«А сын, заставив тебя упереться руками о край стола, поставит рачком... поднимет одну твою ножку, уткнув член у самого входа во влагалище... и положит руку на твою вовсю сочащуюся киску...»

«Куда, куда? уйдешь тогда когда скажу тебе я... понравилось? только честно? когда настоящий мужик такой низкопробной бляди спускает все в рот? а теперь покажи как ты возбудилась... раздевайся... хочу увидеть тебя в чем мать родила... ты еще покрасней и скажи, что никогда не раздевалась перед мужчиной... назад бросай все...а ты ничего, шлюха что надо...сколько дают тебе за всю ночь? только не пизди, глаз наметан, на таких шлюх как ты... лучше скажи муж знает, где работаешь по ночам? и что отпускает и сам ложит в сумочку презервативы? а потом дома предлагает поиграть перед сном в путану и клиента? чтоб ты у него, как у них, с чувством, с оргазмом, с дикими стонами? шучу...»

«А теперь набок шалаву, одну твою ножку подними и хуй вгони еще ей поглубже, так чтобы уперся ей в матку... О, да ты от удовольствия сука закрыла глаза, выгибаешь спинку и начинаешь тихо стонать, чтобы муж не услышал? ну, ты и блядь...тогда получай дрянь все, что скопилось во мне и в нем в свои дырки...»

«Адрес твой уже знаю, поэтому грязная тварь только попробуй хоть раз показать мне свой бабский нрав или опоздать к Господину хоть на минуту, или тем паче, хоть раз промямлить мне "нет" - порежу пизденку... веришь? уже веришь шалава...вот этой самой финкой... почувствуй, почувствуй сейчас скотина пизденкой, как холодный металл возбуждает, когда им просто так прикоснуться тебе там между ног... а если хоть раз разозлишь меня сука, надавлю и кровь хлынет так, что... ты все поняла?»

«И как завороженная покорно снимаешь маечку, выставив на всеобщее обозрение свои голые загорелые зрелые груди. А пятнадцатилетние не выдержали и сразу вдвоем набросились, стали лапать везде, мешая друг другу, спорили кому первому ебать эту блядь! Да, это им было не одногодку с не развившимися формами лапать в подъезде... видимо правда им еще не приходилось дорваться до таких созревших и упругих грудей, взрослой и охуительно красивой замужней женщины бляди, когда так тискают их, мнут, кусают, оттягивают и выворачивают соски, засовывают руки тебе между бедер, оставляют синяки и засосы и все никак не могли оторваться... что ждешь когда кончат в штаны и отстанут... ну, ну...»

«И тут же рука смыкается на твоих волосах, а в лицо упирается его хуй. О, сжала зубы - еще две пощечины одновременно с двух сторон по ушам так, что у боксеров это будет называться нокаут... И сквозь всхлипывание член тебе в рот...соси потаскуха, соси... сквозь плач, размазанную по щекам тушь, ввести такой дряни... и отыметь ее в рот... сделать послушной и шелковой... и в рот тебе по самые гланды... задыхаешься, но отсасывает соска...»

«А потом тебя снова прижал и к дереву, нагнув сучку раком. Ножку одну наверх... и снова стремительно бы въебал, чувствуя как ты не можешь сдержать стон, и плевать, что кто то услышит. И как обалденно ты начинаешь сквозь стон просить меня выебать тебя посильнее, грубо и грязно, покрепче задвинуть и отыметь как последнюю дрянь, как шлюху, дешевую вокзальную проститутку, продажную блядью, которую еще так грязно до меня никто не имел.»

«А затем поменяю вас местами и выебу по новой чтобы никому не было обидно от Господина... когда член в пизденку одной, а после этого вылизать в рот другой... и так на всю ночь, положив вас по бокам от себя...»