку - это то, что мне хочется сейчас слышать... Бред... Я сижу, уткнув лицо в ладони... Ладони пахнут тобой, и от этого приятно и еще больнее... Я устал, очень устал, чего я хочу? Я знаю, чего, но не могу этого сделать... Вот и теперь - сижу и проклинаю себя за сво»

«"Судья - мусор!" - пронеслось по трибунам в который раз. Идет последняя минута первого тайма. Я опять валяюсь на остатках травы, согревая задницей холодную землю. "Динамо" - параша, победа будет наша!" - солидарен со мной почти весь стадион. Даже небольшая кучка фанатов мусоров, и та недоумевает, как этот черный мешок с говном, со свистком во рту вместо хуя, не дал пеналь за очевидную подножку. Боль с лодыжки за сотые доли секунды перебирается в мозги. Этот кабан в бутса»

«А между тем... между тем, если бы Игорь, находящийся в комнате самоподготовки, каким-то образом смог бы услышать, о чём сержанты, непринуждённо стоящие против входа в казарму, говорят, то он, то есть Игорь, узнал бы для себя очень много интересного... и для себя лично, и вообще, - в то самое время, когда Игорь, торопливо вытирая тыльной стороной ладони слёзы, сидит в комнате самоподготовки, против входа в казарму, где размещается рота молодого пополнения, два сержанта, прикомандированные к этой самой роте в качестве командиров-наставников, неспешно дымя сигаретами, вполголоса говорят о прошедшем дне.»

«Андрей, лёжа на спине с поднятыми, к плечам запрокинутыми ногами - содрогаясь от ритмично долбящих толчков, поступательно совершаемых нависающим над ним Максом, закрывает глаза... всасывая в себя воздух приоткрытым ртом - с шумом выдыхая воздух носом, Макс, ритмично двигая задом, снова трахает Андрея в очко, а в это время Андрей, в ожидании Максова оргазма лежащий с закрытыми глазами, представляет на месте Макса Игоря, - Андрей, без труда сосредоточиваясь на своей мысли-фантазии, живо представляет, что это не Макс, ритмично двигая бёдрами, сладострастно трахает его в зад, а это делает Игорь - симпатичный весенний "запах", при одной лишь мысли о котором у Андрея начинает сладко сосать в груди... и - в реале переживаемое ощущение твердого, обжигающе горячего Максова члена, взад-вперёд скользящего в глубине тела между ног, переплетаясь с невидимой Максу фантазией, рождает в душе Андрея острое чувство жаркого и вместе с тем томительно-сладостного удовольствия...»

«У меня разрывались штаны. От паренька пахло спиртным, сигаретой - от него шел настоящий мужской запах, который возбуждает меня даже на расстоянии. Я снова подвинулся к нему и приблизил свои губы к его, слегка их коснулся. Тут он сам открыл рот и мои губы оказались в его мокрой полости. Теперь он взял инициативу поцелуя на себя. Рука на моей шее поднялась до затылка, притянула затылок к его лицу - я просто вдавился в его рот, нос уткнулся в его щеку и стало нечем дышать. Я вырвался, набрал воздуха. И тут мы соединились брюками - наши животы терлись друг об друга, под животами выступали вставшие члены - мы старались тереться ими. Он не отпускал мой затылок и снова притянул меня к себе и очень сладко засосал мой рот. Я даже застонал от удовольствия. Он отшвырнул сигарету и освободившейся рукой мигом расстегнул мне брюки, сдернул плавки и вырвал из заточения мой хуй.»

«А в веке двадцать первом при прохождении курса молодого бойца один из сержантов, симпатичный двадцатилетний Артём, влюбился в не менее симпатичного Дениса, и... Всё случилось-произошло за день до Присяги, - восемнадцатилетний Денис, никогда до этого не думавший ни о чем подобном применительно к себе, а потому пребывавший в беспечном неведении относительно собственных природных возможностей, вплотную соприкоснулся с голубым сексом, и не просто соприкоснулся, а - отчасти не противясь обстоятельствам, сложившимся в лице симпатичного улыбчивого сержанта, отчасти из любопытства, обусловленного незамутнёнными представлениями о сексе - естественным образом влился в бесчисленные ряды невидимой армии вкусивших упоительную сладость голубой любви, причем ничего удивительного или чего-то необычного в этом не было, да и быть не могло: ведь для того, чтобы эту сладость познать, совсем не обязательно быть геем - достаточно быть просто самим собой... достаточно услышать в своей душе голос самой природы - голос, не замутнённый шелухой устрашающих слов, которые понавыдумывали на закате античности лукавые ловцы человеческих душ и которыми не без некоторого успеха и по сей день жонглируют среди малограмотной паствы разномастные манипуляторы, стремящиеся контролировать внутренний мир каждого, видя в каждом потенциальный источник собственного дохода... Естественный голос природы Денис услышал раньше, чем слух его успел впитать-усвоить голоса нечистоплотных пастырей, и потому для Дениса всё случилось-произошло вполне естественно, - в мире, где луна приходит на смену солнцу, а солнце снова сменяет луну, одним попутчиком стало больше: Денис, пассивно отдавшись Артёму, вслед за этим активно познал Артёма сам, и это знобяще сладкое, совершенно естественное, неизбежно закономерное сексуальное удовольствие обогатило душу Дениса новым знанием о неведомых ранее ощущениях... но - разве этого мало? Губы, обжигающие страстью... члены, обжимаемые жаром губ... ладони рук, то и дело наполняемые сочной мякотью упругих ягодиц... широко распахнувшиеся, раскрывшиеся ягодицы - символ страсти и доверия... разве этого мало? Артём не насиловал Дениса, не принуждал его - Артём показал Денису путь, точнее, открыл для Дениса один из возможных путей-вариантов, и не более того; а уж как долго Денис, обогащенный новым знанием, будет по этому пути идти, или как часто он будет на него сворачивать... кто может сказать в начале, что будет в конце? Всё это случилось-произошло для Дениса в самом начале службы - спустя две недели после того, как он, призванный в армию из небольшого провинциального городка, вместе с полусотней других пацанов прибыл в расположение части для прохождения курса молодого бойца, - случилось всё это за день до Присяги - после отбоя, когда все спали... влюблённый Артём был нежен, был совершенно уверен в естественности происходящего, и вместе с тем он был деликатно терпелив, так что Денис не мог не почувствовать совершенно естественное желание, ответно устремлённое навстречу Артёму, - молодые парни с упоением отдались взаимной страсти, и... на цены на нефть этот частный случай никакого влияния не оказал.»

Света, мужчина-женщина, служит своему господину Мартину во всех его прихотях, но больше всего он любит унижать ее, оставив голой на улице или заставив бежать следом. Но однажды и этого ему оказалось мало - он привез ее в тюрьму и позволил всем желающим воспользоваться ею.